Возлюбленная распутника - Виктория Анатольевна Воронина
Мейбелл дошла до «Дуба королевы Елизаветы», под которым любила отдыхать знаменитая королева-девственница, и повернулась к спуску на берег. Наступила смена прилива рябящей в глазах воды, и Мейбелл засмотрелась на корабли, которые проходили мимо нее. Хозяин ее временного пристанища, который пришел звать ее на ужин, охотно сообщал ей массу сведений о каждом судне, которое они видели. Казалось, он знал о кораблях все. Мейбелл узнала какой у шхун тоннаж, какие снасти, где они были построены, из какой страны прибыли. Собеседник Мейбелл объяснил девушке, что делается в гринвичском порту: одно судно разгружают, другое грузят, а то, третье, с фигурой сирены на носу, скоро выйдет в открытое море. Он рассказывал такие забавные истории о кораблях и плавающих на них моряках, что Мейбелл почти забыла о своей тревоге. Появление одного корабля, величественно проплывающего под всеми поднятыми на него парусами, заставило ее радостно вскрикнуть. Это была «Прекрасная Арабелла», названная так в честь ее матери, один из тех кораблей, которые выстроил ее дед по материнской линии Джон Седли. Теперь это судно вместе со своими собратьями перешло по наследству к ней, и Мейбелл подумала о том. что будучи богатой она, конечно же, сможет помочь своему возлюбленному в его финансовых затруднениях. ей следует обратиться за помощью к своему управляющему, чтобы он дал ей заемное письмо к их компаньонам в Амстердаме. Эти деньги будут вовсе не лишними в их с Альфредом пребывании в Голландии.
Утро принесло новое разочарование Мейбелл, — лорд Эшби так и не появился в домике, где она провела ночь. На этот раз Мейбелл не хотела выйти на улицу, несмотря на то, что установилась длительная ясная погода, она грустно сидела у окна, ожидая хоть какой-нибудь весточки от любимого. Ближе к полудню на дороге показался доверенный слуга графа Кэррингтона Том Хенс. Встрепенувшаяся Мейбелл бросилась к двери, и уже с порога засыпала Тома градом вопросов.
— Том, где граф? Мы же должны были увидеться с ним вчера вечером, верно? Почему ты один? С лордом Эшби что-то случилось? — быстро, не переводя дыхания, выпалила она.
— Мисс Уиллоби, да я специально сюда пришел, чтобы доложить вам, что его сиятельство не может увидеться с вами, — Том просительно взглянул на нее, что было странно для такого высокого и сильного мужчины. — Вы только не волнуйтесь, но… Дело в том, что граф в тюрьме!
— Как в тюрьме⁈ — вскрикнула Мейбелл, и сильно побледнела от этого убийственного известия. — Ты ничего не путаешь, Том? По какой причине такое знатное лицо, как граф Кэррингтон, будут держать за тюремной решеткой?
— Во всем виноваты неосторожные речи графа, мисс, — неохотно признался преданный слуга. — Господин начал призывать других лордов составить петицию к королю с просьбой учитывать мнение английского народа, желающего видеть на престоле короля-протестанта. Якобы это поможет избежать новой гражданской войны и уладить все разногласия мирным путем. Но король Яков усмотрел в этом призыве государственную измену, и по его приказу графа арестовали два дня назад.
— О боже, если просьба со стороны подданных является для короля Якова изменой, то что тогда не является преступлением⁈ — в отчаянии вскричала Мейбелл, в бессилии ломая руки при мысли о том, какая опасность угрожает ее любимому. За государственную измену существовало только одно наказание — смертная казнь!
— Мисс, может быть, все обойдется, — попытался было успокоить ее Том. — Маркиз Китченер хлопочет перед его величеством за моего господина, и многие лорды поддерживают его ходатайство.
Проблеск надежды заставил Мейбелл замереть на минуту в размышлении, затем она попросила:
— Том, достань мне наемную карету. Я отправлюсь к маркизу Китченеру и выясню у него, что можно еще сделать для графа.
— Но граф велел передать вам, чтобы вы ожидали его в Гринвиче, — попробовал было возразить Том.
— Ах, сейчас слишком велика опасность для жизни лорда Эшби, чтобы пренебрегать возможностями для его спасения, — быстро ответила Мейбелл, и доверительно коснулась руки слуги. — А я знаю, Том, вы слишком преданны графу и поможете мне сделать все для того, чтобы я тоже содействовала его спасению.
Польщенный Том отправился выполнять ее поручение, и через час Мейбелл уже ехала в наемной карете в Лондон. Поездка показалась ей как никогда длинной и утомительной, но, в конце концов, она увидела из окна своего экипажа роскошный особняк маркиза Китченера на Стрэнде.
Мейбелл достала из своей сумочки серебряную коробочку с благоухающей рисовой пудрой, и несколько раз провела по лицу кроличьей лапкой, глядя на себя в крошечное зеркальце на крышечке коробочки. Она так волновалась, что забыла дома привести себя в порядок, и хозяйка сунула ей в карету косметичку в самый последний момент.
Захлопнув пудреницу, Мейбелл достала маленькую шкатулку, в которой хранила свои мушки, крохотные искусственные родинки, сделанные из гуммированной тафты, и дрожащими пальцами подцепила одну из крохотных черных точек. Кокетливые родинки не годились для свидания со старым маркизом, и девушка прилепила «скромницу» на свою левую щеку.
Форейтор открыл дверцу кареты и помог Мейбелл сойти с лесенки. Мейбелл сошла по ступенькам, стараясь держаться величественно и грациозно, насколько это позволяли высокие каблуки ее туфель и ноги, подгибающиеся после долгих часов тряски по рытвинам и ухабам.
Ее торжественный вид произвел должное впечатление на двух входных лакеев, и один из них помчался докладывать маркизу Китченеру об ее приезде. Спустя несколько минут он вернулся обратно, и со смущенным видом сказал Мейбелл, что для Гортензии Уиллоби двери этого дома закрыты.
Но Мейбелл не могла так просто уйти. Она чувствовала, что сойдет с ума, если не узнает ничего определенного о судьбе Альфреда Эшби. Поэтому девушка решила пренебречь соображениями собственной безопасности и открыть свое настоящее имя.
— В таком случае доложите маркизу, что его желает видеть леди Мейбелл Уинтворт.
Лакей снова ушел на переговоры со своим пожилым господином, а Мейбелл в волнении стискивала руки. Она просто не знала, что ей делать, если зловредный старик откажет ей во встрече во второй раз. Но имя знаменитого рода Уинтворт оказало свое действие, и
