Развод. Я хочу стать мамой - Виктория Вишневская
— Держите, — протягиваю ему лист с задачами.
— А я уже брал.
— А это тебе дополнительно. За неуместные вопросы преподавателю. Если решили от меня избавиться — не надейтесь.
Он угрюмо принимает лист, морщит нос.
— Вот и пошутил.
Разворачивается с дружками и уходит, шаркая кроссовками по линолеуму, а я чувствую, как меня внутри тянет в разные стороны. Горло на секунду сводит.
Почему эти вопросы посыпались именно сейчас, когда мы с Августом решили больше эту тему не затрагивать и не гнаться за детьми? Как назло, и сестра туда же. Что она там придумала? Травами меня пичкать? Или… из детского дома взять?
О последнем я как раз думала последние месяцы. Думала — и… не решилась.
Звенит звонок. Перерыв заканчивается, у меня начинается вторая пара. Потом — третья. К концу дня голова гудит.
Накидываю пальто, завязываю шарф на шее и выхожу на улицу, попутно прощаясь со студентами. Несмотря на осень и прохладный ветер, решаюсь прогуляться до кафе. Оно недалеко, но я успеваю замерзнуть за какие-то десять минут.
Захожу в помещение — и тёплая волна обдаёт лицо, щеки начинают покалывать. Скидываю пальто, шарф, проскальзываю к первому свободному столику у окна. Заказываю кофе и пирожные, достаю телефон и пишу Августу, что жду сестру.
Через пять минут в кафе влетает Лена.
— Приветик! — радостно щебечет, чмокает меня в щёку и плюхается на стул. — Ты уже заказала?
— Да, — и мне как раз приносят мой кофе. Лена делает заказ — всего один чай. Сразу понимаю: с деньгами у неё опять туго. Не в первый раз. Она что, уже спустила то, что я ей давала?
— Опять проблемы с деньгами?
— Немного, — шепчет, пряча взгляд в чайнике. Стыдно, что тратит так бездумно?
Она не работает, только недавно закончила учёбу. Устроиться никуда не выходит, и помощи ждать не у кого. Папы не стало три года назад, отчего у меня и произошёл выкидыш после долгой попытки забеременеть. Сильно перенервничала.
— Заказывай. Я заплачу.
Она мнётся, как школьница у доски, но всё-таки позволяет уговорить себя на пирожное. Официантка уходит, и я не выдерживаю:
— Ты утром отправила мне странное сообщение, — говорю и обхватываю кружку ладонями, грею пальцы.
— Знаю, — Лена закусывает губу. — Не удержалась. Пришло в голову — и всё. Не пойми неправильно: я просто предложу, а ты сама решай.
— Не пугай, пожалуйста.
— Ладно, слушай. Ты же знаешь, у меня с деньгами вечно туго. Я решила стать суррогатной матерью.
— Чего, блин?.. — кофе застревает где-то в горле, я едва не поперхнулась.
— Дослушай, а потом осуждай, — торопится она. — Суррогатным мамам хорошо платят. У нас в регионе можно до пяти миллионов заработать. Квартиру снимают, анализы, врачи — всё покрывают. Всего лишь год — и все мои долги закрыты.
Я смотрю на её тонкие пальцы, на слишком лёгкую куртку для такой погоды — и у меня внутри всё осыпается.
Я знаю, как Лена нужны деньги. Она вечно куда-то встревает, тратит бездумно. Нулевая финансовая грамотность. Но и бросить я её не могу. Всё же родная сестра. И родителей у нас нет, помочь некому.
– Так вот, я прошла обследование, – она суетится, мнёт салфетку. – Организм хоть сейчас троих родит. Но представляешь, чтобы стать мамой официально, в клинике, мне нужно иметь двоих своих. Двоих! Представляешь?
– Оу… не знала, – выпаливаю, попивая кофе, обжигаюсь и делаю вид, что всё окей. – А ты уверена, что, став суррогатной матерью, потом сможешь отдать своего ребёнка?
– Конечно, – говорит уверенно. И смотрит на меня так, будто я чушь какую-то сказала. – Зачем мне чужой ребёнок? Биологическими родителями будут мама и папа. Те, кто не могут выносить, у кого яйцеклетка не приживается. Ну, как у теб…
Она обрывается, ладонью затыкает себе рот. В комнате становится тихо-тихо, только часы тикают.
Я натягиваю улыбку.
– Я тебя поняла.
– Так вот… – она подаётся вперёд, локти на стол, глаза блестят. – У меня к вам с Августом предложение. Не перебивай, выслушай. Я могу вам помочь. Стать вашей суррогатной матерью. А вы взамен поможете мне, заплатив. И тебе больше не придётся меня тянуть.
Я застываю с кружкой в руке.
Я ожидала чего угодно. Церковь. Знахарки. Медиумы. Травы. Но не того, что родная сестра предложит родить нам с мужем ребёнка.
– Смотри, – я ещё не успеваю ничего сказать, а она уже раскладывает по полочкам: – Ребёнок будет на сто процентов ваш. Твоя яйцеклетка, материал твоего мужа. Подсадят ко мне. Ты, в свою очередь, будешь знать, кто твоя суррогатная мама. Ну… то есть я. Сможешь меня контролировать, следить за развитием, все дела. Главное – я буду рядом, чего во многих клиниках не позволяют. Никакой анонимности, всё под твоим контролем. Я, родная тётя, буду любить его, как племянника или племянницу, заботиться о малыше, выношу, рожу, подпишу отказ, и всё – малыш ваш. Я никогда ему не расскажу, что носила его. А взамен… мне просто нужна материальная помощь.
Я хлопаю ресницами, не в силах переварить всю эту информацию.
Суррогатство… Я всегда боялась этого, как огня. Что женщина прикипит к моему ребёнку и не отдаст. А хуже всего… Я сама хотела выносить его. Сама родить. Испытать на себе все прелести токсикоза, эти специфические чувства. Ходить по квартире как пингвин, получать всю ласку и заботу от мужа. Но я понимаю: мне это не светит.
Даже ЭКО не удалось.
Выхода, кроме суррогатства, больше нет.
Но это так страшно, так… неправильно, что ли? Хотя разве не для таких, как мы, придуманы такие программы?
А Лена искренне хочет помочь… Со своей выгодой, конечно, и не скрывает её.
– Не знаю даже, что тебе сказать, – шепчу, и голос ломается.
– Всё нормально, – бодро успокаивает сестра, но пальцы у неё дрожат. – Это тяжёлое решение. Я понимаю, что ответа сейчас не получу. Поговори с Августом, взвесьте все «за» и «против». И я буду готова выслушать ваш отказ.
Я слушаю её, слушаю…
А внутри —
