Некромант для изгоев - Ирина Камен

Я чувствовала их взгляды на своей коже, будто прикосновение раскаленного железа. Я видела, как сжимаются кулаки, слышала, как кто-то плевал. Внутри меня все кричало. Кричало от несправедливости. Кричало от боли. Этот уродливый спектакль, эта инсценировка моего мнимого преступления, которое они показывали как учебное пособие о "слабости"... это было хуже любой тюрьмы.

Но я не дрогнула. Я не опустила глаз. Я встретила этот шквал ненависти своим каменным, безразличным взглядом. Я позволила всему этому гневу, которым я питала свою магию, всей это боли уйти вглубь, в то самое место, где копилась моя сила. В место, где жили шепоты камней из моей камеры и безмолвный урок моего учителя.

Архимаг снова заговорил, его голос разбил напряженную тишину. — Испытание начинается. Первое, это Комната Страха. Войдите и встретьтесь со своим ужасом лицом к лицу. Дайте ему слабину и он убьет вас. Выживут только сильные. Только те, кто нужен Аркхольму.

Двери перед очередью начали открываться, поглощая абитуриентов одного за другим. Некоторые выходили через несколько минут, обессиленные, но живые. Других выносили в виде бездыханных тел, накрытых простынями. На большом кристалле над нашими головами показывали их страхи. Это было жутко.

Одному парню показывали изувеченного солдата, который полз к нему по полу. Его ноги были оторваны, или откусаны, и лоскуты мяса и кожи тянулись по земляной поверхности, собирая на кровавые лоскутки комья земли.

Перед другой девушкой возникали дети с выколотыми глазами, и винили в этом ее и ее родителей. Они ревели и слезы градом катились из пустых, кровавых глазниц.

Моя очередь приближалась. Я не смотрела на трибуны. Я смотрела только на черный проем двери перед собой. Они хотели посмотреть на мой страх? Хорошо, я тоже хочу.

Пусть смотрят.

— Гарсия, входи! - раздался голос Архимага, и я зашла в черный проем. Двери за мной сомкнулись с глухим стуком, погрузив в абсолютную, давящую тишину. Свет погас, оставив меня в пустоте. Я стояла неподвижно, слушая. Не ушами, кожей, как учил Алрик. Бедный старик, где он сейчас? В каком мире? Смогу ли я с ним связаться?

И тогда из тьмы поползли образы, пока я была отвлечена своими мыслями.

Сначала это были тени. Тени моих родителей во дворе нашего поместья. Они молча смотрели на меня, и с их шей стекала алая краска, как бутафорская. Я чувствовала запах крови и дождя, такой реальный, что у меня свело желудок. Но это был лишь запах. Шепот иллюзии.

— Ты убила нас, - прошептал призрак отца. Его голос был точной копией, в нем дрожала та самая боль.

— Мы умерли из-за тебя, - добавила мать, и ее пальцы потянулись ко мне, чтобы коснуться щеки.

Я не отпрянула. Я смотрела сквозь них, видя не их лица, а энергетические узлы, что ткали эту иллюзию. Это было грубо, топорно. Искусство страха для слабых духом.

— Вы заплатили за чужую ложь, - тихо, но четко сказала я в пустоту, - А я отомщу за вашу правду.

Тени заколебались и распались с шипением, будто их окунули в воду.

Тьма сгустилась снова, и теперь передо мной возникла бабушка. Но не та, что была в кабинете, а та, что рыдала в тюрьме. Ее лицо было искажено ужасом, она протягивала ко мне окровавленные руки.

— Они убили меня, Ириттель! Из-за тебя! Они убили меня!

Я сжала кулаки. Эта иллюзия была тоньше, она била в самое больное. Но я знала правду. Бабушка была жива. Она была сильна. И эта жалкая пародия была оскорблением ее силы.

— Она сильнее тебя, - прошипела я, и моя воля, холодная и острая для этих иллюзий, как лезвие, рассекла призрак. Он взорвался миллионом черных брызг.

Комната взревела от ярости. Иллюзия, поняв, что стандартные страхи не работают, начала метаться. Стены закричали голосами надзирателей, пол под ногами превратился в зыбучий песок, с потолка посыпались черепа. Это был хаос, призванный сломить волю.

А потом появился он.

Рейн, но не тот, что с трибуны, а тот, что был в моих детских мечтах. Тринадцатилетний, с той самой улыбкой, от которой у меня замирало сердце. Он подошел ко мне, и его глаза были полны тепла.

— Ириттель, - сказал он, и его голос был как музыка, - Я всегда знал, что ты невиновна. Прости меня. Давай начнем все сначала.

Его рука потянулась, чтобы коснуться моей. И это было самой грязной, самой жестокой уловкой из всех.

Во мне что-то взорвалось. Не страх. Гнев. Белый, обжигающий гнев. Они посмели использовать его образ! Посмели осквернить последнее чистое воспоминание, которое я прятала в самой глубине души!

— Не смей! - мой голос прогрохотал как удар грома в маленькой комнате, хотя я не кричала. Я просто... вложила в это слово всю свою мощь. Или я крикнула, дав волю эмоциям?

Пространство вокруг "Рейна" затрещало. Его улыбка исказилась в злобную гримасу, красивое лицо расползлось, обнажив череп. Призрак завыл и бросился на меня, его пальцы превратились в когти, цель – моя глотка.

Я не отступила ни на шаг. Не перед ним.

Я встретила его атаку, просто выбросив руку вперед. Я не применяла заклинания, я применила силу. Ту самую силу, что заставляла тени сгущаться вокруг меня. Я приказала ему исчезнуть.

— Ты ничто.

Призрак, не долетев до меня считанные сантиметры, застыл в воздухе, будто врезался в невидимую стену. Его форма задрожала, затрещала и рассыпалась как разбитое стекло, с оглушительным, но беззвучным для внешнего наблюдателя

хрустом.

Свет зажегся.

Дверь передо мной открылась. Я сделала шаг из Комнаты Страха. На мне не было ни капли пота, дыхание было ровным. Я провела в ней меньше минуты.

На трибунах царила оглушительная тишина. Тысяча пар глаз смотрела на меня с откровенным шоком. Никто и никогда не выходил так быстро, я уверена в этом. Никто не выглядел так... не тронуто.

И тогда раздался звук, редкий, и очень значимый в этих стенах. Это были не бурные овации, а несколько пар ладоней, хлопающих четко, размеренно, с одобрением.

Аплодировали члены Совета во главе с Архимагом. Их лица оставались невозмутимыми, но в их глазах я увидела не холодный расчет, как думала, а интерес. Я подняла взгляд и встретилась глазами с

Рейном. Лед в его взгляде дал трещину, сменившись на мгновение задумчивостью и непониманием. Рядом с ним, Кайл,