Кубинец (СИ) - Вязовский Алексей
— Остановитесь! — крикнул я, шагнув между ними и оттолкнув каждого из них в разные стороны. — Здесь не место для драк!
Педро, замахнувшийся на Сантьяго, на мгновение замер. Сантьяго, приготовившийся к ответному удару, тоже опустил руки. Их лица были перекошены яростью, но они послушались.
— Успокойтесь! — повторил я. — Давайте немного потерпим!
Педро тяжело дышал, его грудь вздымалась. Он бросил на Сантьяго испепеляющий взгляд, но ничего не сказал. Сантьяго лишь усмехнулся, поправил свою рубашку, на которой уже появились пятна от пыли.
— Хорошо, Луис, — сказал он, его голос был чуть хриплым. — Ты прав. Мы не враги.
— Я не сяду с ним в кабину! — вдруг заявил Педро, указывая на Сантьяго. — Я поеду в кузове!
Сантьяго лишь пожал плечами. Пусть Педро посидит, укрываясь от веток брезентом. Ему на пользу пойдет, а то от его мрачности иногда кажется, что скоро всё молоко в округе прокиснет. Вроде до отъезда из Гисы он пободрее был. Так я тоже не очень рад ехать от своего нового дома, в котором даже пожить не успел.
— Хорошо, — ответил я. — Мигель, садись в кабину.
— Не, я в кузове останусь. Когда лежишь, нога не так болит.
— Ладно, тогда я поеду с Яго.
И мы продолжили путь. Сантьяго, сидя рядом, нисколько не переживал по поводу ссоры. Он без умолку рассказывал байки и анекдоты, перемежая их рассказами о счастливом будущем, которые почерпнул из всяких агиток. При этом он перекрикивал двигатель грузовика и умудрялся не охрипнуть. Я же, слушая его, невольно улыбался. Его бесконечный оптимизм был заразителен.
Последний привал мы сделали, совсем немного не добравшись до места. Просто в темноте ехать опасно, как сказал Сантьяго, так что лучше с утра выдвинуться.
* * *Проснулись все как по команде. Даже не завтракали — сходили, оросили деревья, и полезли в машину. Но отъехали мы недалеко, пару километров. Мотор грузовика вдруг затарахтел, и резко затих. «Наверное, попрощался с нами», подумал я. Попытался завести, но ничего не получилось. Мы вылезли из кабины и открыли капот. К сожалению, таблички с надписью «Дёрни здесь, и всё пройдёт» там не было. А я тот еще специалист. Внутрь мотора полез Яго, но тоже ничего не добился. Потом пришел Педро. Глубокомысленно изрек, что проблема, возможно, в зажигании. Или подаче топлива. Как по мне, так грузовик сдох от старости. Ему сколько? Лет двадцать, наверное. На нем бы товары по ближним магазинам развозить, в щадящем режиме, а не мотаться по всей Кубе. Но меня никто не спросил. Для порядка мы по очереди крутнули кривой стартер, но мотор не схватывал.
— Ну что, придется дальше ножками, — сказал Яго. — Да тут рядом совсем, часов за шесть дойдем.
— А Мигель? — спросил я. — Он и пары сотен метров не пройдет. Его не понесем.
— Ну подождёт здесь? Да, Мигель? Воду оставим, еда есть. Поспишь, отдохнешь, а там за тобой вернемся, — сказал проводник.
Мигель, сидя на ящике, опустил голову.
— Подожду, конечно, — прохрипел он. — Делать больше нечего.
— Раз пешком, надо перекусить, — заметил Педро.
А вот это очень разумное предложение. Шагать несколько часов на голодный желудок не очень хочется.
Мы развели костёр, поджарили на нём остатки колбасок, которые нам дала донна Розалия, и, сидя вокруг огня, перекусили.
А потом отправились в путь. Но перед уходом Педро залез в кузов и сбросил Батисту на землю. Взял монтировку и начал колотить его по голове. Очень скоро мы могли достать содержимое копилки. Оказалось его довольно много. Разделили на три примерно одинаковых кучки, и разложили по мешкам. Попрощались с Мигелем и двинулись за Сантьяго.
Примерно через километр я решил, что в банке взяли много. Но сколько именно и почему не сработала сигнализация — Педро молчал. А спрашивать я не решался. Еще полторы тысячи шагов спустя я начал считать, что добыча оказалась слишком большой.
— Тяжело? — спросил Сантьяго. — Это деньги революции! Не переживай, Луис, скоро отдохнем! Представь, сколько винтовок мы сможем купить на эти бумажки! Сразу легче станет!
