Три желания - Ольга Придакова
Пока я себя разглядывала и ощупывала, вокруг стояла мертвая тишина, только тихонько потрескивали факелы в руках мужиков, что стояли чуть поодаль, замерев от ужаса и таращась на меня круглыми глазами… Но стоило мне повернуть голову в их сторону, как они, побросав свои осветительные приборы, кинулись врассыпную, крича: "Нежить! Нежить!". А женщина, что стояла рядом с гробом, мягко осела на землю, лишившись чувств. Мужик ещё крепился. Из последних сил удерживался на месте, стараясь сдёрнуть с шеи какой-то блестящий камушек, висевший у него на тоненьком шнурке. Чтобы как-то успокоить нервного представителя местной диаспоры, вскинув руку в упреждающем жесте, я заговорила ласково, стараясь больше не делать резких движений, — Тихо, тихо! Спокойно! Всё хорошо! Просто зашибись! (это уже мысленно). — Нежить, может и круто, но я живая! Потрогайте!
Очень медленно я протянула руку в сторону мужика. Тот в страхе качнулся назад, но любопытство пересилило и он осторожно ткнул в меня пальцем, тут же отдернув руку. Я замерла, давая возможность ему успокоиться. А в голове в это время бешеной белкой скакали мысли. Это ж надо было так угораздить, что попала на собственные похороны! Если сейчас не наладить контакт с местными жителями, хотя бы в лице этого конкретного мужика, дело будет швах! Остальные вернутся и меня укокошат уже по-настоящему. И почему я не удивлена, что именно мне достался такой экстремальный переход? Бесплатный сыр только в мышеловке и то для второй мышки, да? Надо было всё же прочитать мелкий шрифт в этом чёртовом договоре!
Видя, что я не двигаюсь и не собираюсь нападать, мужик немного осмелел и придвинулся чуть ближе. Глаза с безумной надеждой уставились на меня, — Дарина? Это ты, доча?
Вот что сказать? Правду? Мол, нет, извините, ваша дочь почила с миром, а я переселенка Людмила Никифоровна Варенец, прошу любить и жаловать! Или успокоить, подтвердив? Пока раздумывала как поступить, приходя в сознание на земле зашевелилась женщина. Отец несчастной недопокойницы, то бишь меня, вдруг бухнулся на колени и быстро-быстро затараторил, — Скажи, ради всего святого скажи, что ты Даринка! Что лекарь ошибся, приняв мертвый сон за смерть! Мать не перенесёт и этой потери. Ты была нашей последней надеждой!
Я оторопело смотрела, как в лунном свете у крепкого мужика на щеках заблестели две дорожки от слёз. Господи, куда я попала и где мои вещи? Просто сюрреализм какой-то! Ночь, погост, посередине дороги стоит гроб, в нём сидит девушка в легкой светлой блузе. Рядом с гробом на коленях стоит мужик и у него сбоку валяется без чувств женщина! Как сказала бы Аллочка из "Универа" — "пипец"!
Мужик не сводил с меня умоляющего взгляда и я, вздохнув, молча кивнула. Потом потихоньку стала выбираться из последнего приюта бедной Дарины, а выбравшись, присела на корточки рядом с женщиной. Та как раз открыла глаза и я, предупреждая новый всплеск ужаса, погладила её по плечу, — Мама! Ну, ты чего? Это же я, твоя дочка! Живая и здоровая!
Женщина бросила на меня недоверчивый взгляд пополам с испугом, затем глянула на мужа. Вновь перевела глаза. А потом меня накрыло всё поглощающей радостью и любовью! Ошеломительно! Тайфун, цунами! Это же не мои чувства? Она вскинула руки и обхватив за плечи, обняла. Прижав к себе, уткнулась в шею, гладила по голове и тихо плакала.
— Ну, полно, полно! Хватит! Пойдемте домой! — ласково увещевал её муж, — Скоро рассвет! Пойдемте!
И мы пошли. Обнявшись с женщиной и держась за руки с мужчиной.
Интерлюдия.
Большой круглый зал, похожий на амфитеатр или скорее, на аудиторию в учебном заведении, был заполнен молодыми крылатыми существами. Тихие шушуканья и шуршание листов тетрадей вкупе со скрипом самопишущих перьев, немного разбавляли сосредоточенную тишину класса. Шло написание отчёта по проделанной работе, данной на летние каникулы.
Жгучая брюнетка с коротким "боб каре", заправив непослушную прядь волос за ухо, донимала мягкой кисточкой на конце длинного хвоста, рядом сидящего золотистого блондина, щекоча его шею. Тот отмахивался от ее конечности с улыбкой и тихо шипел, — Ли, прекрати! Лучше вспомни, что ещё можно написать по теме. Не хочется брать дополнительную практическую работу. А профессор наградит ею, если отчёт окажется не полным!
— Ах, Раф! Ты такой скучный зануда! Всё будет замечательно! Я, как всегда, оказалась права! Человеки такие глупые и невнимательные! Вот увидишь, наш проект окажется самым удачным!
— Лилит! Рафаэлл! Я смотрю, вы уже готовы поделиться с нами выполненной работой? — строгий голос и взгляд из-под кустистых белых бровей профессора, заставил нашу парочку вытянуться по струнке смирно. Благодушный вид низенького, полного профессора и его светлые глаза, взгляд которых излучал тепло, никого не вводили в заблуждение. Профессор не спускал расхлябанности и несерьезности, строго наказывая провинившихся, — Так кто из вас готов отвечать?
Ли смело подняла руку, а маленькие бархатные рожки, выглядывающие из причёски, от волнения и предвкушения триумфа покрылись пупырышками, — Можно я?
— Ну что ж, внимательно Вас слушаем, леди!
Лилит поправила подол коротенького платья цвета ультрафиолета, выгодно подчеркивающего высокую грудь и тонкую талию и вышла на кафедру.
— Наш с Рафаэллом проект называется "Кнут и пряник". Он представляет собой линейку договоров с определённым контингентом человеческих существ, отстающего в развитии мира, под кодовым названием "Земля", — начала говорить девушка, — Поначалу испытуемым предоставляются самые комфортные условия существования. Их постоянно курируют низшие духи, приставленные к каждой особи, которые исполняют все низменные желания, создавая видимость успеха. Затем жизнь подопытного меняется на диаметрально противоположную, чередуясь полосой жёстких испытаний, преодолеть которые или спасовать перед ними предстоит выбрать каждому подопытному самостоятельно. При успешном преодолении квеста, в силу вновь вступает "пряник". Однако, если человек по какой-либо причине не может справиться с невзгодами, договор в одностороннем порядке аннулируется, а исследуемый материал уничтожается. Разумеется, преподносится это как нечто обычное для этого мира
