Дьявол во плоти - Реймон Радиге
По поводу его удивительной скороспелости сам Кокто вспоминал, что вундеркинды внушали Радиге ужас, как любая противоестественность, и потому в пятнадцать лет он выдавал себя за девятнадцатилетнего.
Хоть Радиге и принял шумную рекламу, устроенную его детищу, но, по свидетельству всех, кто его знал, вся эта суета была ему совершенно чужда. Вот портрет, сделанный с него Жаком де Лакретелем в ту пору: «Меньше всего он был создан для шумихи, открывшей его нам. Он был задумчив, охотно уходил в тень и старался скорее удовлетворяться самим собой, нежели преуспеть… Если его спрашивали о каком-то человеке, о чувстве, о книге, во всех его чертах замечалось сперва некое рефлекторное нахмуривание, что-то вроде ощутимого прорастания мысли. Потом, когда он выражал свое суждение, его лицо покрывалось натянутой, почти суровой маской — из-за старания яснее видеть, попасть в цель. Убеждая вас, он чеканил слова, глядя в сторону, стискивая зубы. А потом, совсем как чистые разумом дети, что краснеют, высказав что-нибудь серьезное, он поднимал голову, улыбаясь, и во всем его лице видна была только сконцентрированная жажда жизни».
Ему вторит Жак Кессель: «Я никогда не встречал подобной верности суждений, столь оригинальной мысли, внешне дерзкой, пронзительной по сути и плодоносной. О чем бы он ни говорил, о людях, о разных кругах общества, о мертвых или живых писателях, его короткая, плотная фраза словно освещала их, открывая зияющее окно, через которое проникают в самую глубину души».
А вот что пишет сам Кокто: «Он был маленький, близорукий, его плохо подстриженные волосы падали на воротник… Он щурился, как на солнце. Подпрыгивал при ходьбе. Казалось, тротуары становились упругими под его ногами. Вытаскивал из карманов скомканные тетрадные листочки. Разглаживал их ладонью и, морщась от сигарет, которые сам скручивал, пытался читать очень короткое стихотворение, поднося его к самым глазам».
Много говорили о том, что Радиге не только протеже Кокто, но и его ученик, что по тексту его романов прошлась рука известного мастера. Возможно, это в какой-то степени справедливо относительно «Бала графа д’Оржеля», который Кокто правил уже после смерти Радиге, но «Дьявол во плоти» свободен от чьих-либо вмешательств. Скорее уж наоборот, сам Радиге оказал сильное влияние на своего старшего друга. Одно из косвенных доказательств, помимо собственных признаний Кокто, состоит в том, что молодой писатель, угодивший при своих первых шагах в самую гущу авангардистов, совершенно избежал их влияния, сохранив в своих пристрастиях верность классике. Да и не тот у него был характер, чтобы терпеть чье-то давление. Вот что говорил сам Кокто: «Одним только презрением своего близорукого взгляда, своих плохо подстриженных волос, своих растрескавшихся губ он бил нас всех». Видимо, прав был Франсис Стегмюллер, заявив напрямик: «Кокто, сделавший из него преемника Жана Лepya в роли молодого любовника, даже не пытался, по его словам, выдать этого молодого человека за то, что принято называть приятным».
Они никогда не были с Кокто на «ты». Причины? Разные. Но несомненно одно: несмотря на разницу в возрасте оба всегда относились друг к другу на равных, с обоюдным уважением.
Союз оказался плодотворным для обоих. Кокто вообще много работал, когда был влюблен. В 1922 году, в пору своих лучших взаимоотношений с Радиге, он написал два романа: «Самозванец Тома» и «Великое отступление», свой вариант пьесы «Антигона», поэтический сборник «Церковные песнопения», в котором есть лучшие, по мнению Жака Бреннера, поэтические строфы, когда-либо написанные на французском языке.
Но не все было так гладко. Чудо-мальчик торопился жить, словно предчувствуя, что ему отпущено слишком мало. У него тогда была связь с одной англичанкой, Беатрис Хастингс, любовницей Модильяни. Однако хуже всего Кокто воспринял его бегство со скульптором Бранкузи. За несколько дней до торжественного открытия артистического кафе «Бык на крыше» на улице Буасси-д’Англа после ужина с Кокто, Пикассо и несколькими другими особами Бранкузи с Радиге внезапно решили поехать на юг и немедленно сели в поезд, прямо в смокингах и без малейшего багажа. Там Радиге купил кое-какую одежду в магазине для моряков, и они отплыли на Корсику, где оставались две добрых недели. Так «Бык на крыше» и был открыт открыт без них 10 января 1922 года. Во время отсутствия Радиге Кокто проявлял большую нервозность, особенно по отношению к Эзре Паунду.
Кокто: «Если опять кажется, что Радиге дурно поступает, то это потому, что он неловок и у него такой возраст, притом, что он не имеет его».
Своей страдающей жене Кокто писал 30 марта 1921: «Радиге хотел уйти. Это я умолил его остаться. Я восхищаюсь им, уважаю…» Из другого письма: «Она не видит, что этот ребенок — ангел-хранитель моих трудов». Из дипломатичного письма отцу Радиге: «Возможно, моя дружба к вашему сыну и мое глубокое восхищение его дарованиями… выглядят чересчур пылкими, а их границы издалека кажутся размытыми. Но в первую очередь для меня важно его литературное будущее, потому что он в своем роде чудо». Это подтверждает и Франсис Стегмюллер: «…для Кокто Радиге представлял чудесный случай: слушая, как скороспелый молодой человек излагает свои мнения, он и в себе самом обнаруживал неожиданные способности».
В «Трудности бытия» Кокто признавался: «Он изобрел эту удивительно новую позицию, которая состояла в том, чтобы не выглядеть оригинальным, и нас научил… Он советовал нам писать как все». Это подтверждается и словами самого Радиге в статье для «Петуха», напечатанной в ноябре 1920 г.: «Г-н Альбала поучает: прежде всего будьте оригинальны… — Его урок ведет либо к Эдмону Ростану, либо к поддадаизму. Это постоянное усилие ради оригинальности, ради ужимки, составляющие слабость так называемых модернистских стихов, обнаруживается в каждом полустишии автора „Шантеклера“. Постарайтесь быть банальным, порекомендовали бы мы большому поэту. Поиск банальности предохранит от нелепиц, которые все презирают».
Однако, когда Масси заметил в «Ревю юниверсель» в августе 1925 г. по поводу «Дьявола во плоти», что автор «сразу достиг той банальности, секретом которой обладают лишь самые великие», Кокто,
