О бедном мажоре замолвите слово 2 - Виталий Сергеевич Останин

— Не бойся, — ничего умнее в этих обстоятельствах я придумать не смог.
— Бесишь! — фыркнула в ответ она. — Я не боюсь!
— Пошли посмотрим, что там внизу?
— Давай!
И не глядя друг на друга, мы пошли к лестнице. Перед этим, правда, я задержался, и вырвал парой потоков воздуха, еще один кусок водосточной трубы под окном бухгалтерии. Теперь сюда сможет забраться только Человек-Паук.
У входа ничего не изменилось. Уборщица, охранник, стол, дверь. В нее даже долбиться перестали. И правда — смысл? Они же тут все сжечь собирались.
— Как думаете, они от нас отстанут? — произнес дежурный.
Наивный чукотский юноша! С другой стороны — с таким незамутненным образом мыслей жить гораздо проще.
— Может быть, — не стал его расстраивать.
Однако в этот момент в дверь требовательно постучали. Потом ещё раз. Не ломились, а именно постучали.
— Давай посмотрим, кто там такой настойчивый, — оттеснив охранника, я поставил перед собой щит, и открыл окошко.
За решеткой маячило лицо седого мужичка, ростом чуть больше полутора метров. Крепкого такого, но не накачанного, а жилистого. Подобного персонажа легко представить где-нибудь в деревне, веке так в девятнадцатом. Классический крестьянин. Умный и хитрый.
Вот только стоило ему открыть рот, как образ разрушился. И стало понятно что лепрекон этот в большом-большом авторитете у здешней публики.
— Я тебя слушаю. Чего тарабанишь? Кого надо?
— Я предлагаю вам жизнь, — коротко произнёс мужик, предпочитая не размазывать манную кашу по тарелке. — Если вы покинете здание, гарантирую — останетесь живы и сможете вскоре покинуть территорию колонии. Меня здесь знают, как Никодима. А также знают, что моё слово крепко. Что скажете?
Монолог Никодима меня не впечатлил от слова: «совсем». Может, кто-то менее опытный и повелся бы на поставленную речь, но я твердо знал одно — врёт как дышит.
Нет, может он и правда был готов сохранить нам жизнь. Именно он. Но что-то я сомневаюсь, что ему удасться удержать сорвавшихся с поводка и уже наверняка отведавших крови псов.
— Никодим, значит, — улыбка у меня вышла кривоватой. — Вот, что я скажу тебе Никодим. Никто никуда выходить не станет. Во-первых: я тебя первый раз вижу. И очень надеюсь, что последний. Во-вторых — я полицейский. И веры словам арестанта у меня нет и никогда не будет.
— Ты зря так, паря, — ничуть не обиделся Никодим. — Я — вор. Крови на мне нет. И мазаться в ней желания нет. Но домик ваш скоро запалят. Не я — желающие отыщутся. Так что думай. Крепко думай.
Всегда умиляла вот эта «воровская» мораль. Крови на мне нет, надо же! Отдать приказ убить или стоять рядом, не вмешиваясь — это, типа, не то же самое.
— Раз ты такой любезный, Никодим, то и я вежливость проявлю, — произнёс я после некоторого раздумья. — До этого момента я своей магией никого не убивал. Только отбрасывал. Но если твоя шобла сейчас не отвалит, то начну бить на поражение.
— Всех не перебьешь.
— Нет. Но тебя постараюсь достать. И тех, до кого дотянуться смогу. Вы мага заперли, Никодим. Неужели совсем инстинкт самосохранения отключился?
— Маги разные бывают, — не особо впечатлился вор. — Но я услышал тебя. Пять минут у вас, потом запаливаем.
— Эй! Мы согл… А-а-а! — за спиной послышался шум борьбы.
Быстро захлопнув окошко, я обернулся. Охранник стоял у стены с совершенно обалдевшим видом, и держался рукой за скулу. А Воронина трясла кулаком.
— Хотел продолжить переговоры, — пояснила она.
— С ними говорить бессмысленно. Никто не станет оставлять свидетелей, парень. Ты же их охранял — как можно им верить?
Под дверь сунулись первые, пока ещё тонкие, щупальца дыма.
— Видишь? — Аника ткнула пальцем в них, после чего еще раз замахнулась на дежурного. — Даже пяти минут ждать не стали.
Глава 13
Меньше чем через минуту в помещение уже валили густые клубы дыма. Они лезли в лёгкие, едкая гарь щипала глаза. Если ничего не предпримем — просто задохнёмся, даже не дождавшись огня.
— Нам наверх, — Воронина дёрнула меня за рукав. — Там ещё не полыхает, может выиграем время.
— Не поможет, — коротко отрезал я. — Надо выбираться из здания. И делать это сейчас. Время не на нашей стороне.
Оглядел свою команду мечты. На охранника-пацана надеяться смысла не было. Он прижался к стене, трясся, будто его током било, и глядел так, словно сейчас сорвётся и бросится куда угодно, лишь бы подальше. Паникёр — хуже врага.
Уборщица вела себя на порядок адекватнее — определила меня главным и теперь смотрела в рот, готовясь выполнять приказы. Вот это я понимаю инстинкт выживания.
Воронина боялась. И огня, и удушья, и зэков за дверью. Но сохраняла самообладание, не позволяя страху управлять собой.
Ну а я… Я тоже боялся, но абсолютно точно собирался выжить. Не для того мне дана вторая жизнь, чтобы прохлопать её в дурацком тюремном бунте. Да, резерв магии у меня небольшой, из заклинаний — два притопа, три прихлопа, и даже ствол забрали. С другой стороны, опыт, решимость и злой азарт присутствовал. Вывозил и при худших раздачах.
— Слушаем сюда, — сказал я, решившись. — Сейчас убираем стол, отходим в сторону и дальше делаем только то, что я скажу. Без «а если» и прочих рацпредложений. Всё. Ясно?
Мальчишка охранник дёрнул подбородком. У него в глазах так и плескалась паника, но хоть кивнул — уже хлебушек. Уборщица ответила перепуганным, но решительным взглядом — бедная тетка, вот её угораздило работу найти. Воронина молча ухватилась за стол и стала тянуть. Ну, может и выгорит. В смысле, получится — что-то опять на черный юмор потянуло.
Мы оттащили тяжеленную мебелюку. Дежурный, ругнувшись, откинул запор — нагрелось уже железо. Начальница встала у стены, готовясь по команде открыть дверь, уборщица расположилась за моей спиной.
Ну, приступим, помолясь…
— Аня, давай!
В последний момент успел заметить, как у неё дернулась щека. Ой, ну прости-прости! Я помню, как ты запрещала называть тебя вот так, но Аня короче Аники, поэтому нефиг психовать.
Тем не менее, Воронина выполнила команду. Скинув пиджак и прикрыв им ладони, чтобы не обжечься, толкнула тяжелый металл и сразу же ушла в сторону.
— Понеслась! — зачем-то заорал я, выплескивая