Сожженные приношения - Роберт Мараско

– Нет, не умеешь, – возразила тетя Элизабет, швыряя кита в бассейн. – Но я уверена, что к концу лета научишься.

– Спорим? – не унимался Дэвид.

Он напялил маску и, стоя на дне на коленках, начал двигаться прочь от нее, молотя руками по воде.

Бен вынырнул прямо под покосившимся трамплином. Он потряс головой, вытряхивая воду из ушей, и поднес очки поближе к лицу. Оправа под ржавчиной была серебристая, на целой линзе сохранились какие-то цифры. Если диоптрии, то весьма внушительные. В центре второй линзы виднелась маленькая дырка с зазубренными краями, от которой паутиной шли трещины до самой оправы, – словно в линзу что-то воткнули. От одной только этой мысли у него заслезился правый глаз. Он повертел очки, внимательно разглядывая их; получается, на дне бассейна валяются маленькие кусочки битого стекла. Да, вполне возможно – если то, что случилось, что бы это ни было, случилось в бассейне. Он огляделся, ища какую-нибудь подсказку, объясняющую дырку в линзе, что-то колющее, но вдруг понял, какой именно ужас он пытается реконструировать, и холодок пробежал у него по хребту. Очки, наверно, упали на бетонную кромку или свалились в бассейн. Но если так, то почему они там и остались? Бен оперся локтями о бортик; чем дольше он раздумывал над этими очками, тем бо́льшую тревогу они в него вселяли – привычный способ работы его ума. Проклятие книжной сноски.

Тут Бен услышал слова тети Элизабет за своей спиной:

– Дэвид, там глубоко. Хватит выпендриваться.

Бен обернулся и увидел, как Дэвид, совершая нескладные взмахи и брызгаясь, пытается плыть к центру бассейна, где ноги уже не достанут до дна.

– Бен? – Тетушка повысила голос, и он дрожал. – Вели этому парню немедленно вернуться.

– Так, Дейв, хорош, – сказал Бен, но сын продолжал упорно продвигаться к нему, и тогда он положил сломанные очки на бортик – на виду, явно не туда, где они были, когда кто-то наступил на них, или спихнул, или что там еще, – и крикнул: – Слишком далеко, вождь. Назад.

Мальчик либо не расслышал отца из-за своего шумного барахтанья, либо не обратил на его слова внимания.

– Ну погоди у меня, мелкий нахал, – объявил Бен и поплыл к сыну, делая долгие легкие взмахи.

Дэвид увидел его и остановился. Там, где он встал, вода уже покрывала его плечи. Он отнял маску от лица, чтобы его было слышно, пробуя болтать ногами, как, он видел, делал Бен.

– Я же говорил, что умею плавать, – задыхаясь, проговорил он, обращаясь к тете Элизабет.

– Верю, – откликнулась она. – А теперь вернись туда, где безопасно.

Бен, в десяти футах от сына, сказал:

– Правило первое: не глубже трех футов, дальше запрещено.

Дэвид стащил маску вниз, и она повисла у него на шее.

– Но я умею плавать, – запротестовал он.

– Да ну? – усомнился Бен и нырнул.

Дэвид видел, как тело отца в зелено-белых купальных шортах извивается в воде, среди рябых переливов света, и приближается к нему. Мальчик развернулся и задрал ноги в ластах повыше, пытаясь приподнять нижнюю часть тела и обогнать Бена на дистанции до мелкого конца. Он запыхался и потихоньку погружался все глубже с каждым тяжелым взмахом, и хлорка уже чувствовалась где-то в недрах носоглотки. Он обернулся, и тут же что-то скользкое схватило его за щиколотку. Мальчик восторженно заверещал и попробовал отступить от плоской фигуры с колышущимися волосами, медленно кружащей у самого дна, чуть пониже его колен. Бен обхватил ноги сына руками, тот снова заверещал; голова Бена с усилием протиснулась между ног мальчика, и Дэвид почувствовал, что какая-то сила удерживает его и отрывает от бетонного пола бассейна. Голос его стал еще громче и задрожал в долгом напуганном «ооохххх…», словно перед возможным падением. Бен поднимал его все выше и выше, таща из воды.

– Морской змей! – завопил мальчик тете Элизабет, хватаясь для равновесия за отцовский лоб.

– Думал, уйдешь, а-ха? – проговорил Бен, раскачиваясь под ним. – Мелкий нахал, – добавил он знакомым Дэвиду тоном так-так-закатаем-ка-рукава, а затем начал медленно поворачиваться, что-то замышляя.

Дэвид видел тетю Элизабет, изображавшую смятение и ужас, и дом, и деревья, и широкую бухту, где они купались до сегодняшнего дня. Вода легонько плескалась о живот Бена, и Дэвид посильнее уцепился за плечи отца ногами. Папа явно вот-вот скинет его в воду, как делал это в бухте. Снова посмотрев на тетю Элизабет, мальчик закричал:

– На помощь!

Бен продолжал медленно поворачиваться, выравнивая дыхание и прочищая нос от воды, а когда Дэвид посмотрел вниз, то увидел на лице отца странное хулиганское выражение, словно тот собирал все силы для одного грандиозного «бу!».

Тетя Элизабет глядела на них из-под зонтика, приговаривая: «Берегись, Дейви» – и ободряюще посмеиваясь. И вдруг ей показалось, что Бен оступился, хотя Дэвид уловил тот момент, когда отец специально отвел назад плечи, а руками подтолкнул ступни сына – и ведь без предупреждения, без всякого предупреждения! Дэвид бухнулся в воду и пропал из виду на несколько бурлящих секунд.

– Ой, Бен! – воскликнула тетя Элизабет, теперь посмеиваясь уже неодобрительно.

Дэвид вынырнул, откашливаясь, и едва расслышал слова отца:

– Ну как тебе такая схватка, Тарзан?

Мальчик повернулся к Бену спиной, растирая зачесавшиеся глаза. Какая-то муха или пчела с жужжанием кружилась над его головой; она врезалась в него и зажужжала громче, и жужжала до тех пор, пока Дэвид не стряхнул ее, а когда нахалка вернулась, он с силой плеснул в ее сторону водой – а заодно и в Бена, который почти целиком погрузился в воду и двигался к сыну на манер акулы. Дэвид старался устоять на ногах. Бен был позади него… со всех сторон вокруг… и издавал бульканье – вода и воздух пополам. Дэвид зашлепал ладонями по воде, взбивая ее до пены и то и дело поворачиваясь, чтобы не выпускать отца из виду.

– Хватит с тебя? – спросил Бен. – Хватит?

Он то и дело подплывал к мальчику и обхватывал его за пояс. Дэвид пытался улыбаться, поддерживая игру, но рот его наполняла вода, он захлебывался. Бен, сам того не понимая, уже причинял сыну боль, щипля за кожу на животе.

– Ой! – вскрикнул Дэвид и затем: – Папа, больно!

– Что такое, где твоя стойкость? – отозвался Бен.

– Так, вы двое, – крикнула тетя Элизабет командирским тоном, – достаточно с вас. Дэвид, ты уже синеешь.

– Скажи ему, чтобы отстал от меня, – крикнул в ответ Дэвид.

– Бенджи, – проговорила она, – ты хуже ребенка.

– Да что она понимает? – сказал Бен и снова нырнул.

Дэвид почувствовал,