Герцогиня на службе у Короны (СИ) - Ширай Вера

Замок тихо щёлкнул. Дверь медленно открылась, пропуская внутрь маленькую фигуру в тёмном плаще. Человек вошёл так тихо, будто не касался пола вовсе.

Громкий, резкий хлопок: Феликс с силой захлопнул дверь, перекрыв выход.

Но девушка и бровью не повела. Её лицо всё так же скрывал капюшон. Стоя к нему спиной, она лишь опустила голову, будто задумалась на мгновение…

И медленно — слишком медленно для пойманной на месте преступления — начала снимать перчатки. Одну. Потом другую. Пальцы её двигались спокойно, без спешки, без дрожи, будто дверной хлопок был всего лишь порывом ветра, а не угрозой за её спиной.

Глава 58

ЗАБОТА И КОНТРОЛЬ

Я перечитала письмо ещё раз.

Место встречи было указано так нелепо, почти по-детски, что я невольно улыбнулась.

«Я буду ждать тебя у Сладкой Кружки, в тот час, когда заканчивается смена и здоровый мужик уходит по делам. Я тебя найду.»

Я остановилась посреди улицы.

Мне нужно было хоть как-то настроиться на предстоящий разговор, но в голове не было ни плана, ни подготовленных слов. Пустота — и спутанные чувства.

Я сама не понимала, что хочу сказать ему, что хочу услышать в ответ.

Я закрыла глаза, глубоко вдохнула и медленно досчитала до десяти, пытаясь собрать рассыпавшиеся словно бусины мысли в одну линию. Затем снова подняла взгляд вперёд.

На углу, едва различимая сквозь мелкий дождь, качалась вывеска «Медовая Кружка». Таверна выглядела пошарпанной, уставшей от собственной славы: потемневшие ставни, облупившаяся краска, трещины по стенам, будто морщины на лице старого актёра, который слишком долго играет одну и ту же роль.

Даже днём перед входом толпились завсегдатаи — кто с кружкой в руке, кто с куском хлеба, кто просто пришёл посмотреть на проходящих мимо. Они громко смеялись, спорили, ругались, словно этот клочок улицы принадлежал только им.

Место шумное, людное и совершенно неподходящее для леди.

Но о нём слышали все — даже те, кому не пристало знать подобные заведения.

Я поправила капюшон, скрыв лицо в глубокой тени, и кивнула сэру Алдрету, показывая, куда нам нужно идти. Мой провожатый лишь недовольно поджал губы, но спорить не стал — промолчал. Он шагал рядом, слегка ускоряя шаг, будто надеялся опередить меня и всё же отговорить.

— Скажите, сэр Алдрет, — тихо произнесла я, не останавливаясь. — Сколько людей герцога вы можете насчитать на этих улицах? Видите ли вы его рыцарей, переодетых в разнорабочих, которые уже в десятый раз перетаскивают одну и ту же бочку? Или вот в тех «загульных пьяниц», что сидят на холодной брусчатке и слишком внимательно следят за прохожими?

Он посмотрел на меня с полным недоумением, явно не желая отвечать. Но взгляд его всё-таки проскользнул по улице, задерживаясь на людях, о которых я говорила, и выражение его лица из заинтересованного сменилось на тревожное, понимающее.

— Я войду в таверну, — сказала я спокойно. — Как видите, место уже полностью под охраной, мне ничего не угрожает. И я уверена: внутри меня встретит мой муж. А вы подождите тут.

Сэр Алдрет поднял руку, сказал несколько слов, пытаясь меня остановить, но я лишь кивнула в сторону шумной толпы у входа.

— Насколько я понимаю, ловят не меня, — продолжила я. — А раз уж я здесь, то куда разумнее присоединиться к засаде, чем привлекать к нам всеобщее внимание. Правда?

Сэр Алдрет лишь посмотрел на меня, тяжело выдохнул, но возражать не стал.

За то время, что мы ездили вместе по землям герцогства, он уже слишком хорошо изучил мой характер — и понимал: если я что-то решила, переубедить меня невозможно.

Мой охранник коротко кивнул и незаметно отошёл в сторону, смешавшись с группой подвыпивших мужиков у входа. Я только отметила про себя, что такое прикрытие куда удобнее — и, несомненно, легче — чем бесконечно таскать тяжёлые бочки, как это делали другие переодетые рыцари.

