О бедном мажоре замолвите слово 2 - Виталий Сергеевич Останин
Огляделся, прошелся вдоль стены туда и обратно, повыглядывал. Похоже, цех готовой продукции. Или склад. Довольно крупный ангар из быстровозводимых пенобетонных конструкций, с запертыми воротами, стоящий «лицом» в сторону промзоны. Неподалеку от него проходила «железка» — тупиковая ветка, по которой подвозили материалы для рабочих, и забирали продукцию.
Во время разведки я и заметил толпу из заключённых с дрекольем, кучкующихся метрах в двухстах и пока нас не замечающих. Судя по тому, как они воинственно размахивали своим «оружием» и долетающим крикам, эти ребятки собирались идти на штурм КПП.
Только не центрального, поскольку смотрели они в другую сторону. В отдалении располагались забранные железом ворота, через который проходила та самая железнодорожная ветка. Вышки с охраной за решётчатой стеной там тоже имелись, но всего две, так что шанс добежать до ворот и быстро вынести их напором у заключенных имелся.
Как по мне — не самый умный поступок, но что им оставалось-то? Скоро сюда нагонят силовиков, бунт подавят быстро и жестоко, а всем участникам, в довесок к уже имеющимся срокам, накинут ещё по десяточке минимум.
Так не лучше ли рискнуть? Понадеяться на воровской фарт и, быть может, действительно сбежать? Понятно, что это удастся не только лишь всем, но люди в толпе — не самые умные существа. Как лемминги — видят цель и не видят препятствий.
— Похоже, зэки собираются идти на прорыв, — рассказал я Анике. — И когда решатся, пойдут через нашу лёжку. Надо валить.
— Куда? — подняла глаза начальница.
— Это вопрос пессимиста. Реалист спрашивает — кого? — попытался подбодрить её шуткой. — Но если серьёзно, то обойти здание по периметру, чтобы нас хотя бы не заметили. А там…
Что дальше будем делать, я не очень представлял. Оружия нет, манорезерв почти пуст, добежать до здешней охраны и доказать, что мы не зэки — почти нереально. Раньше пристрелят во избежание. Идеально было бы найти место, где можно затаится, и там дождаться освобождения колонии. Вот только где оно, это место? Полыхает-то по всей территории!
Продолжая выглядывать то с одного края склада, то с другого, я заметил ещё одну толпу. Поменьше, человек в тридцать. И, к счастью, не заключённых, а охранников. Эти группировались неподалеку от центрального КПП, рядом с оружейкой, куда мы с Аникой сдали свои пистолеты. Упакованные в бронежилеты, шлемы с пластиковыми забралами, всякие наплечники, налокотники и наколенники, они прямо сейчас разбирали большие ростовые щиты и выстраивались в каре.
Зашевелились! Правда, мало их, и ведут себя так, будто собираются ждать до последнего, пока не прибудет подмога… Тоже логично… Так, погодите-ка? А этот толстый мужик с блестящей лысиной, это, часом, не начальник колонии? Похоже на то. Что он там делает?
Вскоре это стало понятно — решил показать тем, кто прибудет давить бунт, что тоже не сидел сложа руки. А действовал решительно, в первых рядах, подавая пример и вот это вот всё. Но — не отходя от КПП, чтобы лишний раз не рисковать. Какой продуманный дядечка!
И у него бы все получилось. Да вот только заключенные, собиравшиеся до этого штурмовать технологический проезд, вдруг поменяли своё решение, и целенаправленно потекли в сторону центрального входа. К сожалению, и таким маршрутом они шли мимо нас. Черт!
— Прячемся! — зашипел я на спутниц.
Особых укрытий тут не было, но парочка кустов нашлась. И мы успели за них нырнуть, плотно прижимаясь к земле, когда шумная, подбадривающая себя агрессивными выкриками толпа, промаршировала мимо. С четким намерением врезаться в небольшой отряд охраны колонии.
— Это же как он их достал, что они предпочли на дубинки и огнестрел лезть? — больше для себя, чем для кого-то ещё, прошептал я, когда бунтовщики достаточно отдалились.
— Их ведут, — глазастая Воронина заметила то, что ускользнула от моего взгляда. — Там минимум четверо заводил, они всех подбивают. Как я поняла, мстить идут.
Кстати, да. Я тоже слышал отдельные выкрики, что-то там про братанов, которых «вертухаи» порешили по беспределу.
— Скот он конченный! — вдруг сказала уборщица.
Мы с Аникой удивленно повернулись к до сих пор молчавшей тетке.
— В смысле?
Не то чтобы у меня были возражения. Но про что именно она говорила?
— Бансуров своими темными делишками уже много лет занимается! — тихо и очень зло продолжила тетка. — Многие из персонала с ним — кто из-за денег, а кто из страха. Никакой управы на него нет, слыхала я, что кто-то из аристо его прикрывает. Да и он как-то пьяный хвастался, что у него всё схвачено, от любой проблемы отмажут, а стукача — закопают.
— Вы про то, что он заключенных выпускает за деньги? — Воронина тут же включила режим опера.
— Продает! — поджала губы уборщица. — Как курей — три рубля мешок! А потом в документах их списывает, как погибших на производстве.
Большинство моих коллег недооценивает таких вот маленьких людей. Которые вроде бы ничего из себя не представляют, но всё видят и слышат. Тетечка оказалась настоящим кладезем информации. Зная про мутные схемы Бансурова, она самостоятельно сделала вывод, что бунт является способом уничтожить все следы. Последним пазлом в этой несложной для неё головоломке оказались именно выкрики бунтовщиков. Некоторых из которых она знала.
— Это из шестого отряда мужики, — пояснила она. — У Бансурова парочка таких в каждом отряде были. Провокаторы. Подначивали заключённых, мол, способы верные есть отсюда уйти, да еще и деньгами разжиться. Те, кто верил им, потом через месяц-другой исчезали. Вывозили прямо через центральные ворота, вроде как переводили в другие колонии.
А вот и секрет побега — как просто всё оказывается! Даже не скрывались!
— А на самом деле? — уточнила Аника.
— Бог весть, — пожала плечами женщина. — А только ходили слухи, что их на какие-то подпольные бои до смерти отправляли. Дескать, аристо платят хорошо тем, кто дерется им на потеху. А сейчас, получается, раз вы сюда прибыли, вышли делишки Бансурова на свет! И он решил от свидетелей избавиться. Под видом бунта перебить всех сидельцев, кто ему в отрядах помогал. Вот те, кто в живых остался, и психанули. Пошли его в ножи брать.
Я слушал
