Как поймать монстра. Круг третий. Книга 1 - Арина Цимеринг

Огонь ярким пятном озарил черную пасть прохода, который не выглядел ни дружелюбнее, ни оптимистичнее, чем остальные. Тени колыхались над ним так же призывно, как и над остальными.

Кэл, успевший спустить Купера с плеч и пристроить головой на рюкзаке, теперь хмурился и пальцами разминал затекшие шейные позвонки.

— Уверен?

— Я ни в чем не уверен, — честно сказал Киаран, глядя на уходящую вглубь черноту. — Но если вы правы и все эти проходы идут по спирали… Я думаю, нам нужен тот из них, что идет с востока на запад… Если слова Мойры имеют хоть какой-то смысл, а размышления мистера Нормана не сыграли со мной злую шутку.

Когда он посмотрел на Кэла, взгляд его был ясным и сосредоточенным.

— Давайте попробуем. Выйти через колодец все равно ведь не получится?

Кэл не отвел взгляда. Киаран не задал вопросов, когда он вернулся из тоннеля с колодцем, — значит, сразу догадался, и сейчас нелепо было бы чувствовать неловкость или оправдываться.

Да и Киаран не ждал от него объяснений.

— Вы не хотели меня пугать. А я не хотел пугаться. — Он пожал плечами. — Давайте попытаемся с этой идеей. Других у нас все равно нет.

«Молодец, — подумал Кэл. — Ты молодец, парень».

Вслух он этого не сказал; рано было кого-то из них двоих обнадеживать. Но на всякий случай спросил:

— А что будет, если мы пойдем не по ходу солнца? — Киаран, уже отвернувшийся к проходу, оглянулся. — У Нормана об этом написано?

— Нет, но… Если движение по ходу солнца — это движение к жизни, то, значит, против него — движение к… — Киаран не захотел заканчивать. Проглотив окончание, он пробормотал: — Может быть, еще глубже в Сид.

Кэл не стал это комментировать. По ходу солнца так по ходу солнца. Он в очередной раз взвалил Купера на плечи и, поудобнее его перехватив, вздохнул:

— А у тебя бы получилась работенка аналитика, парень. — И прищурился на тени, будто приглашавшие их в дорогу. — Ну что ж, тогда пойдем вслед за солнцем, а?

* * *

Они стояли плечом к плечу, и Джемма знала — хоть они оба не могли видеть ее, но оба ощущали. Темную пасть тоннеля: готовая их проглотить, она распахнулась в жадном ожидании.

Голодная. Черная. Ледяная.

И был ты…

— Если будешь долго вглядываться в бездну… — пробормотала Джемма.

Винсент рядом хмыкнул, разгоняя нависшую тяжелую тишину:

— Пока меня не было, ты прониклась любовью к Ницше?

— К кому?

Она услышала отголосок улыбки в его голосе.

— Неважно. Был один такой… Ты уверена? Насчет этого тоннеля? И про часовую стрелку?

Джемме понадобилось некоторое время, чтобы соотнести в голове геометрию тоннелей. В итоге она пришла именно к этому выводу: тот тоннель, напротив которого они сейчас стояли, — самый первый их тоннель, через который они сюда пришли, — разворачивался по широкой дуге против часовой стрелки. И если идти по нужной траектории — что невероятно трудно будет сделать в полной темноте, потому что две из трех зажигалок уже сдохли, — то, по расчетам Джеммы, можно выбраться в лес.

«По расчетам»… На что бы они ни «рассчитывали», что бы ни «планировали», в этом проклятом месте ничего никогда не шло так, как надо.

— Здесь? Здесь я ни в чем не уверена, Винс, — ответила Джемма.

Темнота вокруг была тихой, почти спокойной. Ничто в Глеаде не могло быть спокойным, но, стоя здесь сейчас, Джемма ощущала себя так, будто Самайн на мгновение отвернулся — и, пока рядом никого не было, у нее появилась секунда набрать воздуха.

— Абсолютно ни в чем… — И быстрее, чем смогла себя остановить, она сказала: — Даже в том, что ты на самом деле тут.

Признание соскользнуло с языка, повиснув в темноте, и Джемма тут же пожалела, что нельзя запихнуть слова обратно в рот, — не нужно, не надо было этого говорить! Но пока она соображала, что добавить, как сменить тему, Винсент заговорил первым.

— Дай мне руку, — попросил он.

— Винс…

— Не надо, — тут же сказал он. — Просто дай руку, хорошо?

Несколько мгновений Джемма колебалась. Но это ощущение, это отсутствие взгляда в затылок, чего-то, что ломает ветви за твоей спиной и вот-вот дотронется до твоего плеча, все-таки сподвигло ее набраться смелости и медленно вытянуть руку в сторону.

Их ладони столкнулись в темноте.

Винсент не стал переплетать их пальцы, как любил раньше — и что, как боялась Джемма, он сделает. Вместо этого он просто сжал ее руку своей холодной ладонью.

— Прости, но я здесь, — мягко сказал он. — К твоему сожалению, Джемс. Я правда здесь.

Закрыв глаза, Джемма попыталась подобрать какие-то нужные слова. Она редко так делала: не в ее характере. Но сейчас, пока она держала его руку, хотелось сказать что-то правильное.

Ничего не находилось.

— Твое «прости» ничего не исправит, — сказала она в итоге то, что чувствовала. — Ты не должен был делать такую глупость.

— Я знаю, — спокойно согласился Винсент.

— Это идиотский поступок, Винс.

— Несомненно.

— Я убью твоего брата, когда мы вернемся.

Он ответил не сразу; а когда заговорил, в его голосе уже не было шутки, которую Джемма слышала там до этого.

— Меня не нужно никуда возвращать, хорошо? Даже если мы не… — Он остановился и попытался еще раз: — Что бы ни случилось дальше, Джемма…

Она открыла глаза. Ничего не изменилось — темнота осталась темнотой, — но Джемма повернулась к Винсенту так, будто могла его видеть. Ей даже казалось, что видела: будто угадывала черты его лица в непроницаемом мраке.

— Что бы ни случилось дальше, — повторил он, и Джемма могла поклясться, что в этот момент он смотрел прямо на нее. — Это было мое решение. Приехать сюда. И моя жизнь — это не твоя ответственность, а моя.

— Заткнись, — сдавленно сказала она, с силой сжимая его руку. — Все, что касается тебя, — моя ответственность.

Здесь, сейчас; тогда, в парке имени Джона Мьюира, в реанимации больницы округа Сакраменто; на их общих заданиях и на заданиях Винсента, где Джеммы не было; каждый день с того момента, когда она поняла, что это перестало быть случайной интрижкой с до дурацкого красивым коллегой. Каждый мучительный день. Это была ее ответственность — и она сбежала от нее, когда поняла, что в очередной раз провалила возложенные на нее обязательства. Бежала, бежала и бежала — пока не рухнула здесь, пока не открыла глаза в горячке, пока круг не замкнулся, бумерангом возвращая ей ее же ошибки.

— Ты, — повторила Джемма, еле выдавливая голос. — Весь. Моя ответственность.

Она слышала, как Винсент улыбнулся и с грустью произнес:

— Нет. — И прежде