Древесный маг Орловского княжества 7 - Игорь Павлов
— А кто на тебя так зуб точит?
— Да все, — фыркнула.
Дошли до первой улицы, вечером в мороз не видно гуляющих. Но всё же доносится издали скрип дверей да снега под ногами. Судя по нерасчищенной дороге, места здесь непопулярные. Следов от повозок нет, только от лошадиных копыт да сапог. Практически во всех домах горит в окнах свет, валит дым из труб.
Белка довела до широкой двухэтажной таверны на перекрёстке, откуда доносится весёлый гам и смех пьянчуг. Явно злачное место, где пьют и жрут только свои.
— Побудь тут, — выпалила. — Попытаюсь разузнать всё без лишнего шума. И ворочусь.
— Уверена?
— Да, — отвечает деловито, накидывая капюшон. — При дорогой шубе и блестящих доспехах рожа у тебя смазливая, сразу докопаются.
— А что там за контингент?
— Воры да убийца, на которых клейма негде ставить, поэтому не лезь без надобности, и не вздумай поднимать шума, — предупредила и поспешила вовнутрь.
Такая бесстрашная. А там, судя по гаму, человек пятьдесят. И все уже в помидоры пьяные. Послушно жду снаружи, отойдя в сторонку от крыльца. Вслушиваюсь через окна в голоса, чтобы успеть среагировать, если Белку схватят. Но все так увлечены пьянкой, что ничего не меняется, когда она внутри.
Минут пять прождал и забеспокоился. Вскоре на крыльцо вышли помочиться сразу двое мужиков. Вот что за свиньи.
Отошёл ещё дальше, тогда и прицепился ко мне один.
— Эй, а ты чего тут околачиваешься?
— Гусь, глянь, какая у неё шубейка, — вмешался второй, выглядывая.
— Дурак, это юнец. Подходи сюда, чего жмёшься? С барской кареты выпал что ли?
Лет по сорок пять им. Оба грязные, волосы сальные. Но совсем бомжами назвать нельзя, хорошие мечи и богатые кинжалы выглядывают из распахнутых шуб.
Стою, молчу. Спускаются ко мне.
— А есть серебряник в долг? — Подходит один в упор, обдавая смрадом.
— Да посмотри на эту барскую рожу, — подошёл и второй. — Тут и золотые водятся.
Секунды три смотрел на них. Затем вырубил обоих, по удару в челюсти хватило. И под крыльцо швырнул в сугроб. Дальше жду Белку.
Вскоре ещё один выходит и зовёт пропавших дружков. Увидев меня, начинает докапываться. Вырубаю и этого, бросая к бомжам. А подружки всё нет.
Собрался уже вовнутрь, пятеро вываливается. Два верзилы, от которых веет мощной магией, остальные попроще. Но тоже не из простых, явно при хорошем барахле.
— Эй, мальчонка⁈ Ты Гуся не видел? — Спрашивает самый матёрый с наездом.
— А сам ты чей? — Слышу ещё от одного.
Не реагирую, эти сами ко мне спускаются, чтоб получше рассмотреть.
Самый дрыщавый первым лезет.
— Чего молчишь, засмущался, как девка.
— Отойди от него! — Рявкнул вдруг на своего матёрый. Тот сразу шарахнулся, как шакалёнок.
— А чего ты? — Слышу от второго верзилы.
— Не простой это молодец, — бурчит матёрый. — Эй, путник, трёх дураков не видел, недавно из таверны выходили?
Уже с нотками уважения. Смотрю на него прямо. Киваю под крыльцо:
— Вон они отдыхают.
Дружки подбежали тормошить, те и очухались. А матёрый на меня всё глазеет, не решаясь подойти ближе.
— А чего не убил? — Интересуется он осторожно.
— Всегда успеют сдохнуть, — ответил и улыбнулся. — Ещё вопросы?
— Нет, мы в чужие дела не лезем, — ответил учтиво и своим: — а ну заткнули пасти, псы позорные. И пшли отсюда.
Все быстренько умчали в таверну, на меня оглядываясь. А этот остался.
— Холодно небось, — выдал участливо. — Погреться не хочешь у моего стола? Угощу выпивкой.
Смотрю на него. Даже как–то неудобно отказывать. Светловолосый голубоглазый мужик под метр девяносто, лицо в шрамах, взгляд тяжёлый.
Кивнул. Потому что Белку заждался, и уже стал волноваться за неё.
Матёрый зашёл, оставив дверь открытой, я поднялся за ним и вошёл. Внутри воняет блевотиной и перегаром. Сразу вычислив Белку в тёмном углу за столиком с двумя мужичками, я выдохнул и двинулся к большому столу, куда позвали.
Шубу пришлось снять, демонстрируя доспехи.
— Я сразу понял, что ты старатель по Разломам, — выдал матёрый, усаживаясь рядом. — Мы таких не трогаем.
— Уважаем и ценим, — выпалил Гусь, посмеиваясь уже без передних зубов.
— Скажи, как звать тебя? Такой молодой, а доспехов вон сколько…
Чтоб не выказывать неуважение, представился без титула. Матёрый назвался Жданом, и остальные представились, плотнее подсаживаясь ко мне.
— А на московском разломе был? — Дальше пытают.
— И на тульском, и на московском, — отвечаю, принимая кружку браги. Меня даже не спрашивали, что я буду пить.
Преступники ахают и охают, буквально в рот смотрят. Стягиваются с других столов к нам, закрывая мне обзор и вид на Белку. Которая уже успела наградить меня взглядом с глубочайшим укором.
— А расскажи, как там, по ту сторону…
Хлебнул с опаской, духи яда не почуяли. И уже пол кружки махнул. Похорошело, решил мужикам рассказать, как есть. Без прикрас. Про ручьи с Источниками, про курий разных и демонов.
Преступники рты раскрыли, эпизодами не дышат. Вскоре вся таверна к нам перетекла, столы сдвинув и стоя облепив.
В конце уже Белка через окно с улицы орёт.
— Крот, валим!!
Подорвался тут же.
— Прошу прощения, господа, — поклонился всем. — Срочные дела, не требующие отлагательств.
Народ застонал, затребовал на бис. Но Ждан ударил кулачищем по столу, все и заткнулись.
— Удачи, Ярослав, — похлопал по плечу, прощаясь.
Шёл по таверне я не спеша, а выскочил, как угорелый. Белки нет! Успел уловить в глубине улице, как мелькнула чья–то тень. Судя по шуму, гонятся за ней.
Только с крыльца слетел, собравшись уже по воздуху за подружкой. Позади вываливается толпа оголтелых.
— Будь я Манерой проклят! — Орёт Ждан, запыхавшись. — Это ж Чёрная Белка! Ловите, гадину! И хватило ж наглости явиться, паскуда такая.
Я словно меж двух огней оказался. И этих убивать жалко, и Белку естественно в обиду давать не собираюсь.
Оббегая меня, уносятся мужики по улице с мечами и топорами наголо. Быстро разогнав сердце, вхожу в изнанку, сразу переходя на вторую, а затем и на третью! Мир практически замирает вместе с погоней. Уношусь вперёд, разрезая тугую среду и прилагая немало усилий. Зато добираюсь до поворота за мгновения, что кажутся нихрена
