Травница - Хизер Моррисон-Тейпли
– Мне тоже, – поддержал он.
Они все шли и шли, и он взял ее за руку. Иден разглядывала зимний пейзаж. Даже в такой холодный, серый декабрьский день Англия казалась ей прекрасной. Повсюду лежала коричневая трава и торчали скошенные до жесткой стерни злаковые, но и в этом была своя величественная красота. Поля делили низкие каменные ограды, и недалеко возвышался старый каменный фермерский дом. Иден вдохнула долетавший до них из печной трубы древесный запах дыма. Пройдя краем поля, они углубились в лес, и по телу Иден пробежали те же мурашки, что тогда, на кухне у миссис Уэлш. Она уже начала верить, что есть в Англии какая-то магия.
Они брели по тропе, и она словно знала ее историю. Кто здесь ходил? Кто охотился в этих зарослях? Кто пас здесь скот? Словно пирог времени, слой за слоем, через образы, мелькавшие в ее голове, ей открывалась история этих мест. Она увидела монаха. Она услышала колокольчик.
Она не успела понять, откуда к ней пришли эти образы, а Джеймс уже вывел ее из чащи. Здесь, на прогалине, лежали руины большой средневековой церкви. Части стен еще стояли, и Иден видела разрушенную каменную кладку на том месте, где когда-то было высокое окно со стрельчатой аркой. Но большая часть церкви была в развалинах, и в некоторых местах, где десятки, а то и сотни лет назад стояли стены, теперь росла трава.
Они подошли поближе, и, вереща, словно сетуя на то, что их потревожили, в небо вспорхнула маленькая стайка черных дроздов.
– Это потрясающе! – Иден прошла к тому месту, которое, как она догадывалась, было когда-то центральным нефом.
Перед ее внутренним взором снова предстали яркие образы: свечи горят; монахи медленно шествуют вдоль нефа еще целого, неразрушенного собора; женщины в коричневых одеяниях – это монахини или послушницы? Иден слушала их тихие песнопения и вдыхала запах благовоний. Огонь свечей мерцает, взоры молитвенно опущены долу…
У Иден закружилась голова, и она остановилась. Она помотала головой, стряхивая наваждение. Что это такое? Она не сомневалась, что это происходит, она знала, что не придумывает, она действительно видела. Все вокруг было настолько реальным, что она могла протянуть руку и дотронуться до чего угодно. Будто перед ней разворачивались трехмерные кадры кинофильма.
Она обернулась и увидела улыбающегося Джеймса. Иден решила не говорить ему о тех психоделических картинах, которые только что созерцала, и просто улыбнулась ему в ответ.
– Я нашел это место не так давно, – стал рассказывать он. – Я часто о нем слышал, но долго не мог собраться и приехать. А несколько месяцев назад по пути домой с лекции, которую я читал в другом городе, что-то надоумило меня свернуть сюда и побродить. С тех пор я здесь часто бываю. Для меня оно… словно волшебное. Я думаю… – Он помолчал, словно пытался подобрать слова. – Я думаю, для меня эти развалины – словно действующая церковь. Я имею в виду, это и есть или по крайней мере было церковью, – добавил он со смехом, – но я полагаю, для меня это место почему-то даже более сакрально, чем большинство сохранившихся церквей. Может быть это потому, что природа поглотила большую часть развалин и церковь с природой слились вместе. Не знаю. Может, это из-за ее истории. Здесь что-то было, я чувствую. Не могу точно сказать, что именно, но я определенно ощущаю, что здесь происходило нечто особенное. Теперь это одно из самых моих любимых мест на земле.
Он взял Иден за руку, присел на стоявшие в ряд камни, из которых когда-то точно складывалась внешняя стена здания, и притянул Иден к себе. Глядя на его красивое лицо, она улыбнулась, отметив про себя мужественную линию его нижней челюсти и светлую короткую щетину.
– Эта церковь при монастыре одного из монашеских орденов. Наверняка от других корпусов ничего не осталось. В Средние века монастыри имели свое производство. Так и выживали. Одни славились своими сырами или вареньями, другие продавали шерсть или писали деревянные иконы. Угадай, чем занимались эти монахи… – Он сделал паузу.
– Не знаю. Пчеловодством? Чем? – улыбнулась Иден.
– Траволечением! – с удовлетворением заявил он.
– Ты шутишь! – воскликнула Иден. – Это невероятно. Я бы хотела побольше о них узнать. – Она окинула взглядом церковь и поляну, и теперь перед ней предстали древние силуэты в коричневых одеяниях: они выращивали и сушили травы, лечили больных своими зельями. – Ты не знаешь, как назывался их орден, или еще что-нибудь о них? Может, я смогу найти о них какую-нибудь информацию.
– Боюсь, я не имею ни малейшего представления. Может, викарий знает. Наверняка местные сохранили о них множество записей, которые можно найти. У них были великолепные сады с целебными травами, и люди шли сюда отовсюду, чтобы исцелиться. Вот, смотри. – Он вскочил и потянул Иден за собой.
По периметру разрушенной церкви можно было заметить отчетливо вырисовывающийся треугольник, очерченный маленькими квадратными камушками. Внутри треугольника были заметны несколько кругов, так же очерченные камушками. Многих камней в ряду не хватало, но было совершенно ясно, что когда-то их выложили здесь намеренно.
– Это были их сады. По крайней мере некоторые из них, – объяснил Джеймс.
Иден просияла, как ребенок в кондитерской лавке. Шла она медленно, словно хотела отдать дань уважения священным садам давно почивших монахов. Она провела рукой по мертвым стеблям сорняков на клумбах. В руках появилось сильное чувство покалывания. Она опустилась на корточки.
– Это лён! – Она подняла на Джеймса глаза и восторженно улыбнулась. – Боже… Интересно, может, некоторые растения сохранились еще с древних времен?
– Не знаю. – Джеймс улыбнулся в ответ. – Боюсь, я ничего не смыслю в растениях. И что, некоторые из этих сорняков и правда целебные травы?
– Этот да, – ответила Иден. – Это лён. Его семечки используют для разных нужд. Масло семян льна для остановки диареи и от запора, и главное, оно помогает заживлять раны и улучшает состояние кожи. А стебли можно использовать для изготовления ткани. – Она провела рукой по тонким коричневым стеблям. – Я думаю, никто не будет возражать, если я возьму кое-что себе.
Усмехнувшись, Джеймс огляделся вокруг.
– Даже не знаю, кто может быть против, если только призраки монахов. Хотя я думаю, призраки как раз будут в восторге!
Иден пробежалась пальцами по стеблям вверх и набрала полные горсти семян. Она спрятала их в кармашек куртки. И снова в ее воображении возникли образы. Монахи. Больная старушка лежит на полу церкви, накрытая грубым одеялом. Горят церковные
