Фани Дюрбах и Тайный советник - Алла Ромашова

Советник взглянул на герцога, тот кивнул.

— Можно.

— И вот еще что, — герцог обратился к подмастерью, — получи у моего интенданта новые сапоги мягкой кожи, я распоряжусь. Взамен твоих «роковых». Все. Иди.

И уже обращаясь к статскому советнику, добавил:

— Проследите, пожалуйста, чтобы парнишку в звании повысили.

— Будет исполнено, — Лагунов улыбнулся Мишке, а тот притворно вздохнул, вскинул ружье на плечо и поплелся обратно в то место, где размещались утятники.

— Ваше сиятельство, вам тоже стоило бы поторопиться обратно: промокли, не ровен час, простынете. Осень. Все же время опасное.

Герцог только сейчас почувствовал, что действительно промок, пока тянул из трясины Мишку. Сукно на его брюках потемнело от воды, залившейся в сапоги.[18]

— Пойдемте, советник. Впрочем, подождите.

Герцог вернулся к чахлой березе и охотничьим ножом расковырял ствол, в который попала пуля. Достал кусочек свинца и положил в нагрудный карман.

— На память.

Бал

Гости съезжались к восьми. Бал ожидался недолгий: уже на следующее утро герцог Лейхтенбергский со свитой должны были отбыть на Воткинский завод. Однако, несмотря на краткость приема, супруга генерала, в чьем доме должен был состояться прием, расстаралась. Большая танцевальная зала и лестница на второй этаж были украшены цветами. На первом этаже в двух комнатах подавались закуски и шампанское, в третьей поставили карточные столы. Гости собирались в танцевальном зале, на балконе разместился заводской оркестр, который исполнял полонезы, котильоны, мазурку и даже вальсы для молодежи.

Герцог открыл бал полонезом. Он торжественно прошелся с дородной, но ужасно милой Фавстой Ермолаевной, хозяйкой бала. После обязательных танцев с женами видных в городе людей герцог отошел в сторону и принялся обсуждать вопросы, которые его особо интересовали: искусство, гальванику и разные изобретения.

Лагунов, во фрачной паре и белых перчатках, слегка припудренный, стоял в группе беседующих. Настроение его было радостным. Он уже повидался с мадемуазель Фани, ему удалось перекинуться с ней несколькими приятными фразами и сорвать поцелуй. Сильвестр Васильевич хотел было назначить свидание, но не знал, как сложится сегодняшний вечер, и решил пока не торопиться, выждать до ночи.

Стоя в толпе гостей, окруживших высокопоставленного гостя, Лагунов изредка посматривал на очаровательную женщину, которая танцевала в центре зала. Взгляды большинства мужчин были обращены на нее. При этом муж прелестной дамы, немецкий промышленник Дитер Ригель, был, казалось, больше заинтересован общением с русскими купцами и инженерами с завода.

После мазурки кавалеры проводили дам на веранду, где располагались сервированные для ужина столики. Лагунов отправился в буфет. Взял шампанское и, проходя мимо столика, где сидела красавица-немка с молодым, заглядывающим ей в лицо и задорно шутящим офицером, приостановился и кивнул ей.

— А, Сильвестр Васильевич, рада вас видеть!

— И я, дорогая госпожа Ригель! Вы замечательно сегодня выглядите. Не правда ли, молодой человек?

Офицер сконфузился и покраснел. Потупив глаза, ответил:

— Да-с, госпожа Ригель прекрасна.

— Ах, Сильвестр Васильевич! Если бы я вас мало знала, то подумала бы, что вы мне льстите. Мы с вами не виделись года два-три? После того как вы покинули нас с супругом в Пруссии, мы страшно скучали по нашим добрым вечерам и разговорам.

— Я, признаться, тоже! Ваше сиятельство, позвольте украсть вас? Мне хотелось обсудить с вами один вопрос. А заодно я хотел бы показать вам местный зимний сад и самого настоящего павлина! Если только ваш собеседник не будет против. — Лагунов многозначительно посмотрел на офицера, который еще больше смутился.

— Ну что же, с удовольствием пройдусь с вами. У меня от шампанского голова кругом. Пьер, вы же не станете скучать без меня? Тем более что уже объявляют новый танец, и вам пора приглашать следующую даму.

Пьер вскочил с места, подавая руку молодой женщине, которая вставала из-за столика, коротко кивнул и попросил разрешения еще раз пригласить ее, когда пара вернется в зал. Эмилия милостиво согласилась и, взяв под руку советника, отправилась с ним через веранду в южный флигель, где размещался зимний сад, шепотом спрашивая:

— Я так понимаю, что выбора у меня нет? Вы обещали обращаться ко мне лично только в крайних ситуациях.

Лагунов кивнул. Супруг немки, не обращавший ранее на ее беседу с молодым офицером никакого внимания, внимательно посмотрел вслед уходящей паре.

Показались мясистые синие агавы, экзотические пальмы, вьющиеся лианы — их выносили из оранжереи в летнее время и оставляли до первых заморозков. Между ними разгуливал важный павлин. Музыка утихла.

— Какая прелесть! Я и не знала, что генерал Нератов увлекается тропиками.

— Ну что вы. Это один из его помощников, некто господин Стардершелльд[i], талантлив, кстати, в плане управления.

— Финн, судя по фамилии?

— Да, финн, но России предан, не то что вы.

Лагунов взял немку за руку и резко развернул так, что женщина оказалась прямо перед ним.

— Что вы себе позволяете, ваше превосходительство! — Казалось, что женщина в бешенстве, однако глаза ее испуганно бегали.

— Эмилия, перестаньте притворяться. Здесь нас никто не видит. Нам надо обсудить наше… точнее — ваше положение.

— О-о-о… — Женщина поднесла руку к голове, явно собираясь рухнуть в обморок.

— Прекратите комедию. Если вы уляжетесь здесь на пол, я не пожалею ваш роскошный бальный туалет и полью вас из вон той лейки для пальм. В нее входят, между прочим, полтора ведра воды!

Видя, что женские уловки не помогают, немка сделалась серьезной.

— Говорите, что вы хотели, только побыстрее, у меня дела.

— Вам надо срочно найти нового шпиона на заводе, не так ли? Старый-то оказался застрелен.

Эмилия побледнела.

— Откуда вы знаете?

— Я сам его подстрелил. Эмилия, вы зашли слишком далеко. Вы привлекли барона, ездите по всей империи, собираете сведения, скупаете по дешевке технологии, сырье — мы знаем об этом и закрываем глаза до тех пор, пока дела вашего супруга полезны для России. Но — покушение на герцога, немца по происхождению! Оно могло привести к напряжению отношений между нашими странами! Неужели именно это и было целью? Я арестую тебя прямо сейчас!

Женщина взмолилась:

— Я ничего не знаю, Сильвестр! Я в самом деле не знаю! Мне пришла записка, я ее должна была передать своему человеку, не вскрывая. Я не знала, о чем в ней говорилось. Поверь мне!

— Где бумаги, который тебе передал Болховский?

— Он ничего мне не отдал! Сказал, что бумаги — гарантия его безопасности, и пока он не