Господин Орлов - Redstone
Увидев выражение моего лица, Ганс откровенно расхохотался.
— О, Создатель, вы бы видели этот отбор! Какие были драмы! Мы даже трансляцию по внутренней сети устраивали! Рейтинги были выше, чем у запуска нового линкора!
Мой взгляд машинально метнулся к молчаливой африканке у двери. Она стояла, по-прежнему глядя в пол, но я заметил, как дрожат ее плечи.
— Она? — спросил я, кивнув в ее сторону.
Улыбка Ганса стала мягче.
— Да. Это Амари. Познакомьтесь. Одна из финалисток. Заняла почетное пятое место в конкурсе города Заря-1.
Он посмотрел на нее.
— Амари, подойди.
Девушка вздрогнула и, подняв на меня свои огромные, как у газели, глаза, полные смеси страха и надежды, медленно подошла и опустилась на колени у моего дивана.
— Она была принцессой и шаманкой в своем племени, в глубине Экваториальной Африки, — продолжил Ганс, словно представляя ценный товар. — Очень сильный природный дар к магии жизни и духов. Все ее племя было захвачено работорговцами и продано на плантации английскому лорду за несколько ящиков джина и пару старых ружей. Наши вербовщики выкупили ее и ее людей. Ей было тридцать шесть лет, на теле — следы ритуальных шрамов, несколько выбитых зубов после «общения» с надсмотрщиками. Теперь, как вы видите, ей снова двадцать. Тело полностью исцелено и омоложено. Физические параметры усилены в девять раз — это максимум для ее генетики, она оказалась невероятно одаренной. Мы модифицировали ее репродуктивную систему — теперь она может без вреда для здоровья и фигуры вынашивать двойняшек и тройняшек. Мы загрузили в нее несколько терабайт информации: все основные науки, несколько языков, тактическое планирование, основы управления… и, разумеется, полный курс «Камасутры» и других эротических трактатов мира. Она готова служить вам, Создатель. Во всех смыслах.
Я смотрел на эту невероятно красивую женщину, стоявшую передо мной на коленях. На ее темной коже блестели слезы. Я чувствовал исходящую от нее волну благоговения, страха и какого-то отчаянного, почти животного желания… угодить мне.
— Мне тринадцать, Ганс, — сказал я глухо, напоминая ему и, кажется, самому себе очевидный факт. — Моему телу тринадцать лет.
Ганс лишь махнул рукой.
— Пустые формальности, Создатель. Вы — маг такого уровня, что можете заставить свое тело выглядеть и функционировать как угодно. Приведите свою «нижнюю часть», как говорят у нас на заводах, в полную боевую готовность и вперед — покорять вершины и поднимать демографию нового мира! Вы — единственный носитель уникального генофонда. Вы наша надежда!
Я поднял голову и посмотрел на его сияющее, довольное лицо. Я понял. Это была не просто шутка. Это была их стратегия. Они привязали меня к своему проекту не только долгом Создателя, но и самыми базовыми, самыми древними инстинктами. Они дали мне власть, богатство, армию… а теперь предлагали и любовь. Точнее, ее суррогат в промышленных масштабах.
Я молчал несколько долгих минут, переваривая информацию. Мои многопоточные процессы работали на пределе, анализируя ситуацию со всех сторон. Гнев, шок, смущение… все это отошло на второй план перед холодной логикой. Я попал в ловушку, которую сам себе и построил. И теперь у меня было два пути: попытаться все сломать, рискуя погрузить этот хрупкий новый мир в хаос, или… принять правила игры. И возглавить этот безумный карнавал.
Я медленно встал. Подошел к панорамному окну. Налил себе в стакан того самого местного виски, который пил Ганс. Холодный хрусталь приятно обжег пальцы. Я сделал большой глоток. Напиток был превосходен. Крепкий, с легким торфяным привкусом и долгим, теплым послевкусием.
Ганс встал рядом.
— Так что вы решили, Создатель? Дадите отмашку на заселение?
Я смотрел на город в лучах заходящего солнца. На идеальные улицы, на спящие заводы, на величественные здания. Это было мое творение. Уродливое, неправильное, безумное… но мое.
— Да, — сказал я тихо. — Давайте полную отмашку. Нет смысла держать людей в стазисе. Пусть города живут.
Ганс удовлетворенно кивнул, его улыбка исчезла, сменившись деловым выражением лица.
— Будет исполнено. Я также должен сообщить, что мы с братьями подготовили полный пакет юридических документов. Акты владения на все города, земли, заводы, патенты. Все оформлено на вас, Александр Дмитриевич Орлов. Ни одна имперская или международная комиссия не сможет подкопаться. Копии хранятся в сейфах в каждом административном здании и в каждой из ваших… резиденций.
Я кивнул, принимая информацию к сведению. Еще одна цепь, приковавшая меня к этому месту.
Я закрыл глаза, делая еще один глоток виски. Я пытался насладиться моментом, красотой заката над моим невообразимым, чудовищным творением. Пытался на мгновение забыть обо всех проблемах, которые посыпались на меня, как из рога изобилия. Но я знал, что это лишь затишье перед бурей. Я принял их правила. Я согласился стать богом-осеменителем для их нового мира. И теперь мне предстояло встретиться со своей первой «Почетной Десяткой». Игра становилась все более и более интересной. И опасной.
Глава 9. Гром Победы
Март 1893 года
Поезд, уносивший меня из седьмого, самого восточного из моих тайных городов, был не просто транспортом. Он был границей между двумя мирами, двумя жизнями, которые я вел одновременно. За спиной оставалась Сибирь — мой личный Эдем и ящик Пандоры в одном флаконе. Территория, где я был не просто промышленником, а без преувеличения Создателем, почти божеством для миллионов душ, которых я вырвал из нищеты и отчаяния по всему миру. Там, в семи сияющих резиденциях, похожих на дворцы из снов, оставались семьдесят женщин. Семьдесят избранниц, лучших из лучших, которых мои прагматичные и дьявольски хитрые доппельгангеры подсунули мне под видом «решения демографической проблемы».
Инспекция завершилась… продуктивно. Я пообщался с каждой из них. С Амари, африканской принцессой-шаманкой с глазами газели и телом пантеры. С японкой Акико, бывшей дочерью разорившегося самурая, чья грация в обращении с катаной уступала лишь нежности ее прикосновений. С ирландкой Фионой, чьи огненно-рыжие волосы и неукротимый дух скрывали глубокий аналитический ум. С немкой Гретхен, доктором философии из Гейдельберга, способной цитировать Канта и одновременно демонстрировать чудеса гибкости. Каждая была личностью, бриллиантом, прошедшим через чудовищную огранку отбора и ментального программирования. Они были милы, обходительны, умны, нежны и безгранично преданы. И я дал им
