Три желания - Ольга Придакова
Глава 11.
— Остается всё же один вопрос, нет, два — как их приручили и что с ними делать? Снова вернулись к тому, с чего начинали. — подвела итог я, — И трупы надо закопать…
— Это без проблем. — улыбнулся парень, — Пойдем. Поможешь. — взял он меня за руку.
С разбойниками мы с ним справились быстро. Немного стихии земли и воздуха и вот, уже ничто не напоминало о происшествии. Трещали насекомые, ветерок путался среди высокой травы, молчаливо стояли деревья… И только четыре прекрасных создания с огненно-красными гривами на черном бархате шкур, никак не вписывались в эту обычную картину леса. А еще от них волнами расходилась такая вязкая безнадежность, обреченность и покорность, что у меня свело скулы, будто съела целую пригоршню зелёной черёмухи. Эмпатия, чтоб ее...
Я осторожно приблизилась к амистру, что стоял ближе всех к поляне. Он скосил на меня агатом глаза, пыхнул из ноздрей дымком, словно тяжело вздохнул и опустил голову. Странно, сами разбойники были одеты абы как, неряшливо и с чужого плеча, а вот на всей четвёрки лошадей уздечки и седла были королевскими. Совершенно новые, кожаные, они блестели на солнце, словно смазанные маслом. В тонких ремешках поблескивали небольшие драгоценные камешки, а колечки, что крепили эти ремни, были выполнены из серебра. Я протянула руку к волнистой рыжей чёлке и легонько дотронулась до морды амистра. Погладила теплую щёку, спускаясь ладошкой до нежных, бархатных губ коня... Ни одного движения! Словно это и не живое существо, а деревянная лошадка! А мои скулы продолжает сводить судорогой от полного равнодушия и апатии. Когда же я нечаянно дотронулась до ремешков уздечки, по телу словно электрический ток пронесся от макушки до пяток, вымораживая кровь и лишая силы. Всего лишь на одно мгновение показалось, что мое внутреннее солнышко погасло, оставив после себя черную дыру, но я отшатнулась, хватаясь рукой за грудь и успокаивая колотящееся сердце. Всё это время Митрофан внимательно наблюдал за моими действиями, не пытаясь подойти ближе. Но увидев, что я пошатнулась и чуть не рухнула под копыта коня, бросился на помощь, в последний момент обхватив за талию.
— Что с тобой? Ты побледнела.
— Сейчас, сейчас всё пройдёт. — я слабо улыбнулась, пытаясь сосредоточиться на "обмундировании" амистра. Взглянула на уздечку и седло другим взглядом. И моя догадка тут же подтвердилась, явив магическому взору мощнейшие артефакты, подавляющие стихию огня коня. Их серебристая сеть плотно обхватывала голову, грудь и круп животного, заставляя слушаться любого, кто возьмется за поводок.
— Надо снять с них сбрую! — убедившись, что на остальных навешены такие же игрушки, сказала я парню.
— Еще чего!
— Ты не понимаешь! Им больно! Это не простые вещи! Кто-то подчинил их с помощью артефактов. И этот кто-то отнюдь не разбойник и не по доброй воле расстался с этими существами! Нужно снять и отпустить! Всех! — попыталась убедить я этого жадного дурня, — Если уж тебя так душит жаба, можешь оставить себе их амуницию или наковырять драгоценности! — разозлилась я. И на его вытаращенные глаза в поисках жабы, которая его, якобы, душит, только отмахнулась, но сделала себе зарубку лучше следить за своим языком.
Что-то я расслабилась. Дернулась из его рук и сердито зашагала в дом. Митрофану ничего не оставалось, как плестись следом за мной, что-то бормоча себе под нос о своенравных девках, которых мало пороли в детстве и в конец распустили.
Мать с отцом встретили нас с улыбкой. Похоже они решили, что милые бранятся, только тешатся, что всё у нас идет как надо. Меркул, выслушав мою версию по отношению к лошадям, согласился, что оставлять их у себя намного опаснее, чем распрощаться с призрачным богатством и Митрофан, оставшись в меньшинстве, скрепя сердце, согласился с отцом.
— Ладно, тогда я вновь попробую поохотиться. И глянув на меня, пригрозил, — А ты сиди дома, носа не высовывай! Опять куда-нибудь вляпаешься, а я могу не успеть.
Я только кивала поддакивая. Что я, дура? Приключений на пятую точку искать! Если только до лошадок прогуляюсь и обратно, ничего же не случится? Жалко их. Страдают. Попробую сама освободить. Правда всё это я не стала говорить вслух, занявшись хозяйством. Дело двигалось к вечеру, мужиков кормить чем-то надо. Пока же растопила печку и поставила чайник, чтоб вскипятить воду на ягодный отвар. Матушка достала с полки немного пшеничной крупы и котелок, рассудив, что от двух горстей зерна хозяева не обеднеют, а на нашу семью хватит, чтобы приготовить какую-никакую похлебку. А если Митроши повезёт, то мы поделимся дичью.
Немного покрутившись около неё и чмокнув в щеку, вышла за дверь, где отдыхал отец, время от времени бросая взгляд из-под бровей на окружающий нас лес. Бдит! — Улыбнулась я, присаживаясь рядом и притуляя голову к его плечу. Меркул ласково улыбнулся, погладив меня по щеке и от этой скупой мужской ласки у меня защемило сердце. Не успела появиться в этом мире, а уже столько проблем принесла родителям! Может, если б не было меня, похоронили бы дочь, погоревали, да успокоились? Не пришлось бы срываться на старости лет с места, скрываться, бежать? Эх, кабы знать!
— Отец, не хочешь познакомиться с нашими красавцами? — сменила я настрой мыслей.
— Ну, пошли, бедовая ты наша! — хмыкнул он.
Мужик, он и в Африке мужик! Не успели подойти вплотную, как отец огорошил меня, — Доча, так они ж еще малыши совсем! Наверное поэтому и попались в плен. А сбрую мы легко сейчас снимем, главное цепь заклинания разорвать, а дальше это уже будет просто узда и седло. Вот эти два камешка видишь? — показал он на крупные изумруды по бокам уздечки, что плотно прижимались к голове амнистрёнка недалеко от прядающих в волнение ушей. Я кивнула.
— Это и есть они. Разрушим
