Возлюбленная распутника - Виктория Анатольевна Воронина

Особняк маркиза Китченера оказался настоящим дворцом, который подавлял своей роскошью. Дворецкий провел Мейбелл в богато украшенную гостиную мимо парадной позолоченной лестницы, и вскоре гостья очутилась перед хмурым хозяином всего этого великолепия, неодобрительно взиравшим на нее сквозь лохматые седые брови.

Маркизом оказался невысокий семидесятилетний старик с длинным тяжелым париком и угрюмым выражением лица. Он буквально утопал в своей одежде — пена белоснежных кружев с высокого воротника стекала по рукавам параллельно с кудельками темного парика. На его иссохших от времени пальцах сверкали многочисленные драгоценные перстни, и крупный рубин блеснул на его руке, когда он жестом пригласил Мейбелл после ее поклона занять кресло напротив него.

Мейбелл села, и вопреки обычаю предоставить первое слово старшему по возрасту и положению, быстро заговорила, обращаясь к маркизу:

— Лорд Эдвард, умоляю вас, скажите, что случилось с графом Кэррингтоном? Правду ли говорят, что он в тюрьме?

— Оказывается, вы еще дурно воспитаны, мисс Уинтворт, — голос старика был полон уничтожающего презрения. — А ваша честь нуждается в том, чтобы имя лорда Эшби вообще не упоминали в вашем присутствии.

— Пожалуйста, милорд, давайте поговорим о графе Кэррингтоне, а не о моей чести, — едва не простонала Мейбелл. — В данный момент меня волнует только его судьба, и ничего более.

— Ну что же, если вы так глубоко испорчены, тогда слушайте, — маркиз Китченер слегка пожал плечами, как бы говоря, что ему больше ничего не остается делать. — Граф Кэррингтон действительно заключен в тюрьму по обвинению в государственной измене, но я и группа уважаемых лиц сумели убедить его величество, что преступление графа Кэррингтона не так велико как кажется, и лорд Эшби выйдет на свободу в следующее воскресение после публичной церемонии покаяния.

— О, благодарю вас! — тронутая участием старого маркиза в судьбе Альфреда Эшби Мейбелл посмотрела на него с выражением глубокой признательности. В эту минуту старый маркиз показался ей самым лучшим человеком на свете.

— А вам, молодая леди, я советовал бы вернуться к своей семье и молить родных о прощении. Вы представляете себе, что пережил по вашей вине ваш отец, когда вы исчезли⁈ — сердито произнес маркиз, с силой ударяя рукой по подлокотнику своего кресла. — Вам нельзя больше оставаться с лордом Эшби.

Мейбелл едва не сделалось дурно при мысли о том, что ее снова будут заставлять выйти замуж за барона Вайсдела.

— Лорд Эшби обещал жениться на мне после своего развода с женой, — вскинула она голову, пытаясь выдержать тяжелый, как у судьи, взгляд своего собеседника.

— Нет. Граф Кэррингтон теперь не может развестись со своей женою, — мерно произнес старый маркиз, и в его голосе прозвучало глубокое удовлетворение. — После того, как он провинился перед его величеством, король отклонил его ходатайство о разводе. Сара Эшби была, есть и будет женою графа Кэррингтона.

— Это неважно. Главное, что жизни лорда Эшби ничего не угрожает, — счастливо улыбнулась Мейбелл.

— В таком случае извольте покинуть мой дом. Не желаю больше терпеть вашего присутствия, — проворчал маркиз, недовольный тем, что ему не удалось наставить юную грешницу на путь истинный.

Мейбелл вышла на улицу, но ее голова продолжала счастливо кружиться от сознания того, что Альфред Эшби скоро выйдет на свободу. Не замечая дороги, она пошла вперед и скоро очутилась перед Лондонским мостом в районе Сити. Целая армия лондонцев двигалась на Мейбелл, и девушка, уже отвыкшая от городской сутолоки, невольно отступила под защиту домов, боясь быть затоптанной. Разноголосица преследовала Мейбелл повсюду: скрип мачт, крики лодочников, плеск воды под арками моста и клекот парящего высоко в небе коршуна заполняли окрестности. Далеко не все корабли вставали на якорь в доках, расположенных ближе к устью Темзы, и в Лондонском порту поднимался лес мачт, густой, как сосновый рощи центральных графств. Здесь можно было увидеть торговые судна из Индии, Китая, Америки и покрытых джунглями жарких островов Индонезии. Убрав свои паруса, они бросали якорь у Лондонского моста и прижимались бортами друг к другу.

При виде «Прекрасной Арабеллы» Мейбелл вспомнила, что она хотела получить заемное письмо. Торговый дом Седли находился как раз возле Лондонского моста, и Мейбелл следовало всего лишь перейти на следующую улицу. Девушка так и поступила. Она решительно вошла в знакомое здание, и направилась в конторку к управляющему, не замечая, что два мрачных субъекта, сидящих в зале для посетителей, проводили ее внимательными взглядами.

Эдмунд Дженкинс при виде своей давно потерянной госпожи издал возглас удивления, и поспешно вскочил со своего места, чтобы пододвинуть ей стул.

— Не ждали меня, любезный мистер Дженкинс? — улыбаясь, спросила Мейбелл, сердечно пожимая ему руку.

— Леди Мейбелл, мы уже отчаялись увидеть вас снова, — с чувством проговорил управляющий.

— Так сложилось, что мне пришлось уехать, — печально отозвалась Мейбелл. — Я не желала становиться женою отвратительного барона Вайсдела, которого выбрал для меня мой отец, и надеюсь, вы не осуждаете меня как некоторые люди.

— Нисколько, миледи, — решительно сказал управляющий. — Барон был здесь несколько раз, искал вас, и я хорошо помню то чувство омерзения, которое он у меня вызвал. Для этого человека нет ничего святого, и я удивляюсь, как ваш батюшка мог так коротко сойтись с ним.

— Теперь ради своей безопасности я должна плыть в Голландию, и мне нужно заемное письмо к братьям Сибилиусам, — объяснила ему Мейбелл.

— Конечно, леди Мейбелл, я напишу вам это письмо, — управляющий быстро начертал несколько строк на бумаге и скрепил ее большой печатью. — Но вам опасно задерживаться здесь. Подозрительные люди постоянно слоняются возле нашей кампании, и я подозреваю, что это или агенты короля, или люди барона Вайсдела, которые охотятся за вами. Давайте, я вас проведу к черному выходу из дома.

Мейбелл кивнула головой в знак согласия, и Эдмунд Дженкинс поспешно открыл скрытую дверь, которая находилась у него за спиной. Девушка и управляющий благополучно миновали маленькую комнату, похожую на чулан, но они подверглись нападению, едва вышли во двор. Мейбелл схватили под руки двое мужчин в масках, а ее сопровождающего оглушили по голове крепкой дубинкой.

Глава 10

Мейбелл поначалу онемела от неожиданности, однако, когда ее втолкнули в карету, она опомнилась и бросилась к дверце экипажа, намереваясь выпрыгнуть из него на ходу, пока запряженные в карету лошади не разошлись как