Мир сошел с ума - Greko
— Понимаете, мой юный друг, — задушевным тоном сообщил я юнцу, — хотел доставить удовольствие моей супруге.
— В чем тут может заключаться «удовольствие»? Ночь безлунная, ничего не видно, света звезд не хватит, чтобы любоваться перевернувшимся айсбергом.
— «Титаник»! Мы хотим посмотреть, как мимо проследует этот суперлайнер!
— С чего вы решили, что он полезет к айсбергу? — усомнился старпом. Но я чувствовал, что моя версия его удовлетворила. Да какой моряк не захотел бы поглазеть на этого монстра судостроения, уверенно мчащегося прямиком в Америку⁈
— Вы думаете, что его пассажиры, эти толстосумы из первого класса, пропустят такое редкое зрелище? — выдал я сомнительный аргумент.
— Филипп! Я очень прошу! — раздался голос от двери.
Там стояла Ольга, прекрасная в своей горжетке из горностаев. В руках она держала маленькую сумочку — уверен, что с «баярдом» внутри.
Старпом смешался.
— Мы можем попробовать немного сблизиться, — неуверенно произнес он.
— Вот и прекрасно! — я хлопнул его по плечу. — Пойду попрошу кока подать нам на мостик горячего чаю.
Корабль осторожно двинулся на север. Хоть мы и уклонились к югу, но чем дальше мы продвигались, тем чаще стали попадаться льдины. А к востоку, если напрячь зрение и воспользоваться биноклем, можно было разглядеть белесые точки — то плыли в ночи нормальные, не перевернутые айсберги. Но никаких судовых огней! Неужели я ошибся, и мы разминемся с «Титаником»?
Склянки пробили полночь, «Канис» делал не более двух-трех узлов, как ленивая черепаха. Я и Оля замерли на крыше мостика, напряженно вглядываясь в темноту. Иногда нам казалось, что мы что-то видим, но это был скорее всего обман зрения. Где залитый огнями корабль? Он же должен появиться на горизонте в сиянии электрического света! По крайней мере, если верить Джеймсу Камерону.
В 00–15, когда мои нервы были натянуты как канат, из радиорубки примчался связист.
— Маркониграмма с «Титаника»! «CQD MGY/Titanic/ 41.46 норд 50.24 вест»! — закричал он снизу.
— Что это значит? — крикнул я, бросаясь к трапу. — Это SOS?
— Это значит, что дело плохо! — отозвался Филипп, также спустившийся к радисту и выхвативший из его рук бумажку с координатами. — Но как такое возможно, сэр? Вы знали?
Старпом смотрел на меня с нескрываемым подозрением.
— Знал — что⁈ — огрызнулся я. — Что с самым надежным кораблем в мире может случиться беда? Я, по-вашему, господь Бог⁈
— Но что же делать? — всплеснул руками Филипп.
Препираясь, мы незаметно сместились от входа на трап, ведущий на мостик, к иллюминатору моей каюты, глядевшему на нос «Каниса». Я ткнул рукой в направлении движения корабля.
— Там две с половиной тысячи человек и ледяной океан вокруг. Что еще мы можем сделать, кроме как не отправиться на помощь?
Внезапно корабль сбавил и без того небыстрый ход.
— Вы издеваетесь или сошли с ума⁈ — раздался пронзительный голос капитана Гуена, выбравшегося на палубу и направляющегося к нам.
— Ни то, ни другое. Какого черта, почему мы останавливаемся? — вскипел я, сжимая кулаки.
— Во-первых, не обязан…
— А, во-вторых?
— А во-вторых, я не полезу в этот ледяной ад! — капитан резко вздернул руку, указывая вперед по курсу на покрытую крошевом и айсбергами воду. Гримаса отчаяния все сильнее искажала его лицо, морщин на лбу прибавилось.
— Вы правы. Это, действительно, ад. И в этом аду сейчас гибнут люди. И, если мы не придем к ним на помощь, погибнут тысячи. Так нельзя поступать. Это ваша обязанность — помогать утопающим.
— А если я туда сунусь, — капитан говорил с горящими глазами, неожиданно став решительным и смелым, — то я поставлю под удар всю свою команду. А моя обязанность — сохранять жизни всему экипажу и доверенному мне кораблю, чего бы мне это не стоило!
"Красиво завернул, падла! — матернулся я мысленно. — Ты, гад, из породы людей, живущих по принципу «надо мной не каплет!» Но что же мне делать? Драться с тобой? Сомнительно, что выиграю бой. Предложить денег? Пристрелить?'
Рука сама собой опустилась в карман, нащупывая рукоятку браунинга.
— Но, сэр… — неожиданно вмешался Филипп. Даже пунцом покрылся от волнения и от того, что нашел в себе силы пойти против воли капитана.
— Молчать! — заорал капитан. — Это мое судно! Я здесь капитан! Я принимаю здесь решения! И я приказываю…
Договорить он не успел. Рухнул, как подкошенный. На него свалилась балка-укосина, используемая для подъема грузов. «Канис» прежде был оснащен мачтами с парусами, потом их превратили в грузоподъемники, вращаемые ручным шпилем. Один из них размещался на крыше мостика. Мы задрали головы и увидели Олю со свайкой в руке. Она, похоже, ее выдернула, разблокировав стоячий ворот. Вот балка и скользнула вниз, снеся капитана как пушинку. Он тяжело застонал, но явно пережил удар грузовой стрелы.
Матросы, занятые на вахте и ставшие свидетелем инцидента, разразились гневными криками. Я выдернул из одного кармана пистолет, а из другого пачку денег. Поднял обе руки вверх, демонстрируя в свете аварийного фонаря свои аргументы:
— Всем молчать! Выбирайте: баксы или пуля!
Команда выбрала деньги, Филипп — верность морским традициям. Но не сразу. Помогло вмешательство Оли.
— Жить будет! — спокойно сообщила она сверху, разглядывая ворочающегося Гуена. — Теряем время! Вы тут долго еще политесы собрались разводить? Там люди гибнут.
«Откуда это? — я никак не мог прийти в себя. — Теряем время! Теряем время! А! Ну, да! Гоша из "Москвы слезам не верит!»
Вспомнив, тут же пришел в себя. Улыбнулся.
— Филипп! — она строго посмотрела на старпома. — Вы возьмете командование на себя, или тоже считаете, что…?
— Нет, мэм. — Филипп опять запунцовел. — То есть, да, мэм. — наконец, тоже взял себя в руки. — Нет, мэм, я так не считаю. И, да, мэм, я возьму командование на себя!
После чего не удержался, восхищенный, отдал честь моей супруге и побежал на мостик. По дороге приказал двум матросам отнести капитана в нашу каюту.
— И заприте его там! — Оля вошла во вкус.
— Обожаю тебя! — весело крикнул я и обратился к матросам. — Одеяла на палубу. Готовьте трап. Побольше канатов. И шлюпки! Шлюпки — обязательно!
(1) Трамповые пароходы — коммерческие суда, которые подряжались возить грузы по всему миру (без определённых рейсов),
