Фани Дюрбах и Тайный советник - Алла Ромашова

поспорит с нашим уездным городишкой. Дом этот, состоящий всего из 6 комнат, имеет три низеньких этажа (в каждом по две комнаты) и принадлежит ей вместе с сестрой; они в нем родились и прожили всю жизнь. Когда, постучавшись и получив в ответ возглас “entrez”, я вошел, то сейчас ко мне подошла Фанни и я сейчас же узнал ее. Хотя ей теперь 70 лет, — но на вид она гораздо моложе и в сущности, как это ни странно, мало изменилась. То же красивое лицо, карие глаза, волосы почти без седины, великолепные зубы — только значительно постарела. … Она приняла меня так, как будто мы всего год не виделись, с радостью, нежностью и большой простотой. Мне сейчас же стало понятно, почему и родители, и мы все ее очень любили. Это необыкновенно симпатичное, прямое, умное, дышащее добротой и честностью существо. … Прошлое со всеми подробностями до того живо воскресло в памяти, что казалось, я дышу воздухом воткинского дома, слышу голоса Мамаши, Венички, Хамита, Ариши, Акулины и т. п. … По временам я до того переносился в это далекое прошлое, что делалось как-то жутко и в то же время сладко, и все время мы оба удерживались от слез… Я просидел у нее от 3 до 8 часов и совершенно не заметил, как прошло время. Весь следующий день я опять провел с ней неразлучно, только обедать она отсылала меня в гостиницу, откровенно говоря, что стол ее с сестрой слишком мизерен и что ее стесняет меня угощать едой. Пришлось сделать вместе с ней 2 визита к ближайшим ее друзьям и родным, которые с давних пор интересовались видеть меня. … Живут они с сестрой очень не роскошно, — но мило и уютно. Сестра тоже долго жила в России и даже недурно говорит по-русски. Обе до сих пор дают уроки. Весь город их знает, они переучили всю тамошнюю интеллигенцию и пользуются всеобщей любовью и уважением. Вечером я расцеловался с Фанни и уехал, обещав приехать когда-нибудь еще”.[19]

Послесловие

Почти все лица и герои, упомянутые в романе, существовали и жили в эти годы. Но не все слова или действия, приписанные им, были ими произнесены или совершены в действительности. Пытливому читателю автор рекомендует изучать историю края не по художественной литературе, а по историческим монографиям.

Город в 1837 году действительно посещал с инспекцией наследник великий князь Александр Николаевич Романов. А в 1840 году в семье приезжего начальника Камско-Воткинского горного завода и округа родился сын, будущий великий русский композитор Петр Чайковский, гувернанткой которого на несколько лет стала мадемуазель Фани Дюрбах.

По возвращении во Францию мадемуазель Дюрбах писала своему воспитаннику полные поэзии и любви к России письма:

«Я особенно любила тихие мягкие вечера в конце лета… с балкона мы слушали нежные и грустные песни, только они одни нарушали тишину этих чудных ночей. Вы должны помнить их, никто из вас тогда не ложился спать. Если Вы запомнили эти мелодии, положите их на музыку. Вы очаруете тех, кто не сможет слышать их в Вашей стране».

Петр Ильич, будучи уже взрослым, навестил свою Фани во Франции, прижал ее к сердцу и закрыл гештальт — детскую травму от того, что горячо любимая гувернантка так неожиданно оставила его в Воткинске.

Прообразом главного полицмейстера Игнатьевского А. И. (любое сходство фамилии с фамилией какого-либо полицмейстера или исторического персонажа — случайность) стал некий подполковник Шафров Д. Н. Продажные полицейские — явление, увы, нередкое. В 1887 году Шафров был переведен из Москвы в Петербург, поскольку «прославился» на предыдущем месте службы — даже начальник называл его чемпионом среди приставов по взяткам. Став же кронштадтским полицмейстером, Шафров не изменил своих привычек: «обложил данью подчиненных, торговал вакансиями, „пилил“ бюджетные средства и установил очень теплые отношения с содержательницами притонов и борделей, за весьма скромную мзду закрывая глаза на происходящие в их заведениях скандалы». Тринадцать лет он безнаказанно творил, что хотел. И только в 1900 году предстал перед судом.

Убийства иконописцев, юродивых, священников случались на Руси, и одно из них взято за основу убийства в романе юродивого Андрея.

В 2010 году, как писала газета, в Удмуртии в дупле были обнаружены останки каторжника в кандалах, сбежавшего с этапа и замерзшего зимой. Этот факт автор использовала в книге.

Ритуальные жертвоприношения имели место в Удмуртии. На раскопках археологи обнаруживают следы животных и человеческих жертв. Православие и языческие традиции в этом удивительном крае перемешаны по сей день.

Примечания

1

Гуммиарабик — смола, применяемая как связующее для изготовления творенного золота, используемого для росписи иконы

2

Материал из натурального мела и клея, применяемый как основа в иконописи.

3

Острый, как игла, инструмент для переноса рисунка.

4

Куала — отдельно стоящее у удмуртов строение для моления и приношения жертв, с земляным полом и очагом.

5

Супругами называют двух лошадей, впряженных в одну упряжку.

6

Железо, производимое из чугуна по специальной технологии. В нем мало примесей, оно крепче и пластичнее. Работа пудлинговщика была очень тяжелой.

7

Приписные крестьяне — в России XVII — первой половине XIX века государственные, дворцовые и экономические крестьяне, вместо уплаты подушной подати работавшие на казенных или частных заводах и фабриках, то есть прикрепленные (приписанные) к ним. В конце XVII века и особенно в XVIII веке правительство для поддержки крупной промышленности и обеспечения ее дешевой и постоянной рабочей силой широко практиковало приписку государственных крестьян к мануфактурам на Урале и в Сибири. Обычно приписные крестьяне прикреплялись к мануфактурам без определенного срока, то есть навечно. Рекруты, набираемые среди приписных, становились мастеровыми на горных и металлургических заводах. Формально эти крестьяне оставались собственностью феодального государства, но на практике промышленники эксплуатировали и наказывали их как своих крепостных

8

На жизнь императора Александра Второго было совершено семь покушений. От последнего он погиб. На набережной Екатерининского канала в Санкт-Петербурге первой бомбой, брошенной метальщиком, была частично разрушена императорская карета. Бомба, кинутая вторым метальщиком И. И. Гриневицким, нанесла смертельные раны императору, от которых позже он скончался.

9

Когда императрица Екатерина Великая вводила государственную монополию на водку и запрещала частное винокурение, для вотяков по их слезной челобитной было сделано исключение ради праздника Гербера.