Аптекарский огород попаданки - Ри Даль

Искренне надеясь, что не застану какую-нибудь пикантно-комичную сцену, я осторожно стукнулась в дверь лаборатории, предупреждая о своём появлении, а затем вошла.

К моему удивлению, Вениамин Степанович оказался единственным в помещении. Он облачался в рабочий фартук с тем же сосредоточенным видом, что и обычно. Ни следов недосыпа, ни растерянности в его лице я не обнаружила.

— Доброе утро, Вениамин Степанович.

— О, доброе, Александра Ивановна, — он скупо улыбнулся.

От меня не укрылось, что Булыгин-младший пребывает в довольном настроении. Я поразмышляла над тем, насколько прилично будет поинтересоваться о причинах его радости, и сочла, что вполне могу вежливо и осторожно натолкнуть его на откровения.

— Вижу, вчерашняя прогулка пошла вам на пользу.

— Да-да, — подтвердил Вениамин. — Как вы и говорили, Александра Ивановна, свежий воздух благоприятствует здоровому самочувствию.

Последовала ещё одна улыбка, на этот раз — застенчивая.

— Полагаю, Агриппина Никифоровна также приятно провела время.

— Вполне вероятно, — Вениамин Степанович сел за стол и уткнулся в ближайший журнал с записями.

Похоже, на этом он счёл разговор оконченным. А вот я вдруг насторожилась.

— Вениамин Степанович?..

— Да? — он обернулся и глянул на меня вопросительно сквозь очки.

А я на секунду растерялась, не зная, как задать вопрос, чтобы это не выглядело бестактным.

— Вы же знаете, Груня — мне близкий человек…

— Ну, разумеется, она ведь ваша сестра.

— Да, — выдохнула я, не заметив никаких перемен в лице Булыгина. Разве что румянец на его щеках зарделся чуть сильнее. — Вы позволите мне говорить прямо?

Вениамин положил журнал на стол и вздохнул.

— Александра Ивановна, мне бы не хотелось… как бы это сказать… — он сконфузился.

Я меж тем напрягалась всё сильнее.

— Агриппина Никифоровна в самом деле мне симпатична…

— Вы поссорились? — это первое и единственное, что мне пришло в голову, отчего беспокойство только возросло.

— Что?.. Что вы! Нет! Думаю… Думаю… пока не стоит забегать слишком далеко вперёд… — тараторил Вениамин Степанович, совсем сбитый с толку. — Понимаете, Александра Ивановна, в некоторых вещах я смыслю немногое. И мне бы самому хотелось с вами посоветоваться. Просто я не думал, что вы заведёте разговор именно сейчас. Право, я не совсем готов…

— Вениамин Степанович, — мне пришлось его перебить, потому что сердце моё уже готово было выпрыгнуть из груди, — просто ответьте мне: в котором часу вы расстались с Груней?

— В… в котором часу?.. — переспросил Булыгин-младший.

— Да. В котором часу.

Он несколько раз хлопнул ресницами.

— Вы ведь не станете ругать сестру? — спросил Вениамин почти шёпотом.

— Нет, если вы скажете правду.

Набрав в лёгкие побольше воздуху, он произнёс:

— Понимаю ваше беспокойство. Полагаю, я не должен был задерживать Агриппину Никифоровну на столь продолжительное время, но, повторюсь, в некоторых вопросах я разбираюсь скупо…

— Вениамин Степанович, — и снова пришлось прервать это бессвязное бормотание. — Просто скажите: в котором часу вы разошлись?

Он виновато опустил голову:

— В десятом, Александра Ивановна.

— В десятом часу вечера?

— Да, — проронил Вениамин. — Должно быть, вы уже отдыхали в это время… И недовольство ваше совершенно справедливо…

Нет, я не отдыхала в это время. Меня вообще в это время дома ещё не было. Я тоже задержалась на прогулке с другим Булыгиным, но почему-то не подумала о приличиях. Зато теперь внезапно осознала, что Груня не просто не явилась домой ночевать. Она куда-то пропала.

Глава 57.

— То есть как?.. — глаза у Вениамина Степановича сделались просто невообразимых размеров и из-за того, как широко он их распахнул, и из-за того, что стёкла очков увеличивали раза в полтора.

Это бы выглядело очень забавно, если бы сама ситуация хоть сколько-то походила на забаву. Вот только ничего весёлого в данный момент не наблюдалось в помине.

— Вениамин Степанович, постарайтесь припомнить, — настаивала я в который раз, — вы точно видели, что Груня зашла во флигель?

— Разумеется-разумеется, — горячо заверял Булыгин-младший. — Было темно, несомненно…

— Вот именно, было темно, — перебила я. — Возможно, вы не заметили, что на самом деле Груня не пошла домой.

— Нет, я… я… — Вениамин Степанович густо покраснел.

О, боже… Кажется, он не только видел, что Груня зашла во флигель, но и зашёл вместе с ней.

— Уверяю вас, — снова повторил Булыгин, пряча взгляд в пол, — Агриппина Никифоровна находилась во флигеле, когда я… когда мы распрощались.

— Ясно, — я скупо кивнула.

Где Груня? Где, чёрт возьми, Груня?!

— И, разумеется, вы уверены, что никаких конфликтов меж вами не случалось? — бесцветно и почти без всякой надежды уточнила ещё раз.

— Александра Ивановна, — Вениамин Степанович прижал ладони к сердцу, — я решительно ничего не понимаю. Как же это вышло?..

Да если бы я знала, как это вышло, и главное — куда пошла Груня после того, как простилась с Вениамином.

— Быть может, Агриппина Никифоровна пожелала навестить родственников?.. — бессмысленно перебирал версии Булыгин.

Ну, какие родственники в десять часов вечера? Да ещё в Москве? Откуда тут у Груни родственники?

А где я была в это время? Если бы мы не пошли гулять с Василием после театра, пришла бы аккурат к нужному времени, и всей это беды не произошло бы…

Бесполезно было себя корить. Нужно было что-то предпринять. Но что?..

— Александра Ивановна… — Вениамин Степанович стремительно бледнел и покрывался холодной испариной. — Должно быть, у Агриппины Никифоровны имеются какие-то излюбленные места?.. Возможно, она и раньше выходила на поздние прогулки?..

Я понимала, что Вениамин пытается рассуждать логически. Однако его логика не выдерживала никакой критики. Груня никогда не вела себя подобным образом. Ну, разве что её одолевали приступы лунатизма, во время которых я ни разу не проснулась. Но такая версия казалась ещё более бредовой, чем внезапные родственники или же ещё более внезапное желание прогуляться одной ночью.

В поисках ответов я бросилась обратно во флигель и постаралась вспомнить, не ускользнуло ли что-то от моего взора вчера, когда мы пришлю сюда с Василием. Какая-то мелочь, любая деталь, даже самая незначительная, могли прояснить ситуацию. Груня была тут и, похоже, в компании с младшим Булыгиным. Затем он ушёл, оставив её одну. Что она делала? Чем занималась?..

Кровать была заправлена