Как поймать монстра. Круг третий. Книга 1 - Арина Цимеринг

Это знание — простое и ужасающее — выбило ее из колеи. Мир вокруг больше не был понятным и простым: он стал зыбким, как и положено во сне. Пока она смотрела в застывшие глаза Купера, где-то глубоко в голове медленно возвращались удары барабанов. Купер замолчал, и его молчание разрывало сердце чужой болью. Джемма знала: для того чтобы все это снова не произошло, ей нужно что-то сделать, — Марвола’эди’р’Гдау! — но…

— У меня в руке нож, — бесцветным голосом сказала Джемма, продолжая смотреть ему в глаза.

Она знала это, как во сне знаешь вещи, которые знать не должен. И только озвучив это знание, она ощутила в руке холод металла.

Купер шагнул вперед.

Джемма попыталась отступить, но едва не соскользнула вниз. В последний момент извернувшись, она обнаружила, что позади нее откуда ни возьмись в земле появилась бездна.

Черная дыра в мироздании.

Оттуда, из глубины, вырвался порыв ледяного ветра, разметав Джемме волосы и заставив мгновенно продрогнуть. У ветра не было запаха, только ощущение — как у голоса, манящего к себе. Из бездны поднимался легкий, словно пар, туман. Джемма подалась назад, повалилась на спину, поползла, вспахивая землю ногами… Снова поднялась.

Все это время Купер стоял на месте. Первый шаг он сделал только после того, как Джемма наконец встала на ноги, — шаг то ли к ней, то ли к бездне. Разницы сейчас не было.

Шаг за шагом Купер шел к ней — и Джемма знала, что должна сделать. Барабаны в ее голове били об этом; людская песнь, полная горького торжества, пела об этом; для этого горели под веками пожары и вздрагивала под ногами земля, терзаемая орудиями. Последние десятки лет вели к этому. Марвола’эди’р’Гдау!

— Купер, прекрати, — вырвалось у Джеммы. — Уходи отсюда! Уходи!

Нож в ее руке — железный, грубый, разрезающий связи и пронзающий холмы, — задрожал, готовый к тому, для чего его создавали.

Марвола’эди’р’Гдау.

«Нет, — с ужасом подумала Джемма, — нет!»

Марвола’эди’р’Гдау!

— Я не хочу его убивать, — проскулила Джемма.

В ней зрело столько чужого отчаяния и любви, сколько не могло уместиться: это были слишком сильные чувства. Сердце билось о ребра, и каждый удар отдавался болью.

Лицо Купера было таким родным, каким никогда не могло быть в реальности.

Купер ли это, не имело никакого значения.

Она не может его убить.

И в тот момент, когда рука Джеммы с ножом дрогнула, все было решено.

Куперу не понадобилось пересекать расстояние, разделявшее их: он просто оказался рядом. Так близко, что Джемма могла различить свое отражение в его зрачках, могла почувствовать его дыхание, могла остановить это, могла…

Нож больше не был у нее в руках. Джемма почувствовала, как под ребра входит железо: словно огненная волна, проникающая в грудь. Она не смотрела вниз: задохнулась, глядя в чужое, незнакомое лицо, и прижала руку к животу, нащупывая рукоятку и чужую ладонь.

Нож торчал у нее под ребрами.

Черты Купера дрогнули, обнажая под собой ужасную правду. Страх и отчаяние хлынули в голову Джеммы, как цунами, обрушившееся на берег: она все испортила.

— Нет-нет-нет, — зашептала она, одной рукой вцепляясь в скользкую от крови рукоятку ножа, а вторую кладя на ледяную щеку Купера. — Нет, не надо… Я не хотела… Мы можем все исправить…

Но вот она, ужасная правда: ничего уже нельзя было исправить.

Джемма провалила их единственную попытку. Другой не будет.

Она все испортила.

А потом Купер обернулся, застигнутый врасплох, но только чтобы обнаружить, что рядом разливается кровавый круг. Джемма тоже его видела: он полз по земле, запирая их обоих в кольцо так быстро, что никто бы не успел выбраться. И, как только дорожки крови сомкнулись, что-то произошло.

Купер опустил взгляд вниз между ними — и Джемма тоже.

Его пальцы, испачканные в ее крови, начали покрываться золотом. Цвет расползался по нему вверх, вдоль ладоней, выше, на манжеты и рукава, выше, по локтям и плечам. Словно тронутый рукой Мидаса, Купер превращался в чистое золото.

Пока полностью не стал золотым.

А потом вокруг заплясали тени. Хищные, будто всполохи невидимого огня, отражающиеся на земле. Джемма смутно их помнила: знакомый сонм теней, стражей, стерегущих чужую могилу… Они ложились на туман, прибивая его к земле, расползались вокруг, карабкались по золотым ногам Купера, стаскивали его в бездну. Словно языки пламени, облизывали его мерцающие ботинки и золотые брюки с острыми стрелками; сминали их, впивались и крошили, как камень; тащили его к кровоточащей ране в самом сердце долины. Забирали его с собой в черноту.

Джемма рухнула, не решаясь протянуть ему руку, — и просто смотрела, как незримая сила утаскивает золотого Купера вниз. И его взгляд — последнее, что она видела, прежде чем бездна поглотила его.

— Марвола’эди’р’Гдау, — пробормотала Джемма, зажимая хлещущую кровь и чувствуя, как чужие слезы текут по ее лицу.

Она не справилась. Теперь из-за нее придется умереть другим воинам.

Когда она подняла голову к бесконечному серому небу, танцующие тени уже не были одиноки.

Джемма и бездна, они вместе — теперь навечно, связанные смертью и жертвой, — оказались в кругу из замерших в безвременье фигур. Продолжая прижимать руку к животу, Джемма с трудом села на колени.

— Здесь, — сказал она, оглядываясь, — здесь статуи. Круг из статуй.

Слова странно ложились на язык. Было для них другое название, но какое — Джемма не знала. Кхаэр’маг’Лехт. Воины?.. Стражники?.. Жертвы? Мысли слушались плохо, как и подобает во сне.

— Их, кажется, десять… Нет, двенадцать. Тут двенадцать статуй, вокруг. — Она почувствовала, как к горлу подкрался всхлип — внезапно чуждый, совсем не ее. — Вокруг дыры, в которую… упал Купер.

Кхаэр’маг’Лехт.

Им предстояло погибнуть… Джемма впилась в собственную рану пальцами, намеренно причиняя себе боль. Им предстояло погибнуть из-за нее.

Из-за ее слабости. Из-за ее любви. Из-за того, что она не смогла принести свою жертву.

Тени вокруг струились укоряющим шепотом. Звук смешался с видением: каждое призрачное движение обросло фактурой и плотью, и сонм теней превратился в мрачное шествие. Тысячи фигур — те тысячи, которые она подвела, — шли сюда, к ней, с холмов в долину.

«Поднимайся, — сказала себе Джемма. — Встреть их, прежде чем умереть».

Поднявшись на ноги, она оказалась лицом к лицу с одним из каменных истуканов.

— Норман… — выдохнула Джемма. — Здесь ты.

Каменный Норман был глух к ее словам. Его выражение лица — мягкое и полное любопытства — заставило Джемму вздрогнуть от