Французские гастроли (СИ) - Ковригин Алексей

Но где столько профессионалов набрать? В нормальный симфонический оркестр по-хорошему надо минимум полсотни музыкантов, а лучше восемьдесят-сто. Но тут уж всё в дирижёра упирается, сможет ли он, а в данном конкретном случае именно я, дирижировать таким большим коллективом? В телефонном разговоре Пьер сообщил, что на сегодняшний день в его оркестре пятьдесят один исполнитель, но в случае необходимости он легко отзовёт своих музыкантов с их «шабашек» и тогда оркестр вернётся к своему обычному составу в восемьдесят музыкантов.

Чтоб заинтересовать Консерваторию, массовку «на подтанцовку» желательно набирать в танцевальной студии, как и певцов искать среди студентов вокального отделения. Можно и десяток самых одарённых музыкантов привлечь. Для студентов получится хорошая практика выступления с настоящим оркестром, заодно и рейтинг «Альма-Матер» приподнимется, что мне тоже в плюс зачтётся. В случае успеха, в котором я не сомневаюсь, Парижский симфонический оркестр может и на гастроли выехать. Если брать вокалистов, «подтанцовку» и музыкантов с последнего курса, им это за практику зачтут и отпустят без вопросов. Всем хорошо… мне плохо.

Где брать деньги на аренду зала и репетиции музыкантов с актёрами? Моего оставшегося счёта в банке надолго не хватит. Репетиции займут минимум месяц-полтора, а то и все два и всё это время надо будет платить зарплату. Оформление спектакля тоже денег стоит. Где б теперь ещё найти хорошего художника способного воплотить мой замысел так как этого хочу я, а не его творческая натура. Короче, тут без меценатов не обойдёшься. И вдруг что-то щёлкает в моей уставшей головушке и на лице расплывается довольная ухмылка. Вонтобель! Вот ты и попался… с этой мыслью наконец-то проваливаюсь в долгожданный сон.

* * *

Мсье Пьер Бенджамин Монтё при личной встрече показался мне довольно приятным пожилым человеком и этаким «живчиком», чем-то напоминающего мультяшного «Карлсона» из моего прошлого. Такой же невысокий «в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил» со смешинкой в заинтересованном взгляде. Кучерявые тёмные волосы, густые волнистые усы, чуть выпуклые большие карие глаза и характерная мягкая картавость не оставляют сомнений в его национальности. Увидев его впервые, я чуть не расхохотался, но всё-таки сумел удержаться чтоб не обидеть моего визави.

Да что ж такое-то? Почти все люди, с которыми в последнее время меня сталкивает провидение и которые чем-то для меня важны обязательно имеют еврейские корни. Пожалуй, один Лепле как-то выпадает из этого ряда, надо бы попытать его насчёт родословных бабушек-дедушек, возможно и там затесались подобные дальние родственники. Но мне это в плюс. Как вести переговоры с такими людьми мне давно известно, а какой-либо неприязни или неприятия они у меня не вызывают. Люди как люди, со своими «тараканами» в голове, в общем-то не злые, скорее «себе на уме».

Монтё ждёт от меня «предложение», которым пообещал его заинтересовать, и я его не разочаровываю. Меня волнует в какую сумму мне выльется «аренда» его симфонического оркестра и сколько времени потребуется чтоб разучить «этот опус». С этими словами вручаю ему партитуру мюзикла. И пока маэстро изучает нотную запись, присаживаюсь на стул и прикидываю свои следующие действия.

То, что с Вонтобеля просто так денег не получить, это и ежу понятно. Снимать деньги с «золотого депозита» очень уж не хочется, но видимо всё-таки придётся. Вопрос как их «залегендировать» для меня тоже не стоит. Но сможет ли такой финт провернуть Джейкоб? Деньги должны поступить на мой счёт именно как «помощь мецената». Оформлять их в виде «предоплаты заказа» на мюзикл ни в коем случае нельзя. Во-первых, не стоит даже гипотетически передавать или продавать права на него постороннему человеку, во-вторых, просто не имею на это права. После первого исполнения он автоматически станет собственностью Советского Союза.

