Лекарь Империи 7 - Александр Лиманский
Но это эмоциональные привязки, которые система легко сломает. Хотя его уверенный тон — это уже что-то. Он не сдался. Он оценивает ситуацию и ищет пути отхода. Это хорошо. Значит, его еще можно будет использовать в наших планах.
— Держитесь там, Игорь Степанович. Мы здесь ситуацию контролируем, — заверил его я.
— Знаю. Береги себя, Илья. И приглядывай там за моими… — он не договорил. Связь прервалась.
Я убрал телефон в карман. Лицо оставалось непроницаемым.
Фырк вылез из-под воротника халата и устроился на плече.
— Вон оно как! Все-таки не просто так его во Владимир дернули. Реальная нужда есть.
Фырк видит очевидное. Но ситуация сложнее.
Реальная нужда стала идеальным предлогом. Это классическая многоходовка. Они одновременно решили свою кадровую проблему во Владимире и мою «проблему» с прикрытием в Муроме. Два выстрела — одна пуля.
— Это хорошо, — кивнул я, скорее своим мыслям, чем ему. — Вернее, плохо, что у них там коллапс. Но хорошо, что с Шаповаловым все в порядке.
Ситуация с Шаповаловым временно стабилизировалась. Он оставался в игре, хоть и на другом поле. Следующая задача в моем списке — Яна Смирнова.
Моей текущей компетенции было недостаточно для решения ее проблемы. Следовательно, нужно было привлечь внешнего специалиста. Самый быстрый путь к редким ресурсам лежал через людей, у которых были связи и власть.
Я без промедления набрал номер барона.
— Илья! — фон Штальберг ответил после первого же гудка, его голос был бодрым и полным энтузиазма. — Рад слышать! Что надумал с нашим центром? Не терпится начать!
— Пока изучаю документы, ваше благородие, — дипломатично ответил я, не давая ему увести разговор в сторону. — Но звоню по другому поводу. Нужна ваша помощь в одном деликатном вопросе.
— Всегда к твоим услугам! Слушаю тебя.
— У меня в отделении пациентка в коме, предположительно магического генеза, — я говорил четко, как при постановке задачи подчиненному. — Требуется срочная консультация узкого специалиста — мага. Уровень — лучший из доступных в регионе.
— Мага? Да тут нужен менталист, — барон присвистнул в трубку. — Ха! Илья, да это редчайший зверь! Их по всей империи, может пару сотен человек наберется, не больше. Но задача интересная. Я попробую, задействую свои каналы. Стопроцентной гарантии, конечно, не дам, но свяжусь с нужными людьми.
— Буду очень признателен.
— Пустяки. Жду твое решение по центру. Не затягивай!
Он отключился. Задача была поставлена. Канал связи активирован.
Барон — эффективный инструмент, если правильно сформулировать запрос. Теперь нужно было подготовить «план Б» на случай, если его поиски не дадут результата. И, что более важно, нужно было самому срочно повышать квалификацию в этой области.
Внешний консультант — это хорошо, но это зависимость от чужих ресурсов.
Мне нужны были собственные фундаментальные знания. Но где в этом мире хранились труды о магических болезнях, ментальных блоках, проклятиях? Обычные медицинские библиотеки на этот счет были бесполезны.
— Эй, двуногий! Совсем память отшибло? — Фырк, до этого тихо дремавший, подпрыгнул на моем плече от возбуждения. — У моего старого профессора! В его библиотеке! В подвале! Там такие фолианты по темной магии и всяким ментальным тварям, что тебе и не снились!
Я замер посреди коридора. Точно. Библиотека профессора Снегирева. Мы там проводили свой ритуал соединения. Там было много книг.
Забытый архив знаний, который все в больнице считали простым складом рухляди. Идеальное место.
— Точно! — я мысленно хлопнул себя по лбу. — Нужно туда сходить. Прямо сейчас.
Но не успел я сделать и шага в сторону подвальной лестницы, как передо мной выросла фигура. Игнат Семенович Киселев.
Волосы на висках подстрижены с математической точностью, идеально выбрит, белоснежный халат накрахмален до хруста. Он был не просто хирургом, он был ходячим воплощением порядка и дисциплины.
— Разумовский, надо поговорить.
Он назвал меня по фамилии. Не «Илья», как Шаповалов в личных беседах. Просто «Разумовский». Это было установление дистанции. Четкий сигнал: мы не коллеги, мы — начальник и подчиненный. Сейчас будет инструктаж, а не разговор.
Мы молча отошли в сторону, к широкому окну в конце коридора, откуда открывался вид на больничный двор.
— Остались мы без Шаповалова, — начал он без предисловий, его голос был таким же холодным и стерильным, как его халат. — Ты уже в курсе, полагаю. Журавлев здесь рыщет, ищет малейший повод, чтобы устроить показательную порку. Вы с Игорем Степановичем действовали на свой страх и риск, но я свою репутацию подставлять под удар не намерен. Мне моя карьера дорога.
Классический администратор.
Главная цель — не результат, а отсутствие проблем. Шаповалов рисковал ради спасения пациента. Киселев не будет рисковать, чтобы не испортить себе отчетность. Он полная противоположность своему предшественнику.
— Разве вы не рисковали, закрывая глаза на то, как Игорь Степанович меня прикрывал? — задал я прямой вопрос.
Киселев едва заметно поморщился.
— Мы бы выкрутились. Его прикрытие не было так очевидно для посторонних. А сейчас, если что-то вскроется, вся ответственность ляжет на меня. В общем, — он посмотрел мне прямо в глаза, — бегать и прикрывать твои авантюры, как Шаповалов, я не буду.
— И не надо. У меня ранг Целителя третьего класса, я имею право на самостоятельную работу.
— Да ты и не проводишь стандартные операции, положенные на этом ранге, — парировал он. — Ты занимаешься казуистикой, которая не вписывается ни в один протокол.
Хитрый ход.
Он не запрещает мне работать, а ставит меня под тотальный контроль. Хочет превратить меня из хирурга в «подавателя инструментов».
А главное юридически он будет чист. Любой успех — его заслуга как руководителя. Любой провал — моя вина как исполнителя. Перестраховывается. Логично. Но для меня это клетка.
— Значит, будем решать проблемы постфактум.
— Не будем, — отрезал он. — С сегодняшнего дня мы с тобой везде работаем в паре. Ты мне ассистируешь на всех моих операциях. Без самодеятельности. У меня куча плановых больных, и мы займемся ими. По крайней мере, пока Журавлев не уберется из нашей больницы.
— Согласен, — неожиданно для него легко кивнул я. — Но у меня есть условия.
Киселев усмехнулся, в его глазах мелькнуло превосходство.
— Да какие у тебя могут быть условия, Разумовский?
Я ничего не ответил. Просто молча смотрел на него. Прямо, не отводя взгляда. В наступившей тишине, казалось, было слышно, как пылинки оседают на
