За твоим плечом - Алла Анатольевна Гореликова
Глава 14
Асир вышел из купальни, смыв с себя наконец запахи пота, звериной крови и ярости, возбужденных этой яростью кродахов и собственного негодования. Только от последнего, смывай не смывай, не отделаешься так легко, как от остальных. Общение с Вахидом всегда вызывало слишком много эмоций. И сколько бы лет ни прошло, они не собирались тускнеть.
Ублюдок приволок своих анх даже на бои. Запах их ужаса и отчаяния сгущался над помостом для зрителей так, что почти забивал все остальные. В конце концов не выдержал даже Джад, очень ясно, в своей манере, намекнув на неуместность такого общества в кровавых зрелищах. Но Вахид не был бы Вахидом, если бы его хоть когда-то волновало чужое мнение.
Асир поморщился, вспоминая витиеватые речи, насквозь пропитанные ложью и насмешкой, а то и откровенной издевкой. Но по сути придраться было не к чему. Намеки на грани хамства пока достались только Нариману. Не удивительно, что после вчерашнего во всех отношениях приятного вечера тот окончательно потерялся, пытаясь втиснуться куда-то в безопасную зону между бешенством и отчаянием. С остальными владыками Вахид пока был исключительно вежлив и даже, пожалуй, приторно любезен. Если не читать между строк и начисто лишиться обоняния.
И Вахид, и Рабах отлично понимали, что его вчерашняя беседа с Нариманом за закрытыми дверями, растянувшаяся на полночи, не была дружеской болтовней. И теперь оба ждали ясности, чтобы оценить масштабы возможного возмущения. Радовать их поспешными объяснениями Асир не собирался. Опираться на голословные заверения Наримана — тоже. Ему нужен был подробный, подкрепленный всеми возможными бумагами, подписями и клятвами договор, с давным-давно готовым образцом которого Нариман ушел вчера спать. Спал, судя по всему, плохо, настолько, что пропустил бои, зато ни свет ни заря собрал всех своих советников и затребовал у Сардара лучших писцов и законников Имхары.
Его даже было немного жаль. Лишаться собственного лепестка вот так, не в бою, просто отдавая в чужие руки — такой радости Асир не пожелал бы даже врагу. И пусть у Наримана никто не собирался отнимать титул владыки, и пусть он должен был править дальше вместе со всеми своими приближенными, но Баринтар, теряя независимость, терял и вековую историю маленького, бедного, но самостоятельного лепестка Ишвасы. Терял себя. Впрочем, выбор у Наримана был скудный. Асир не верил, что Вахид предложил бы лучшие условия. Все, что можно было получить от него — роль номинального опального владыки, отправленного на покой куда-нибудь в отдаленную провинцию. И подавалось бы это уж точно не как способ решения проблемы, а как величайшее благодеяние доброго соседа.
Оттягивать неизбежное тоже было нельзя, Нариман это понимал, и, вероятно, не хотел через пару лет распрощаться с распотрошенным лепестком, разодранным в клочья всеми желающими.
— Владыка Нариман готов с тобой встретиться, — с порога сказал вошедший Сардар.
— Он что-то менял в договоре?
— Ничего существенного, только добавил пару новых пунктов, посмотришь сам. Мне кажется, это полная и окончательная капитуляция. Он не готов признать такое вслух, но отлично понимает, что твое предложение — лучшее, из того, что происходило с Баринтаром последние лет десять.
— Понимать — это одно, решиться — совсем другое.
Асир задумчиво погладил навершие кинжала, прежде чем привычно спрятать его под складками пояса. Ощущение, что это оружие, единственное, с которым не расставался даже на официальных приемах, в какой-то момент может и в самом деле пригодиться, не покидало уже несколько дней. Не предчувствие, пока нет, только смутное ощущение тревоги где-то на самой кромке сознания.
— Когда пойдешь? После покаянников или до?
Асир усмехнулся. Сардар наградил посольство старика Джасима прозвищем, которое подходило как нельзя лучше, особенно если произносить с такой брезгливой интонацией.
— После. Хочу поскорее разобраться с этой пародией на искренность и раскаяние и забыть.
— Понимаю. Но искушение подержать их час-другой в ожидании чудесного явления владыки ужасно сильное.
— Хулиганство и вящее безобразие, постыдились бы, юноша! — Советнику Руфаиму уже не в первый раз за последний месяц наверняка икалось в адских закоулках бездны. Столько раз Асир не вспоминал его, кажется, со времен своего становления владыкой. Сардар знал Руфаима не так хорошо, как они с Ладушем, но и ему хватило впечатлений. Им всем, четверым, старый советник отца успел выпить немало крови перед тем, как уйти в пески. И Асира не покидала уверенность, что будь он жив, у козла Джасима нашелся бы еще один преданный сторонник.
— Стыжусь так, что аж уши горят и раскаяние по всему телу, — поморщился Сардар. — Если ты решил быть пунктуальным, нам почти пора.
— Мы ждем Фаиза.
— Я уже здесь, — тайный советник вошел, как обычно, впереди собственного стука. Еще одна привычка, которая заставляла Руфаима брызгать слюной в возмущении. Сказал с заметным раздражением, разительно отличающимся от его обычного каменного спокойствия: — Владыка, это посольство не представляет из себя ничего. Ни кродахи, ни клибы. Я всех проверил. Дальняя родня, не из постоянного круга Джасима, они могут разделять его взгляды, но точно ни в чем не замешаны. Старый хрыч подстраховался, чтобы не потерять никого важного в случае твоего гнева.
— Он думает, я начну сносить головы направо и налево прямо в приемном зале?
— Почему нет? Любой из владык на покушение ответил бы именно так. Ты мягок, но у мягкости должны быть пределы.
— Не любой, — покачал головой Асир, невольно думая о вчерашних странных играх Джада. — И даже не большинство. Я могу отправить всех в темницу, но главной проблемы это не решит. Джасиму ли этого не понимать.
Он обернулся и пристально посмотрел на Сардара. От того несло раздражением и явственной тревогой, так сильно, что даже запах Лалии от Фаиза рассеивался под таким напором.
— Что тебя так волнует?
— Меня волнует необъяснимая куча анх, я уже говорил. Джасиму известно твое отношение, так что это? Пощечина? Придурь? Уж точно не попытка ублажить и размягчить твой мозг прелестями юных красавиц.
— Они лишние. Расходный материал, — пожал плечами Фаиз. Его анхи беспокоили меньше всего. — Джасим демонстрирует приверженность традициям, анхи в дар — самый дешевый способ.
— Не слишком ли мелко для почтительного подданного?
— У Джасима не бывает простых решений, — напомнил Асир. — Что он может получить с этого дара? Какую выгоду, какие последствия?
— Вряд ли он
