С тобой сквозь века - Анастасия Аристова

– Начинаем, – произнес Каир, его голос был спокоен, – первое, в чем мы с тобой посоревнуемся, – это в меткости.

– Не с тобой, а с вами, – рыкнул я, – уважительнее к старшим.

Он серьезно посмотрел на меня, во взгляде скользнуло что-то неуловимо знакомое.

– Как скажешь, отец, – все так же спокойно произнес он.

От его слов воздух вырвался из моих легких, словно от удара. Но времени на осмысление не было – с хлопком крыльев на арену ворвался черный силуэт. Тот самый ворон, в лапах он нес мой подвес с кинжалами. С глухим стуком они упали к моим ногам.

– Все очень просто, отец, – Каир не шелохнулся, но в его голосе появились стальные нотки. – Моя тьма против твоей ловкости. Попыток столько, сколько у тебя клинков. Если мой ворон увернется от всех – победа моя. Попадешь хоть раз – твоя.

Я поднял кинжалы, достал один из них и внимательно осмотрел. Клинки были явно моими. Что же это получается, он каждый раз выдавал всем соревнующимся мое оружие? Или он точно уверен, кто перед ним? Я перевел взгляд на Дрейю в надежде, что по ее реакции я смогу что-то понять. Ее лицо было напряжено, в глазах читалось изумление и непонимание. Значит, клинки мне были выданы целенаправленно. Чего добивается этот мальчишка?

– Ну, давай же, отец, порази ворона, – громко произнес он. Его голос звенел в ушах, смешиваясь с карканьем птицы.

Я должен был оборвать эту насмешку — прикрикнуть, пригрозить, заставить замолчать. Но язык будто прилип к нёбу, а в груди что-то сжалось, когда это слово – отец – снова сорвалось с его губ.

Отринув мысли, я встал в стойку, привычным движением проверяя баланс клинка в руке. Ворон взмыл в воздух, описывая круги над ареной. Его черные глаза, казалось, прожигали меня насквозь. Я прицелился, стараясь не думать ни о чем, кроме мишени. Только я, кинжал и ворон. Все остальное перестало существовать.

Первый бросок. Клинок со свистом рассек воздух, стремясь к своей цели. Ворон молниеносно увернулся, выпустив в ответ короткий каркающий крик. Второй бросок. Третий. Каждый раз ворон оказывался быстрее и проворнее, я же старался заметить траекторию его полета в тот момент, когда он уворачивается. Я понимал, что достать птицу я смогу только с помощью двух последовательных бросков. Первый, чтобы заставить увернуться, второй, чтобы наконец достать птицу в предполагаемой траектории. Четвертый бросок. Снова мимо. Ворон, осмелев опустился чуть ниже, дразня меня своим присутствием. В его крике слышалось торжество. Но это была его ошибка. Он недооценил мою решимость. Я замахнулся снова, на этот раз с удвоенной силой. Пятый клинок, и птица метнулась в сторону. И тут же, не давая ему опомниться, я выпустил следующий. На этот раз я учел все: траекторию полета, скорость ветра, даже биение своего сердца. Клинок рассек сотканную из тьмы птицу. Ворон растворился в воздухе.

– Отлично, отец! – на губах Каира блуждала улыбка. – Следующее состязание – бой. Но перед тем как его начинать, я хочу, чтобы все увидели, кто стоит перед нами на самом деле.

После слов Каира я тут же дернул рукой, так как почувствовал, что там, где был браслет, стало жечь. Задрав рукав, я посмотрел на свою руку. Кожаные ремешки обуглились в месте, где был узел, и браслет упал на арену. Голубоватое сияние прокатилось по телу, возвращая мой истинный облик.

– Ну, что, Одриан? Готов к сражению? Докажи мне, что ты готов защищать Дрейю. Я перевел взгляд на свою пару. Дрейя встала, сейчас в ее глазах читалось не только непонимание, но и страх, перемешанный с неверием.

За кого она боится: за меня, за себя, за этого мальчишку? Что вообще здесь происходит? Ощущение, что меня водят за нос злило неимоверно. Рывком я содрал с себя тунику. В случае необходимости обернусь. Каир также снял с себя одежду и многочисленные амулеты с запястий и шеи. Странный, непонятный маг-оборотень. Я вытащил меч, готовясь напасть.

– Напомню, – цель — обезоружить противника. Смертельные ранения, твое или мое, придется залечивать Дрее, мы для нее оба важны. А ей сейчас, в преддверии родов, ей не нужны такие волнения. Согласен? Постарайся сражаться так, чтобы мой день рождения наступил в срок.

Я замер, меч в руке слегка дрогнул. "День рождения"? "Преддверии родов"? “Отец”... Слова Каира обрушивались на меня, как лавина. Что все это значит? Мой взгляд метался между ней и Каиром, пытаясь сложить головоломку, но картинка не складывалась. Точнее, складывалась, но представлялась бредовой. Я оскалился, чувствуя, как клыки удлиняются:

– Ты… – рычал я.

– Ну же, отец, скажи кто, – он прервал меня, и в его голосе вдруг прозвучала та самая интонация – вызов, что я так часто слышал у Дрейи.

– Мой сын? Что за бред? – не желая верить, я сделал выпад. Меч просвистел в воздухе, целясь в его плечо. Каир легко уклонился, его движения были плавными и грациозными.

– Отец, тебе пора научится верить своим ощущениям и не избегать их.

Зарычав, я усилил натиск, не желая слышать, стараясь загнать его в угол, заставить обороняться. Но Каир словно танцевал, уходя из-под ударов, не позволяя мне нанести ни единого касания.

– Ты хорошо тренировал меня, поэтому я тебя разочарую, ты не сможешь достать меня, но я знаю каждое твое движение, каждый выпад. Мне даже предсказывать не надо.

От его слов ярость начала ослеплять меня, мешая сосредоточиться. Я видел ухмылку на его лице, которая еще больше подстегивала мою злость. Я понимал, что он играет со мной, издевается, но ничего не мог с этим поделать.

Внезапно Каир перехватил мой меч, его ладонь обхватила клинок, не причинив ему никакого вреда. Эмоции на его лице изменились. Сейчас он смотрел мне прямо в глаза, и в его взгляде не было ни злости, ни насмешки, лишь печаль:

– Ты должен быть не только сильным, отец, но и быть способным принимать реальность, какой бы болезненной она ни была, если хочешь их защитить, – произнес он тихо, отпуская мой меч и кивая в сторону Дрейи. – Сила – это не только стальные мускулы и острые клыки, отец, – Каир сделал шаг назад, – Это ещё и мужество принять правду такой, какая она есть.

Я смотрел в стальные глаза своего сына понимая,