Дорога заняла полдня. Мы шли по узким, заросшим тропам, продирались через густые заросли, перебирались через мелкие речушки. Солнце палило нещадно, воздух был влажным и тяжёлым. Хорошо, ветра нет, и комары со всяким прочим гнусом по такой погоде не особо кусают. Пот стекал по лицу, одежда прилипла к телу, а мышцы ног горели от усталости.
Педро, идущий впереди, вдруг споткнулся о скрытый корень дерева, упал, и, пытаясь удержаться, сильно поранил руку о сломанную ветку. Глубокая царапина на предплечье кровоточила, пачкая его одежду.
— Вот чёрт! — выругался он.
Я, не теряя ни секунды, подбежал к нему.
— Сейчас, Педро, — сказал я, разорвав край своей рубашки. — Давай перевяжу.
Я промыл рану водой из фляги, затем замотал ему руку, стараясь остановить кровотечение. Педро морщился, но терпел.
— Спасибо, Луис, — пробормотал он, его голос был хриплым. — Ты… ты хороший парень. Я замолвлю за тебя словечко перед Команданте. С банком нам сильно помог, и с доставкой груза тоже. Хотя был не обязан.
Я лишь кивнул. Что тут скажешь? Всё правда. Жаль, конечно, что рома нет, сейчас бы пригодился рану промыть.
В лагерь, расположенный в долине за перевалом, мы пришли в сумерках. Как-то не очень близко оказалось. Я уже еле переставлял ноги, но когда кто-то скомандовал «Para!», то я с удовольствием подчинился и остановился.
— Альберто! Не узнал, что ли? — крикнул Яго. — Вот так, на три дня ушел, и уже забыли!
— Ола, — поприветствовал нас вышедший из-за камней на обочине парень с винтовкой. — Добрались?
— Да, машина сломалась, — ответил Яго.
Мы спустились по крутой тропе, и перед нами открылся вид на лагерь.
— Ну вот, теперь это ваш дом, — сказал Сантьяго, его голос был полон гордости. — Добро пожаловать.
Я был впечатлен. Это был не просто лагерь, это была настоящая крепость. Землянки, искусно замаскированные под естественный ландшафт, почти невидимые среди деревьев и кустарников, тянулись вдоль склона. Между ними виднелись палатки, над которыми была натянута маскировочная сетка.
Судя по количеству палаток, жила здесь кабы не сотня. Может, и больше, видел я не всё. Но транспорт здесь имелся — два «Форда» и один «Шевроле» серии АК. Чуть сбоку стоял джип.
Возле машин сидела компания, которую, казалось, собрали, чтобы продемонстрировать всю разноцветность населения Кубы. Это я у дона Хорхе в библиотеке вычитал названия. Ближе всех сидела парочка negro Azul y trompudo de pasos, то есть иссиня-черных, толстогубых и курчавых. Рядом с ними сидели мулаты — Mulatos, как здесь говорили, «кофе с молоком» или «молоко с кофе», в зависимости от оттенка кожи. Не хватало только negro de pelo — темнокожих с прямыми волосами, которые здесь считались красивее, чем Negra de pasos, с «изюминками», или курчавыми волосами. Вон того бородача можно считать blanquito, у него кожа светлая, а волосы темные. Ну и blanco, это такие как я.
Сантьяго провел меня к навесу, где уже лежал спальный мешок.
— Вот, — сказал он, — здесь ты переночуешь. Замерзнешь — иди к костру. Завтра утром тобой займутся. Никуда не отходи. А то полезешь не туда, взорвешься на мине, — захохотал он. — Сейчас схожу, найде тебе что-нибудь поесть.
— А Педро?
— Он будет сдавать наш груз. Денежки счёт любят, так же?
Мне оставалось лишь кивнуть. Закутавшись в спальник, я поворочался, пытаясь лечь поудобнее. Уж чего-чего, а опыта ночёвок на жестких поверхностях у меня хватало с избытком. Подумал, а каково бы здесь пришлось Сьюзи после мягкой постели с шелковыми простынями, и улыбнулся. Вдруг понял, что с трудом представляю ее лицо. Каждую деталь вроде могу, а всё вместе… Что-то туманное и ускользающее. Или это просто со…
Глава 20
Естественная надобность заставила меня проснуться раньше времени. Солнце только-только начинало подниматься над горизонтом, окрашивая небо в нежно-розовые и оранжевые тона, но лагерь уже не спал — доносились приглушенные голоса, звон какой-то посуды. Я выбрался из-под одеяла, стараясь не разбудить храпящего Сантьяго, и огляделся. Сразу за рядами землянок, в паре десятков метров, находилась длинная, неглубокая канава. Над ней через каждые несколько шагов стояли толстые, обтесанные жерди. Сразу стало ясно, что к чему.
