Дьявол во плоти - Реймон Радиге
Марта! Моя ревность преследовала тебя до самой могилы, и я желал бы, чтобы там, после нашей смерти, не оказалось ничего. Разве можно вынести, что существо, любимое нами, находится в многочисленной компании на празднике, куда мы не приглашены? Мое сердце было в том возрасте, когда о будущем еще не помышляют. Да, пожалуй, именно небытия желал я для Марты, а вовсе не какого-нибудь нового мира, где я мог бы присоединиться к ней однажды.
Жака я видел один-единственный раз, месяц спустя, да и то мельком. Зная, что у моего отца хранятся Мартины акварели, он захотел взглянуть на них. Мы всегда жаждем знать все о существах, которых любим. Мне захотелось посмотреть на человека, которому Марта отдала свою руку.
Затаив дыхание, ступая на цыпочках, я подкрался к полуоткрытой двери. И подоспел как раз, чтобы услышать:
— Моя жена умерла с его именем на устах. Бедный малыш! Ведь в нем теперь единственный смысл моей жизни.
Глядя на этого вдовца, исполненного такого достоинства и сумевшего превозмочь свое отчаяние, я понял, что все улаживается с течением времени. Разве не узнал я мгновение назад, что Марта умерла, призывая меня, и что сына моего ждет достойное существование?
От переводчика
Появление этой книги сопровождалось скандалом — как! скабрёзная история любви четырнадцатилетнего лицеиста и замужней женщины, чей муж сражается на фронте! Молодого автора обвиняли в цинизме, в полном отсутствии патриотизма и нравственных устоев. Ходили слухи о его отнюдь не невинной связи с Жаном Кокто. Критики брызгали желчью. В общем, успех был полный.
Хотя сказать, что опубликование «Дьявола во плоти» сопровождалось скандалом, было бы не совсем точным. Скандал ему даже предшествовал. Рекламная компания, придуманная издателем Бернаром Грассе, превосходила все, виденное ранее. Впрочем, по его же собственным словам, ключ к успеху был прост: «Выпуская Радиге, я не утверждал, что нашел гениального романиста. Я сказал, что нашел семнадцатилетнего романиста».
Шумиха, поднятая вокруг романа, многим казалась излишней, способной погубить и книгу, и автора. И верно, многие маститые писатели и критики почувствовали себя уязвленными и даже не скрывали раздражения.
Оно явно сквозит, например, в литературном обзоре Луи Арагона, опубликованном в «Пари-Журналь» 23 марта 1923 г.:
«Каждый день появляются романы, подобные этому, и даже хуже, так что, если бы о писателе не кричали заранее „Гений!“ и не требовали поблажек из-за его молодости, которая является преимуществом довольно иллюзорным, то мы, быть может, взглянули бы благосклоннее на это непритязательное произведение. Но нас вынудили к суровости».
А вот что пишет Роже Мартен дю Гар Андре Жиду 1 марта 1923 года о том, что только что видел в кино:
Студия «Гомон». Новости.
1. «Самый молодой романист Франции» — следует кинопортрет Радиге — потом рука, его рука, единственная и огромная, рука юного чудо-писателя, ставящая подпись на последнем листе романа.
2. «Прием у издателя». Кабинет Грассе. Входит Радиге со своей рукописью под мышкой. Вручает ее издателю, который встает и с волнением пожимает ему руку. Текст: «После первого же прочтения этого шедевра издатель предлагает юному автору пожизненную ренту».
3. «У книготорговца». Витрина книжного магазина. Вопящая толпа теснится, чтобы получить экземпляр «Дьявола во плоти».
Единственный комментарий Роже Мартен дю Гара: !!!..
Читатели оказались прозорливее критиков. Тем понадобилось некоторое время, чтобы рассеялся дым от фейерверка. Только тогда они, наконец, рассмотрели, что имеют дело с шедевром и даже окрестили Реймона Радиге «очарованным принцем французской литературы».
Ведь его роман действительно уникален. Написанный на исходе отрочества, по горячим следам детства, он поражает своей свежестью, непосредственностью и вместе с тем — тонким психологизмом и въедливостью анализа. Собственно, главное его содержание — механика подростковой любви со всей ее наивностью, непоследовательностью, а порой и жестокостью. У Кокто есть важнейший для понимания феномена Радиге пассаж: «Впервые ребенок, одаренный методом, показывает механизмы тайного возраста. Кажется, будто о себе рассказывают животное или растение». То, что взрослым кажется нелогичным, означает лишь, что они забыли законы детской логики. Автор же «Дьявола во плоти» прекрасно их помнит. В начале романа ему двенадцать лет, в конце — шестнадцать, но за эти четыре года он пережил свою первую любовь, потерял возлюбленную и даже стал отцом. Могут возразить, что многие в этом возрасте переживают любовь. Но далеко не многие пишут в этом возрасте романы. Тем более такие романы.
Кем же он был на самом деле, этот вундеркинд?
Главное о нем сказал Кокто в 1924 году, в своем предисловии к его второму роману:
«Реймон Радиге родился 18 июня 1903 года, умер 12 декабря 1923. Оставил три тома: сборник неизданных стихов, роман-обещание „Дьявол во плоти“ и обещание сдержанное — „Бал графа д’Оржеля“. Его стихи были написаны между четырнадцатью и семнадцатью годами, „Дьявол“ — между шестнадцатью и восемнадцатью, — „Бал“ между восемнадцатью и двадцатью».
Сборник стихов «Щеки в огне» появится, как и «Бал», уже после смерти автора. Кроме того, им были написаны новелла «Дениза», короткая пьеса «Пеликаны», несколько статей и незаконченных прозаических отрывков. Еще он вместе с Кокто написал в 1920 г. либретто для комической оперы Эрика Сати по мотивам романа Бернардена де Сен-Пьера «Поль и Виргиния». Эта вещь увидела свет лишь в 1967 году, через четыре года после смерти Кокто. Радиге промчался по небосклону французской литературы стремительно, словно падающая звезда, но там до сих пор заметен его светящийся след.
Он родился в парижском пригороде, Сен-Море. Его отец, Морис Радиге, рисовал карикатуры для газет и журналов и порой поручал отвозить их сыну. Тот был еще в коротких штанишках, когда впервые пришел с ними в редакцию «Непримиримого», где редактором работал Андре Сальмон. Он являлся туда неоднократно и однажды рискнул показать свои собственные произведения: стихи и рисунки. Немало изумленный, Сальмон направил его к Максу Жакобу. Через два дня они уже были с Жакобом на «ты». Вскоре Макс Жакоб свел его с Кокто. «Когда он явился ко мне в первый раз, горничная жены объявила: „Там какой-то ребенок с маленькой тросточкой“. И в самом деле, он был с тросточкой, но не опирался на нее, а держал в руках, что вызывало удивление». Впрочем уже само их
