Системный Барон - Миф Базаров
— Ладно, — проворчал он, наконец сдавшись. — Уговорили, черти. Но это помещение моё! И моего… друга, — дед кивнул на железяку. — Без моего ведома сюда ни ногой.
— Ясно как дважды два, — тут же согласился я, улыбаясь. — Абсолютный суверенитет. Твоя вотчина.
— Ну вот и хорошо, — протянул Аверин, с облегчением выдыхая. — А то я уже начал прорастать в этом подвале, как прошлогодняя картошка в погребе.
— Решено, тогда завтра переезжаем, — подвёл я итог.
После ужина Аверин помогал мне с развитием внутреннего магического источника. Он учил пропускать энергию, ненадолго задерживая для концентрации. У меня, вроде бы, начало получаться.
На следующее утро я проснулся, налил себе из чайничка целебного отвара, который был заварен прошлым утром. Выпил и наблюдал, как баффы подействовали, но их эффект стал в три раза слабее.
То есть уже не плюс тридцать процентов, а примерно плюс десять к восстановлению. Впрочем, даже это было полезно.
Вернулся через портал в поместье и, усевшись в кабинете, быстро распутал дела, оставленные Окороковым. Конечно, почти всю работу делал интерфейс системы, но я всё же чувствовал, что бафф ясности ума — хорошая штука.
Оставил пометки на полях, подробно разобрав каждое дело.
Например, в деле об исчезновении ученика заметил, что странные символы на стенах — не просто граффити, а незавершённая руна телепортации, что указывало на несчастный случай во время неконтролируемого магического эксперимента.
Вдруг я услышал звук клаксона.
Выглянул в окно и увидел, что машина Окорокова стоит у закрытых ворот и сигналит.
Я ничего не понял. Почему ворота закрыты? Вчера они были открыты.
Чертовщина какая-то.
Спустившись вниз и открыв парадную дверь, я увидел, как ворота начали сами открываться.
Что же это такое?
Встретившись с Окороковым, отдал ему папки.
В ответ Николаевич, как бы отрабатывая долг, сообщил:
— Испытание будет проходить не в Архангельске, а в Москве. На главном императорском полигоне.
Эта новость заставила меня немного насторожиться. Ещё минут двадцать я рассказывал Окорокову о распутанных мною делах, объясняя детали. Вежливо попрощался, а затем вернулся в форпост.
Стоило мне сообщить новость от тюремного дознавателя, как Степан с Александром чуть не подпрыгнули на месте.
— Как⁈ — слуга схватился за голову. — Подожди, ты же всего лишь барон!
— И что?
— Похоже, они всё-таки хотят убить тебя! В Москве полигон для очень сильных магов. Там сдают испытания князья и графы. Ну явно не провинциальные бароны!
Аверин несколько раз встревоженно кивнул.
— Диман! Это точно ловушка. Ты не представляешь, что там будет твориться! Это уже не просто испытание, это бойня высшего уровня. Вернуться оттуда живым — большая удача.
— И тузы твои там не помогут победить, — добавил Степан.
— Что же тогда делать?
— Прятать в рукава джокеры, — хищно усмехнулся виконт. — Но, кажется, я знаю, что должно помочь!
Глава 17
— О чём ты? — я непонимающе уставился на Степана. — Какие тузы, какие джокеры? Я даже простейшие руны выучить не могу.
Старик хмыкнул, почёсывая небритую щёку.
— Кажется, пора навестить маленькую травницу, — загадочно произнёс он, кивнув головой в сторону опустевшего чайника с отваром. — Эта девочка может нам помочь. Ты сказал, она продавала букетики полевых трав?
— Ну да, — пожал я плечами. — Мелочь всякую. От головной боли, бессонницы и прочие.
— Вот именно, — Степан многозначительно поднял палец, — тот сбор, что ты принёс, слишком хорош для простой полевой травы. И эффект, даже ослабленный, ты прочувствовал на себе.
Саша, до этого мрачно созерцавший потолок, вдруг оживился.
— Старик, ты хочешь сказать, что эта малышка прирождённый друид?
— Я хочу сказать, что дар настоящего травника — штука редкая, — перебил его Степан. — Девочка остро чувствует свойства растений. Может составлять настоящие эликсиры. И если она уже делает такой чай «от головной боли», то что мешает ей собрать, например, отвар, усиливающий реакцию? Или на несколько часов обостряющий интуицию?
Я почесал затылок, раздумывая над его словами. Такая девочка вполне могла пригодиться. С ней нужно дружить.
— Но ей от силы лет семь. Может, даже меньше. Вряд ли она знает такие тонкости, — возразил я Степану.
— Не беда, — подмигнул старик, — я тоже кое-что могу. Моё внутреннее зрение и её травки помогут создать настоящее произведение искусства.
— Хорошо, — согласился я, окончательно проникшись этой идеей, — попробую что-нибудь придумать.
До обеда Степан устроил настоящую проверку на прочность. Он гонял нас вокруг форпоста, не давая ни минуты передышки. Началось всё с бега, потом пошли отжимания, приседания и в завершение упражнения с алебардой.
— Ноги выше, — командовал старик, похлопывая тростью по ладони, — ваша милость, вы не на балу. Вы убегаете от голодного гаргункула.
— Кто такой гаргункул? — спросил я, кряхтя под тяжестью оси от сломанной телеги, услужливо предоставленной для тренировок улыбающимся Муму.
— Мелкая противная тварь, что обитает в местных болотах. Ещё успеете познакомиться. Спину ровнее, — гаркнул дед, больно хлопнув тростью по моим ягодицам.
Пёс крутился рядом, весело виляя хвостом и явно получая от процесса куда больше удовольствия, чем мы с Александром. К двум часам дня мы с виконтом выглядели не лучше выжатого лимона. Руки дрожали, ноги подкашивались, а спина ныла так, будто по ней проехались катком.
— На сегодня хватит! — смилостивился наконец Степан, с довольным видом наблюдая, как мы пытаемся отдышаться, прислонившись к стене форпоста. — Довольно сносно, а завтра добавим тренировки на мечах.
Александр бессильно застонал, медленно сползая по стене вниз.
Переезд в казармы не занял много времени. Вопреки моим ожиданиям, это место оказалось куда уютнее, чем я мог себе представить, и уж точно лучше, чем сырой подвал.
Двухэтажное здание было разделено на две части. Правое крыло занимали солдатские комнаты. Левое же отведено под хозяйственные нужды. Муму с энтузиазмом взялся расчищать просторную кухню с огромной дровяной плитой и примыкающую к ней столовую, рассчитанную на пятьдесят человек.
— Смотри-ка, — свистнул я, останавливаясь на пороге столовой. — У нас тут целая рота разместится.
Александр, заглянув через моё плечо, оценивающе осмотрел высокие сводчатые потолки и ряды грубых деревянных столов.
— Отлично, — заметил он. — Немного цивилизации