Закон об авторском праве в СССР распространяется далеко за его пределы. И к денежным утечкам «в чужие карманы» моё отечество относится крайне щепетильно и ревниво, пусть это будут даже карманы автора. Чиновники сами посчитают мои заработанные денежки и решат сколько можно отсыпать автору от щедрот своих, а сколько осядет в надёжных «государственных закромах». Но это дома, за рубежом условия несколько другие, но интересы государства игнорировать всё равно не получится.

Так что и тут надо «соломки подостлать», чтоб не нарваться на неудовольствие моего куратора, а следовательно предстоящий визит в полпредство откладывать на долгий срок не стоит. Там ещё никто «ни сном ни духом» не в курсе изменений моего текущего статуса и моих ближайших планов. Пора бы и в известность поставить «причастных», чтоб не огрести себе неприятностей на ровном месте. Монтё наконец-то отрывается от партитуры и смотрит на меня как-то задумчиво.

— Это Ваше произведение? — в его голосе слышится некоторая толика сомнения.

— Да! Вас что-то смущает?

— Нет, что Вы! Просто как-то немного неожиданно… В столь юном возрасте и такое сложное сочинение? Честно говоря, я даже в растерянности. Несомненно, это вызовет фурор в музыкальном мире. Не могли бы Вы немного о себе рассказать? Я не сомневаюсь в Вашем авторстве, потому что даже чего-то подобного ранее не встречал. Но о Вас я тоже раньше ничего не слышал. И раз нам предстоит совместная работа хотелось бы познакомится немного ближе. Вы не против?

Что ж, сомнения маэстро понятны, чего-то подобного и ожидал. Вдруг откуда ни возьмись, как чёрт из коробочки, выпрыгивает неизвестный молодой композитор и размахивает партитурой шедевра. Тут поневоле засомневаешься… Пришлось поудобнее усесться на стуле и на полчаса удариться в воспоминания. Хм, а не пора ли дневник заводить? Глядишь и пригодится, когда за мемуары засяду. С такими людьми общаюсь, что сам себе не верю, а уж потомки-то как всё извратят!

После непродолжительных переговоров, устный предварительный «протокол о намереньях» мы с Монтё заключили. Первоначальная сумма «аренды» оркестра упала вдвое, когда мы договорились о том, что после премьеры, на которой дирижировать буду я, оркестр вновь перейдёт под управление Маэстро. И кроме полагающегося мне гонорара за концерты, как автору произведения и «небольшого роялти» моему государству, весь доход за исключением налогов останется оркестру.

Но! Сумму «роялти» надо будет уточнить в посольстве и какой она будет я понятия не имею. Кроме того, у оркестра не будет исключительного права на исполнение мюзикла. Возможно, а скорее всего так и будет, со временем у них появятся конкуренты так что если они хотят заработать, то пусть шевелятся и успевают снять сливки, где только смогут. Так что гастролями на первые год-два года оркестр будет обеспечен, но об артистах тоже стоит позаботится и не обижать их. Без них мюзикл будет обречён. Только музыка и вокал в тандеме могут принести доход. Об этом забывать не стоит и экономить на этом не следует.

Сама «аренда» оркестра на период репетиций мне обойдётся в четыре тысячи франков в день. Но после премьеры часть дохода от выступлений пойдёт на возврат потраченной суммы до полного её погашения. Монтё хоть и кривится от этого пункта, но признает его справедливым. По факту я буду оплачивать репетиции оркестра, в которых в первую очередь заинтересованы сами музыканты. Небольшой аванс в сто тысяч французских франков будет мною перечислен на счёт оркестра в первый день репетиции. Точная дата которой будет известна через десять дней. Ждём решение «комиссии» консерватории, после чего заключаем уже официальный договор.

* * *

Вновь звоню Вонтобелю, чтоб обрадовать его «добровольно-принудительным» меценатством. Узнав какая мне потребуется сумма, Джейкоб приходит в некоторое замешательство.

— Мишель, ты точно уверен в успехе своей оперы? В случае провала постановки деньги уже не вернёшь, тебе это надо? — вот блин! Немец, а торгуется со мной за мои же деньги как самый натуральный жид.