Системный Кузнец - Ярослав Мечников

— Не доводилось.

— Смотри, — он не повернул головы, продолжая идти. — Тут главное что — не пытайся тупо бить в камень. Только инструмент убьёшь, да руки себе отобьёшь за полчаса. Ищи трещину. Жилу. Бей туда, где порода слабая — так работа пойдёт. Внимательнее будь. Видишь большую трещину, под потолок уходит — не трогай её. Себя завалишь и парней рядом.

Мужчина помолчал, а потом добавил, словно делясь старой мудростью:

— Думай головой. Только кажется, что работа наша — для быков. А ведь не зря одни за смену двадцать корзин на гору тащат, а другие — пять. У первых опыта и смекалки побольше будет.

В ответ я лишь кивнул, а в голове заворошились мысли… Опыт и смекалка. Оплачивается ли здесь этот труд соразмерно? Или все получают одинаково, под одну гребёнку? Что-то подсказывало, никаких привилегий для «стахановцев» не было. Работа в шахте показалась аналогом рабского труда на галерах. Как люди тут оказались? От безысходности? По приговору?

— А сколько смена длится? — прервал я вопросом свои размышления. Мы всё ещё спускались вниз. Туннель был широким, укреплённым огромными балками, подпирающими потолок из таких же брёвен. В тёмных углах, между опорами, свисала густая паутина.

— Часов десять-двенадцать. Пока норму не выполним, — устало ответил Йохан. В этот момент свет его факела выхватил из темноты что-то блестящее на полу перед нами — труп падальщика.

— А говорили, всё вычистили! Черти! — раздался сзади возмущённый голос. — Лишь бы побыстрее нас сюда загнать!

В ответ ему эхом прокатился недовольный гул, но это было ворчание в никуда. Люди здесь были безвольными. Сказано идти — и они шли, даже если впереди ждала смерть.

Чем ниже мы спускались, тем холоднее и сырее становилось. К запаху гнили и камня добавился отчётливый запах плесени. А затем послышалось монотонное капанье с потолка, хлюпанье под ногами. Вся эта атмосфера — полумрак, вонь, постоянная капель и чувство замкнутого пространства — навевала тревогу.

Под ногами заскрипели деревянные рельсы. Мы вышли на широкую площадку, похожую на подземный перекрёсток — здесь царил полный хаос. Вдоль стен стояли брошенные ящики, валялись полупустые мешки, из которых высыпалась неубранная руда. Свет факела выхватил из темноты сломанную вагонетку, лежащую на боку с вырванными колёсами.

Вот почему корзины, — понял я. Падальщики или сами охотники во время боя разнесли единственный транспорт. Теперь парням предстоит таскать тяжёлый камень на своих спинах до самого выхода.

Один из работяг, шедший впереди, поскользнулся на чёрной жиже и со всего маху ударился о твёрдый пол и коротко взвыл от боли.

— Будьте вы прокляты, твари! — проорал в темноту, непонятно кому адресуя ненависть.

Его напарник, не говоря ни слова, помог подняться. Несколько других мужиков нервно хихикнули — смех был невесёлым.

— Под ноги смотри, — по-отцовски сказал мне Йохан. — Камень тут скользкий, как лёд.

Ощутил благодарность за эти простые слова. Чувство плеча не давало увязнуть в ужасе, который царил вокруг.

Капли воды с потолка били всё громче, превращаясь в барабанную дробь. Шли ещё минут десять и, когда туннель наконец расширился, мы оказались в огромном пространстве.

— Держись рядом, — повернулся ко мне шахтёр, пока я осматривался.

Это и был забой — рукотворная пещера, метров пять в высоту. Каменный потолок подпирали покрытые зелёной плесенью балки — с них постоянно сыпалась мелкая каменная крошка. По мере того, как мужчины расставляли и зажигали факелы, из темноты проступали детали.

Пол то тут, то там покрыт досками — на них складировалась руда и лежали инструменты. Сейчас эти островки покрылись всё той же тёмной жижей. В остальном под ногами был скользкий камень.

Вдоль стен вились широкие прожилки железняка — система услужливо подсветила название. В центре зала рельсы вырваны с корнем. Трудно представить, какая бойня тут была, но на восстановление уйдёт не один день.

Помимо основной жилы, в стенах зала темнели несколько узких проходов, ведущих во тьму. Оттуда, как показалось, тянуло самым сильным холодом и запахом гнили.

— А что там? — спросил у напарника, кивая в сторону чёрной бездны одного из проходов.

— Старые забои, — ответил тот, не поворачивая головы. — Узкие штольни. Там опаснее, но руда богаче. Тебе туда нельзя. Стукнешь не там — и завалит. Понял? — шахтёр строго посмотрел на меня.

Я кивнул, продолжая осматривать своё рабочее место на эту ночь.

— А вон тот, — Йохан указал в сторону более широкого прохода, — «Вена», так мы его зовём. Переход на второй ярус. Туда из наших мужиков никто не ходит. Только Мастера-рудознатцы, да охрана.

— А на третьем что? — не удержавшись, спросил у напарника.

Мужчина впервые за всё время едва заметно усмехнулся.

— А это, парень, не твоего ума дело. И не моего — сам не знаю. Слыхал только, что глава туда спускается, когда камни духовные ищет для столичных господ.

Проходивший мимо шахтёр с русыми волосами, услышав наш разговор, замедлил шаг.

— Там черти похуже этих падальщиков водятся, — заговорщицким шёпотом вклинился мужик. — Кристальные пауки. Один такой, говорят, может всю нашу охрану перебить, если наверх вылезет. Но, на нашу удачу, им и внизу хорошо.

Йохан лишь фыркнул.

— Сейчас всё меняется. Волки на стены лезут, падальщики озверели. Глядишь, и эти скоро сунутся. Не зарекался бы ты.

— А как же глава туда ходит, если они такие опасные? — задал я очевидный вопрос, не в силах унять любопытство.

Мой наставник серьёзно посмотрел мне в глаза.

— Глава… — начал и вдруг замер, оглянувшись по сторонам. — Нечеловеческой силой обладает этот старик, — закончил беззвучным шёпотом, от которого пробежали мурашки.

Блондин, услышав, что речь зашла о всемогущем начальстве, счёл за лучшее ретироваться, растворившись в тенях.

Я стоял, переваривая услышанное. Глава, Кристальные пауки, нечеловеческая сила… Мир представлялся всё сложнее и опаснее.

Йохан отошёл к стене с широкой прожилкой руды. Стало ясно — пора за работу. Перехватив кирку поудобнее, шагнул к нему.

Напарник остановился возле бурого нароста, выдающегося из стены. Молча всматривался в породу, проводя по ней пальцами, оценивая рельеф, будто врач, прощупывающий пациента.

Другие шахтёры уже разбрелись по своим участкам — их тихий шёпот и стук инструментов тонули в гуле огромной пещеры. В воздухе висел смрад. Некоторые из работяг периодически бросали тревожные взгляды в сторону «Вены». Люди боялись удара в спину, и это