Сиротка в Академии Драконов – 2 - Оксана Гринберга
Кайрен до сих пор не возвращался, да и я чувствовала, как моя драконица уплывала все дальше и дальше. А еще одна улетала — и тоже все дальше и дальше…
Тут мои однокурсники справедливо рассудили, что на этом занятие можно считать законченным, и дружной гурьбой отправились к лестнице.
Единственное, Лина осталась дожидаться меня на берегу, тогда как Ормелия с воплями, расталкивая всех, понеслась вверх по ступеням — подозреваю, кто-то ей сказал, что краска с ее ресниц потекла, оставляя на щеках черные разводы.
Селеста же почему-то сидела на коленях на песке и горько рыдала, хотя мне казалось, что никакого дракона она не призвала, так что печалиться о сорванном призыве ей нет смысла.
Йорген все еще стоял с потерянным видом у кромки воды, а когда Рикар о чем-то у него спросил, то принц покачал головой и зашагал вдоль моря.
— Шани, как ты? — поинтересовалась у меня Лина, когда я вышла на берег.
— Нормально, — ответила ей. — Только призыв сорвался.
— Она вернется, твоя драконица, — уверенно произнесла подруга. — У вас уже есть связь, так что никуда она не денется.
— Думаю, связь есть, — кивнула я. — Ну, какое-то ее подобие.
— Тогда она обязательно приплывет еще раз. Но что это за бардак в воздухе? Чьи это были драконы⁈
Я все же решила пока не говорить, что один из них был моим. Вернее, моей — потому что я до сих пор не могла в это поверить. Сперва собиралась спросить у умных людей: возможно ли такое в природе, чтобы человек призвал двух драконов одновременно, или же мне все почудилось?
— Скорее всего, одного из воздушных призвал Йорген, — подойдя к нам, произнес Рикар. — Наверное, мне стоит его догнать и поговорить.
Вскоре он ушел за принцем, а я опустилась на песок рядом с рыдающей Селестой, которую бросила подруга из-за того, что с ресниц потекла краска.
— Ну и что ты плачешь? — спросила у нее. — Скажи мне, Селеста! Смотри, здесь больше никого нет, только мы с Линой, так что можешь быть со мной предельно откровенна. Если честно, я не вижу объективных причин для твоей печали.
— Ты ничего не понимаешь! — со злостью выдохнула она.
Я пожала плечами.
— Может, и не понимаю. Но посуди сама: моя драконица сбежала, потому что два других дракона подрались в небе, а она оказалась забиякой и полезла их разнимать. Что будет дальше и вернется ли она — ведомо одним лишь Богам. Пожалуй, мне тоже стоит усесться рядом с тобой и залиться горючими слезами. Но я не стану этого делать, потому что уверена: все беды поправимы!
— Мой отец в тюрьме, — произнесла Селеста, подняв на меня заплаканные глаза. — Его забрали этим утром, и это… Это конец для нашей семьи!
Такого я не ожидала, застыла с раскрытым ртом.
— Конечно, это невероятно печальная история, но я к ней непричастна. Этим утром я смотрела на то, как завтракал мой раненый дядя. Он едва выжил, и мне многим пришлось пожертвовать, чтобы не присутствовать на его похоронах. Но твой отец жив и здоров, так что это далеко не конец…
В ответ леди Делавей заскрипела зубами и пробормотала ругательство, пожелав нам с дядей катиться в ад. Но я лишь пожала плечами, сказав, что и на этом пляже мне очень даже неплохо.
— Я понятия не имела, что в судьбе лорда Делавея произошли такие изменения. Судя по всему, ты винишь в этом нас. Но почему, Селеста⁈ Ведь суда еще не было, и никаких показаний против твоего отца я не давала.
Но прямого ответа так и не услышала.
Сперва Селеста приказала мне убираться, а затем и сама подскочила на ноги и унеслась по пляжу в противоположную от принца и Рикара сторону. Мы же с Линой, еще немного постояв и поглядев ей вслед, решили, что неплохо будет вернуться в общежитие и переодеться в сухое, перед тем как явиться на урок к магистру Моравицу.
Заодно я продолжала размышлять, что такого мог совершить лорд Делавей, за что его забрали в тюрьму даже раньше суда за подлог и кражу денег ДиРейнов.
Но ответ нашел меня сам: возле общежития меня поджидал дядя. Причем был он уже без привычной трости и выглядел вовсе не как смертельно раненный. Наоборот: я никогда еще не видела его настолько полным жизни.
Вот и он тоже, похоже, не видел меня в таком виде — промокшую с головы до ног и всю в песке…
Хотя нет, однажды я явилась в дом ДиРейнов после побега из Карассы и, подозреваю, тогда тоже представляла из себя довольно жалкое зрелище.
— Лорд ДиРейн, — поклонилась своему покровителю Лина. — Вы чудесно выглядите этим утром! Неужели в вашей болезни наступил переломный момент?
Дядя улыбнулся, обведя свою воспитанницу с головы до ног. Затем кивнул, сказав, что Боги Арвена передумали забирать его к себе, так что, их милостью, он еще немного поживет.
— Чем бы вы ни занимались, уверен, это было незабываемо, — добавил дядя, прокомментировав наше с Линой возвращение с пляжа. На что мы подтвердили, что он ни в чем не ошибся и позабавились мы во время призыва на славу.
Затем Лина убежала переодеваться, а я сказала, что догоню ее через несколько минут. Уверена, дядя переживет меня и в таком мокром виде!
А вот то, что он явился и расхаживает по академии, когда я наказала ему лежать в кровати… Уж и не знаю, переживет ли он мой гнев!
— Со мной все хорошо, Шани! Правда, я давно уже не чувствовал себя настолько здоровым и бодрым, как сейчас, — произнес он, и в его голосе слышалось искреннее удивление из-за постигших его столь приятных перемен. — Мой лечащий доктор тоже теряется в догадках, но сказал, что ранение пошло мне даже на пользу. Такое иногда бывает, и якобы оно исправило какой-то врожденный дефект…
Я уставилась на него с сомнением, но медицинские темы обсуждать мы не стали. Вместо этого дядя заявил, что он здесь вовсе не по этой причине.
— Ты должна знать, Шани! Этим утром сразу же после твоего отъезда в дом прибыли следователи из столицы. Сказали, что схваченные негодяи заговорили, и они оказались вовсе не подлыми воришками, как мы предполагали,