Разумеется, номер уже был снят — и, как я и ожидала, оформлен на моё имя.

Работник таверны, заметив меня, задержал взгляд чуть дольше, чем позволяли приличия. Он пытался рассмотреть лицо под капюшоном, но тень скрывала всё, что ему хотелось увидеть. В конце концов мужчина лишь усмехнулся себе под нос и махнул рукой в сторону лестницы.

— Второй этаж. Третья дверь слева, госпожа Оливия. — фыркнул он.

Работник таверны явно решил не задавать лишних вопросов. И это было к лучшему.

* * *

Дверь поддалась сразу — стоило мне лишь слегка толкнуть её рукой.

Я шагнула внутрь, всё ещё сомневаясь, правильно ли поступаю. Комната встретила меня тишиной, слабым запахом эля и дешевых духов, впитавшихся в деревянные стены.

Как только я дошла до середины комнаты, за моей спиной резко захлопнулась дверь.

Громко, словно кто-то хотел подчеркнуть своё присутствие, напугать меня.

Но я даже не вздрогнула — была слишком погружена в свои мысли, слишком сильно ждала этого момента, честного разговора. Я просто выпрямилась и, не оборачиваясь, приказала себе оставаться спокойной.

Я стояла к герцогу спиной, каждой клеточкой своего тела ощущала его взгляд. И не поддаваясь своим эмоциям, я медленно сняла перчатки, положила их на стол, развязала плащ, всё так же не оборачиваясь к нему лицом, и лишь когда я повесила плащ на одинокий крючок, я была готова посмотреть прямо в его глаза.

Феликс стоял у стены — в тени, словно хищник, выжидающий нужный момент. И первое, что я увидела, когда обернулась, было его лицо — искажённое тем самым хладнокровным, высокомерным выражением. Я видела лицо охотника, уверенного в том, что добыча сама пришла в его ловушку.

Но стоило ему лишь мельком взглянуть на меня, как выражение это рассыпалось в миг.

Сначала — растерянность, почти детская, наивная, потом — ошеломляющее понимание. Всё высокомерие испарилось, будто его и не было.

Феликс резко выпрямился и одним быстрым шагом оказался рядом со мной.

— Оливия? — голос стал хриплым, неприкрыто тревожным. — Что ты здесь делаешь? Ты… ты в порядке?

Он поднял руку нерешительно, осторожно протянул ладонь, бережно предлагая свою помощь, опору. Муж заботливо отодвинул для меня стул, приглашая присесть.

— Как ты себя чувствуешь?— сказал он, уже не скрывая ни заботы, ни беспокойства.

— Всё в порядке? Ничего не болит? — снова раздался его голос.

— Что ты здесь делаешь? Как ты вообще сюда попала? — спросил он, всё ещё пытаясь заглянуть мне в глаза.

Его голос звучал удивлённо, и под ним скрывалась тревога.

Феликс смотрел на меня слишком внимательно — гораздо внимательнее, чем когда-либо прежде.

Будто искал на моём лице следы усталости, боли… хоть что-то, что могло объяснить моё появление в этом месте, в это время.

А я… я изо всех сил старалась удержать дыхание ровным. Дрожь поднималась к горлу, как волна, — и я знала: если заговорю сейчас, потеряю маску спокойствия, сорвусь на крик, выскажусь о моём страхе, злости и обиде.

Поэтому я просто молча сунула руку в складки плаща. И медленно, не глядя на него, достала пачку писем. Я положила их на стол, рядом со своими перчатками.

Я всё ещё не смотрела на него — знала: стоит лишь встретиться взглядом, и эмоции прорвутся наружу, не будет того хрупкого спокойствия, за которое я цеплялась.

— Понятно, — тихо сказал он после короткой паузы.

— Ты хочешь воды? — добавил он самым обычным, домашним тоном, будто мы были у себя в замке, а не в съёмной комнате над шумной таверной.

И именно этот вопрос… этот простой, будничный, заботливый вопрос — выбил из моей души остатки самообладания.

Он говорил так, словно ничего не произошло.

Словно он не читал писем, предназначенных мне.

Словно он не скрывал их от меня, не использовал, не анализировал за моей спиной каждое слово.

И я заметила в его взгляде ровно то, что боялась увидеть: он, и правда, не собирался объясняться. Не собирался извиняться. Даже не думал, что должен. В его глазах он был абсолютно прав.