Поцелуй в час Дракона - Ана Адари
Но закон есть закон. Указ о трауре оглашен.
Кто его знает, какие здесь, в Тяньцзине нравы? Провинция! А вдруг побегут с доносом? Не к градоначальнику, но он ведь сам сказал: война с местной знатью все еще идет. Негоже родственника подставлять. В его же доме свершится непотребство.
И Мин отстранился, сняв со своего плеча требовательную руку жены. Шепнул:
— Потерпи немного.
Море — это свобода! У господина и его супруги будет общая каюта, корабль-то всего один! А надо разместить всех. Но это тот случай, когда теснота во благо. Они с Юэ давно уже не спали вместе.
Мин почти забыл, как это у них было. И было ли? Но Фэн-то сопит своим крохотным носиком под боком у мамы, которая не расстается со своим сокровищем, ни на минуту.
Желтое море сейчас похоже на сказку. И прежде чем ворваться в беспощадную политическую борьбу за Гуанчжоу, надо себя и Юэ побаловать…
* * *
Ран Мин всегда считал Желтое море всего лишь соленой лужей. Да еще и с грязной водой, потому что Желтая река Хуанхэ несет сюда песчано-глинистый осадок чуть ли не со всей страны, да пыльные бури оседают в прибрежных водах тучами того же песка.
Но у каждого даже неприглядного и запущенного уголка природы есть свой высокий сезон. Про него, смеясь, говорила Мэй Ли, вспоминая те самые лотосы . Мол, на твои чувства, Мин повлиял высокий сезон и там, на Путошани, и в парке Бэйхай, который мы с тобой посетили в лучшее его время.
Тебя просто опьянили виды и ароматы.
Что ж, возможно. Сейчас этот высокий сезон наступил на Желтом море. Которое позолотили солнечные лучи. И песок заискрился, а кружевная пена подшила мелкие волны, будто нарядными воротничками.
Юэ была в восторге.
— А я боялась! — она прижалась к мужу, не стесняясь ни слуг, ни команды. — Я даже качку почти не чувствую! И мне хорошо!
Принц обнял ее и не удержался от поцелуя. Пусть и целомудренного, в щеку.
Но аристократам их ранга запрещено проявлять на людях свои чувства. Супруги должны касаться друг друга, прикрываясь длиннющими и широченными рукавами.
То ж на людях! А они в море! Одежда легчайшая. Мин даже разулся, а глядя на него, разулась и Юэ.
К черту этикет! И хорошо, что нет эскорта, никто ничего не видит! Над головой небо, на губах соль, на щеках румянец. Тепло, но не жарко, поэтому кожа не сгорает, а постепенно запекается, как золотистая пенка на молоке, томящемся в уже остывающей печи.
Сама Юэ тоже томилась. Они с мужем наконец-то сблизились по-настоящему! Потому что Мин больше не думает о других женщинах, он их просто не замечает. Вэнь поняла это и незаметно устранилась.
Так же неслышно исчезли вечером служанки, забрав малышку Фэн. Недалеко, в соседнюю каюту. Чтобы супруги побыли наедине. Никто не знает, что ждет впереди, поэтому надо жить днем сегодняшним, наслаждаясь каждым глотком свободного воздуха и каждой минутой покоя. И чувствами, которое может дать молодое здоровое тело.
Первое из которых — влечение. Юэ и сказать ничего не успела, как вокруг нее уверенно и крепко обвились мужские руки. Прямо скажем по-хозяйски. Юэ почувствовала себя беспомощной, мужской запах, подавляющий, стойкий, с нотками мускуса и железа обволакивал ее, лишая воли, пол уходил из-под ног, стены расплывались, превращались в пустоту, голова сладко закружилась.
Сначала Юэ подумала, что это на волнах качается джонка, ветер ночью усилился. Но на самом деле это Юэ шатало, так что она побоялась упасть и прижалась к мужу, как к единственному своему спасению. А он подхватил, поднял на руки.
Такого поцелуя она еще не знала. Когда жадный мужской язык чуть ли не с силой раздвинул ее дрожащие губы и стал пить ее вкус, не надеясь утолить этим жажду. А просто дразня обоих. По жилам пробежал огонь, задержавшись в низу живота, и там уже полыхнул костер.
— Подожди… — прошептала она. — Я сейчас лишусь чувств…
— А я и хочу, чтобы ты их лишилась. Кроме одного: обними меня и пей мою силу.
Теперь уже качалась вся каюта, а потом их сокрушил настоящий шторм, и корабль то взлетал на гребень волны, то падал, чуть ли не на дно. Так казалось Юэ. Но муж держал ее крепко, не давая захлебнуться чувствами.
— Подожди… — жарко шептал он. — Еще рано…
Чего он хочет? Чтобы небеса закрутились вихрем, и шторм превратился в торнадо? Оторвал их обоих от земли и унес в рай, хотя бы на пару мгновений…
Она там и оказалась, когда Мин проник так глубоко, что пламя, разгоревшееся в ней, полыхнуло, обожгло, и вдруг рассыпалось на тысячу ярких звезд, которые одарили своим светом каждую клеточку расплавленного ласками тела.
Юэ была потрясена. Кто бы мог подумать, глядя на те картинки, в книге, которую подарила вдовствующая императрица, что это не разврат, а волшебство? Потому что чувство после этого волшебное. Или все дело в любви?
Потому что она, Юэ, мужа боготворит. Хотя, нет. Не надо Мину становиться небожителем. Он хорош именно такой, иногда надменный, порою жестокий, временами издевательски-вежливый, но для любимой жены у него есть и другое лицо.
Такое, как сейчас. Ангельское, умиротворенное, сияющее. Юэ провела по нему рукой, вытирая выступивший пот. Все ж таки, запыхался, бедняга. Спросил самодовольно:
— Тебе понравилось?
Ну вот, опять!
— Скажи еще, что тебе не понравилось!
— Я всегда не прочь поразвлечься. Вот сяду наместником в Гуанчжоу — соберу новый гарем.
— Ах ты…
Шутит или всерьез? Юэ его слегка потрепала, чтобы не зазнавался. Ага! Сейчас! Она уже не та. Позволит она мужу новых наложниц, как же!
Она уже начала изучать историю южных провинций. И обычаи франков, которые там частые гости. А где-то уже и хозяева.
Принцу Ран Мину придется подстраиваться, если он хочет собрать под свои знамена весь юг. А Юэ быть не просто госпожой и супругой, а хозяйкой дома, где европейцы будут вести себя так, как привыкли.
Она покосилась на мужа: спит. И встала. Как там Фэн? Вышла потихоньку, постучав в дверь соседней каюты.
— Заходите, госпожа, — прошептали оттуда.
— Господин спит, — также еле слышно сказала она.
А вот ей не спалось. Юэ покормила
