Странные Земли - Андрей Стоев
— Это я и сам прекрасно понимаю, — согласился я. — Но ещё мне непонятно, почему у вас имена совсем другие.
— А какие имена у вас? — заинтересовалась Арна.
— Если присмотреться, то у нас все имена имеют какое-то значение. Например, Горазд, Добрыня, Третьяк. Или, скажем, Вячеслав, Людмила, Светана. Хотя у многих имён значение уже забылось со временем, но у большинства его можно проследить. А у вас я ни одного знакомого имени не увидел, и все они какие-то бессмысленные.
— Видишь ли, Артём, — с некоторой неловкостью ответила Арна. — У нас был период рабства у ящеров — мы не любим об этом вспоминать, да и наша официальная история об этом очень скупо говорит. Ну а потом как-то так сложилось, что после освобождения люди стали выбирать другие имена, не напоминающие о прошлом. И в конце концов стало считаться, что имя свободного человека не должно быть с чем-то связано. Имена с каким-то значением можно встретить разве что у холопов.
— То есть из-за моей фамилии Бобров, ты при встрече и записала меня в холопы? — дошло до меня.
— Извини, — она покраснела от смущения. — Ну что я могла подумать? Я же не знала откуда ты. Но я ведь быстро поняла, что никакой ты не холоп.
— Да уж, — ошарашенно сказал я. — А что насчёт моего имени? Оно, вообще-то, связано с Артемидой.
— С Артемидой?
— Неважно, — махнул я рукой.
— Мы имени Артём не знаем, — покачала головой Арна. — Так что у нас оно ни с чем не связано. Обычное имя свободного человека.
— Понятно, — догадался я. — Оно, видимо, на Русь пришло уже после, от христиан.
— От христиан? — непонимающе переспросила она. — Это кто?
— Неважно, — повторил я. — Да, интересно у вас тут. Этак вы ведь и нашего князя Яромира с княгиней Радмилой записали бы в холопы.
Арна молча улыбнулась, тоже оценив юмор ситуации.
— А знаешь, какая мысль мне только что в голову пришла? — вдруг поражённо сказал я. — Раз ты даже не слышала про христиан, значит, вы ушли сюда до того, как они на Руси появились, то есть давно, очень давно. За это время наши языки должны были далеко разойтись, но они остались практически одинаковыми. А это значит что?
— Что? — непонимающе переспросила она.
— Это значит, что контакты сохранились. Ваши ходят к нам, и возможно, наши к вам.
— И кто к вам ходит?
— Вот этот вопрос меня тоже очень сильно интересует, — задумчиво сказал я.
* * *
Сидеть нам пришлось ещё долго, и я чувствовал, что Арна уже вконец озверела от безделья. Она этого не показывала — точнее, старалась не показывать, изредка что-то всё-таки прорывалось, — но я каким-то образом ощущал её настроение. Да и меня это сидение тоже здорово достало. Я, конечно, всё это время занимался тренировками, и что-то у меня действительно начало получаться, но на нервы вся эта ситуация и мне давила.
Переход использовался довольно активно — я бы сказал, даже слишком активно, учитывая, какую дыру из себя представляла Вольность. За день туда-обратно переходило группы три, а то и четыре. Для сравнения можно вспомнить, что из Мерадии в Аноку переходила одна группа в день, и обе эти секторали были большими и процветающими, Вольность даже близко не могла с ними сравниться. В общем-то, объяснение здесь напрашивалось сразу — Вольность была основным узлом контрабандной сети, и, вероятнее всего, полностью принадлежала контрабандистам.
На четвёртый день наше сидение, наконец, закончилось. Той группе с магиком сидеть наскучило довольно быстро — если поначалу магик сканировал окрестность чуть ли не каждые полчаса, то на третий день я уловил сканирование только трижды. Ближе к вечеру четвёртого дня вся группа снялась с места и неторопливо двинулась обратно в город.
— Арна, они уходят, — негромко сказал я, и она резко встрепенулась.
— Пойдём? — с надеждой спросила она.
— Нет, надо немного подождать, — отрицательно покачал головой я.
— Опять ждать, — тоскливо вздохнула она.
— Не стоит рисковать, — объяснил я, чувствуя себя немного виноватым. — Там вполне может остаться сильный магик, которого я не могу засечь — именно на тот случай, если мы сразу же поспешим перейти.
— Ты в самом деле думаешь, что нас там ждут? — с ясно выраженным скепсисом спросила Арна.
— Нет, не думаю, — честно ответил я. — Но жизнь слишком ценная вещь, чтобы рисковать ею там, где вполне можно обойтись без риска. Я понимаю, что тебе надоело ждать, мне и самому надоело здесь сидеть, но ничего не изменится от того, что мы перейдём чуть позже. Я хочу перейти ранним утром, когда мы точно никого не встретим ни на этой, ни на той стороне.
— Хорошо, Артём, — неохотно согласилась она. — Делай как знаешь.
Почти сразу я убедился, что идея подождать была совершенно правильной — через некоторое время после ухода караульных, из Облачного перешла очередная группа, хотя в другие дни никто не переходил так поздно. Если бы мы двинулись к переходу сразу, мы бы обязательно с ними столкнулись — если не здесь, то на другой стороне. И совсем необязательно, что это были простые торговцы — вполне возможно, что это была ещё одна поисковая команда, которая искала нас в Облачном.
Спать мы устроились чуть раньше обычного, и как только ночная тьма немного рассеялась, я легонько потормошил Арну за плечо.
— Пора, — негромко сказал я; она тут же открыла глаза и молча поднялась.
К переходу мы подошли готовыми к любой неожиданности, но там нас никто не караулил. Всё было тихо в предутренних сумерках, даже немногочисленные птицы Вольности ещё не проснулись. Я взял Арну за руку и решительно впечатал ладонь в большое неровное пятно, едва различимое на серой поверхности гранитной скалы.
Глава 21
Дверь кабинета приоткрылась, и секретарь ловко проскользнул внутрь, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— Ну
