Тактик.5 - Тимофей Кулабухов
Затем Ластрион взял в другую руку разряженный амулет. Он снова закрыл глаза. И я увидел, как тусклый металл амулета начал слабо светиться мягким, голубоватым светом. Свечение становилось всё ярче, пока не превратилось в ровное, уверенное сияние.
Фомир выхватил у него амулет и активировал его. Вокруг его руки вспыхнул и замерцал полупрозрачный силовой щит.
— Работает! — взревел он, забыв о всякой конспирации. — Клянусь всеми демонами преисподней, он работает! Он перезарядил его! Рос, ты понимаешь, что это значит⁈ Это же инженерный подход к магии, которого ты хотел.
Я смотрел на испуганного полуэльфа, который только что разрядил опасный артефакт и в этом на мой взгляд не было ничего невероятного. В конце концов, можно было просто шарахнуть этим артефактом по дереву, и оно превратилось бы в зловонный трухлявый пень.
То есть, просто израсходовать энергию — нетрудно.
Но он её поменял.
Для магов это всё было важно. Для них вид магии и маны был определяющим. То есть Фомир объяснял уже мне, что виды магии и уже заряженная под тот или иной тип энергия не похожа на другую как дёготь, сырая нефть или льняное масло, хотя все они содержали органические соединения, практическое применение у них совершенно разное.
А этот испуганный парень взял и превратил… Ну не то, чтобы воду в вино, иначе бы я тут уже испугался, но он превратил одну магическую энергию в другую. Забавный малый.
— Ты хочешь сказать, что мы теперь можем заряжать энергию амулетов каких хотим, Фомир?
— Ну, он ученик, он испуган и болен, к тому же работает только на малых объёмах. Говоря инженерным языком, у него низкая производительность.
— Так мы никуда и не торопимся.
Я подошёл к Ластриону и положил руку ему на плечо. Он вздрогнул, ожидая удара.
— Ты больше не заключённый, — сказал я тихо. — И ты не будешь солдатом. Ты — ценный специалист, ты теперь один из нас, из армии «Штатгаль». С этого дня ты находишься под моей и капитана Фомира личной защитой. Ну и вылечить тебя придётся, конечно.
Глава 22
Успеть в тот же день
Глава 22. Успеть в тот же день
«Поющий Рог» проводил нас те же составом что и встречал, только, конечно, лица у них были куда счастливее от нашего ухода, чем от прихода.
Выражение: «видеть вас одно удовольствие, не видеть — другое удовольствие» заиграло новыми красками.
Начальник тюрьмы радовался, как жених на свадьбе и улыбался во всю ширину рта.
Из-за того, что мы переварили задачу призыва в этой тюрьме так быстро, я решил нагрянуть к их соседям, ещё одному скорбному заведению со странным названием «Шахта Эрбега». Фомир пояснил, что того Эрбега называли жадным. Поэтому полное наименование — Королевская тюрьма «Шахта жадного Эрбега»
— Он живой? — уточнил я.
— Кто? — не понял Фомир.
— Ну, этот Эрбег?
— Нет, конечно, он помер пару сотен лет назад, но добывал тут железо и был очень жадным.
Я так и не понял, какое значение имеет жадность давно почившего скряги, но не стал развивать мысль. Просто жадный и хрен с ним. Не буду забивать голову этими фактами, если его призрак не станет мне мешать в работе.
«Шахта жадного Эрбега» была именно тем, чем и звучала — дырой. Грязной, выдолбленной в склоне громадного каменного холма раной, из которой тащили камень и руду, по дороге генерируя отчаяние и усталость.
Воздух был густым от пыли и дыма. Даже солнце здесь, казалось, светило тусклее, пробиваясь через вечную серую дымку. В отличие от каменной крепости Принстауна или относительно аккуратного «Рога», это место было промышленным адом, где заключённые не сидели, а работали до седьмого пота.
Нас встречали… О, ещё как встречали! Начальник тюрьмы, толстяк по имени Оппнер, лично выбежал за ворота, едва завидев наше знамя. Его лицо, лоснящееся от пота, изображало такую бурную радость, что можно было подумать, будто к нему приехал не командир армии рекрутов-уголовников, а любимый дядюшка с мешком пряников.
— Герцог Рос! Ваша Светлость! Какая радость, какая честь! — задыхался он, семеня рядом с моим конём. — Мы так ждали Вас! Так надеялись, что Вы почтите нас своим визитом!
Я молча спешился, бросив поводья Марку.
— Скажите, господин Оппнер, у нас с Вами будут проблемы? — негромко спросил я и тот отрицательно покрутил головой.
— Ни в коем случае! Лучшие экземпляры! На всякий случай, худшие тоже! — он заискивающе улыбнулся, обнажив гнилые зубы. — Мы как раз… э-э-э… проводим воспитательное мероприятие. Для укрепления дисциплины. Прошу!
Он широким жестом пригласил нас на главный двор, который, по сути, был просто широкой, утоптанной площадкой между бараками и входом в шахту.
Я оставил завербованных в «Поющий Рог» в полулиге от этой тюрьмы под присмотром большей части капралов, и они занялись готовкой обеда.
Теперь с Фомиром и остальными капралами мы вступили в эту тюрьму. Тут не было приветственной делегации, потому что у них тут вовсю шло «воспитательное мероприятие».
В центре двора стояла грубая и потемневшая от времени виселица. На ней, с петлёй на шее, стоял эльф. Он был красив, даже по эльфийским меркам, но чрезвычайно худ и измождён. Настолько, что еле держался на ногах. Скорее всего дело не только в тяжком труде, сколько в том, что его избили тюремщики. Его длинные, когда-то светлые волосы были спутаны и грязны, а в глазах застыла тихая, обречённая ненависть, которая была способна буквально выжигать дыры.
Рядом с ним суетились два ухмыляющихся стражника-палача, проверяя верёвку. Вокруг, подгоняемые другими охранниками, стояли строем заключённые, сотни грязных, уставших осуждённых, согнанных смотреть на казнь.
— Что здесь происходит? — спросил я, хотя ответ был очевиден.
— Пустяки, Ваша Светлость! — небрежно отмахнулся Оппнер. — Этот остроухий мусор напал на стражника. Вот, наводим порядок. Для примера остальным. Чтобы все знали своё место.
Я промолчал, но мой Рой уже был активен. Я чувствовал, что моим капралам эта ситуация не нравится, потому что
