Хозяйка поместья с призраками - Алекс Ривер
Теперь Анна понимала, почему никто не разграбил и не осквернил поместье – его было кому защитить. Это стало тяжёлым, но необходимым уроком. Они были не просто командой выживальщиков. Они стали соседями по дому с призраками. А с соседями, даже невидимыми, нужно уметь договариваться. И никогда не рыться в их сундуках без спроса.
Глава 4. Первые ростки и старые тени
После инцидента с сундуком воздух в поместье сгустился, словно перед грозой. Невидимые обитатели дома демонстративно отмалчивались несколько дней. Ни ягод на пороге, ни ароматного чабреца в котелке. Даже плач в стенах утих, сменившись гнетущей, настороженной тишиной. Анна чувствовала себя так, будто нечаянно оскорбила строгую, но справедливую старую няню, и теперь та демонстрировала ледяное презрение.
Она пыталась загладить вину. Аккуратно протерла пыль с портретов в холле, хотя они в этом не нуждались. Принесла в библиотеку самые красивые из найденных в саду полевых цветов и оставила их на столе рядом с книгой сказок. Она даже попыталась вслух, обращаясь в пустоту, извиниться еще раз, но слова повисли в воздухе неестественно гулко и глупо. В ответ – лишь молчание.
Мишель первым нарушил холодный нейтралитет. Он нашел в углу бального зала старую, потрепанную куклу – солдатика, тщательно вычистил ее щепкой и тряпочкой и, подойдя к тому самому креслу у камина, где являлась печальная дама, торжественно поставил игрушку на подлокотник.
– Пусть охраняет, – серьезно пояснил он Анне, которая смотрела на него с замиранием сердца.
На следующее утро солдатик стоял на том же месте, но рядом с ним лежала изящная, пожелтевшая от времени кружевная перчатка. Это был не дар. Это был знак. Знак того, что их услышали. Что если и не простили полностью, то, по крайней мере, дали второй шанс.
Напряжение постепенно спало. Дом снова начал делиться с ними своими тихими знаками внимания. Но теперь Анна относилась к этому с новым, выстраданным уважением. Она больше не рыскала по запертым комнатам в поисках наживы, а сосредоточилась на том, что было её главной задачей: на выживании. А ещё она подумала, что Мишель – совершенно необыкновенный ребёнок. Тихий, умный, и чуткий. У себя дома Анна не часто длительно общалась с детьми, но и то, что она видела, составляло разительный контраст. Мальчики возраста Мишеля обычно капризничали, шумели, или просто залипали в смартфонах, игнорируя окружающих. Конечно, он жил в другую эпоху, да и в принципе, в другом мире, но то ли невеликий опыт Анастасии, то ли чутьё подсказывали ей, что и для этого мира Мишель не был обычным явлением. Но долго задумываться об этом Анна не могла – и Мишеля, и Лилию, и её саму нужно было спасать от призрака пострашнее тех, что населяли старое поместье – от призрака голодной смерти.
Их главной надеждой стал огород. Руки Анны и Лилии, израненные и покрытые мозолями, уже не так сильно болели. Они расчистили несколько грядок, и Лилия, к удивлению Анны, оказалась кладезем знаний о посадках, почерпнутых еще от бабки-знахарки.
– Вот тут – репа, барышня, – деловито говорила она, втыкая в рыхлую землю какие-то сморщенные семена. – Выносливая, сытная. А здесь, на солнышке, – укроп да петрушку посеем. Как только прогреется.
Они нашли в сарае ржавые, но еще годные грабли и лопату. Работа спорилась. Солнце, по-весеннему нежное, пригревало спины. Пахло влажной землей, прелыми листьями и надеждой. Мишель бегал по краю огорода, «помогая» девушкам – то приносил камешек причудливой формы, то гонялся за бабочкой.
В какой-то момент, когда Анна, выпрямившись, с удовлетворением смотрела на ровные, темные полосы вскопанной земли, ее взгляд упал на опушку леса, что начиналась сразу за неухоженным, заросшим парком.
Между стволами старых дубов стояла мужская фигура.
Высокая, закутанная в темный плащ, несмотря на тёплую погоду. Человек не двигался, просто наблюдал. Расстояние было слишком велико, чтобы разглядеть лицо, но Анну пронзило ледяное осознание – его взгляд был прикован именно к ним. К ней.
Сердце ее бешено заколотилось. Фигура была стройной и высокой, казалось, она не должна внушать страха. К тому же, мало ли незнакомцев идут или едут по своим делам, и в позе чужака не было угрозы. Но было нечто иное – напряженное, сосредоточенное, как будто… Анна порылась в собственных ощущениях и выудила одну подходящую ассоциацию – наблюдающий за редким насекомым учёный.
– Лилия, – тихо позвала она, не отводя глаз от леса.
Служанка подняла голову, посмотрела на нее, потом проследила за ее взглядом. Она замерла, а потом резко, почти инстинктивно, отшатнулась, словно от огня.
– Это он, барышня… – прошептала она, и голос ее дрожал уже не от страха перед призраками, а от чего-то более древнего и реального. – Герцог.
Слово повисло в воздухе, тяжелое и зловещее.
– Герцог Каэлан? – уточнила Анна, вспоминая недавний разговор с Лилией. О том, что его имение находится по другую сторону леса. О том, что его все боятся и обходят стороной. О темных слухах.
Лилия лишь кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
Анна снова посмотрела на незнакомца. Теперь она понимала. Это был тот, чье имя здесь произносили шепотом. Тот, кого винили во всех бедах долины. Проклятый герцог.
Она ждала, что он сделает какой-то жест – угрожающий, предостерегающий. Но он просто стоял. Неподвижный, как один из лесных дубов.
И в этой неподвижности было что-то пугающее.
Внезапно Мишель, ещё не заметивший незнакомца, подбежал к Анне и потянул ее за подол.
– Ана, смотри, какой большой жук! – он протянул ладошку, на которой сидел бронзовый, отливающий металлом жук-олень. Анна потихоньку приучила мальчика называть её сокращённой версией имени Анастасия, к которому никак не могла привыкнуть, а первые буквы этого имени так напоминали её собственное, что она просто не смогла этим не воспользоваться.
Девушка наклонилась к детской ладошке, заставив себя оторвать взгляд от опушки. Кто бы это ни был. Хоть граф, хоть герцог, хоть сам король, пусть не думает, что они его боятся. А когда она снова подняла голову, чтобы посмотреть на опушку, там уже никого не было. Словно фигура растворилась в сумраке между деревьями. Исчезла так же
