Преподавательница Вирита. Попаданка в Академии Артефакторов - Юлия Шахрай
— Звучит разумно… Удивительная женщина.
— Согласна… А как тебе у Шойского? Он у нас не преподавал, так что я знаю о его работе только по слухам.
— Он кажется очень лояльным преподавателем, — делюсь я. — И лекции читает интересно. Но я заметила, что он недостаточно хорошо поддерживает дисциплину.
— Интересно, что ты скажешь про меня, — улыбается Эвелина.
— Мне тоже интересно, — улыбаюсь в ответ я.
Не вру. По нашему с ней общению у меня сложилось впечатление, что она очень открытая девушка с твёрдым внутренним стержнем. Думаю, её лекции не будут похожи на те, что я посетила ранее.
И я оказываюсь права. Вместо того чтобы дожидаться, пока все рассядутся и замолчат, Эвелина приподнимает левую бровь и с сарказмом интересуется:
— Только я слышала сигнал к началу занятия? Рассаживайтесь побыстрее.
Потом представляет меня, сообщает, что я поприсутствую на занятии в качестве зрительницы. Ждёт, пока займу место на последней парте, и представляется:
— Меня зовут Эвелина Тамир. Можете называть меня преподавательница Тамир. Проведём перекличку…
Подруга в роли преподавательницы очаровывает. Рассказывает очень живо, так же активно жестикулируя, как и всегда. Вовлекает в обсуждение темы студентов, но при этом направляет разговор в нужное ей русло. А ещё шутит и вставляет едкие комментарии.
Когда два студента начинают переговариваться, она ледяным тоном приказывает:
— Встаньте, пожалуйста. Жайр и Шариэн, я про вас. Поделитесь, пожалуйста, с нами, что такое интересное вы обсуждали?
И смотрит таким взглядом, что сразу же вспоминается Ламика. Студенты тушуются и молчат. Эвелина выжидает несколько мгновений и благосклонно кивает:
— В будущем, пожалуйста, воздержитесь от разговоров, не касающихся темы занятия. Если у вас появились вопросы, вы сможете задать их в конце пары. Всё понятно?
Дождавшись заверений, что всё понятно, она возвращается к теме занятия.
Чем дольше сижу на её занятии, тем больше завидую — я никогда не была остра на язык и всегда завидовала тем, кто может быстро отшутиться или, наоборот, ответить колкостью. В принципе, реакцию на какие-то ситуации, вроде тех же разговоров во время занятия, можно продумать заранее, но вот в процессе обсуждения темы у меня вряд ли получится что-то придумать на ходу.
А ещё мне очень нравится, что чем дальше, тем сильнее в аудитории чувствуется доброжелательная атмосфера. Причём пренебрежение в сторону Эвелины от студентов совсем отсутствует. Наоборот, к концу занятия они ясно видят черту, которую не стоит переходить, их глаза блестят интересом и воодушевлением, чего не было на занятиях предыдущих преподавателей. Хотелось бы и мне добиться того же.
После окончания пар искренне признаюсь подруге:
— Я восхищена! Ты была неподражаема! Думаю, за время преподавания ты разбила немало сердец.
Жду, что она начнёт отрицать, но вместо этого подруга улыбается:
— Да ладно. Я стараюсь ко всем относиться одинаково. И если кто-то пытается переступить черту, сразу же ставлю его на место. От подарков отказываюсь. И от предложений о замужестве тоже.
— У тебя и такое было?
— Было, — спокойно отвечает подруга. — Но если оставаться равнодушной, увлечение обычно быстро сходит на нет. Главное — делать вид, будто ничего не понимаешь, и принимать только знаки внимания, уместные для преподавателя и ученика.
— Например?
— Цветы на празднике середины зимы и перед экзаменом — можно. Всё остальное — не стоит.
— А что самое дорогое тебе пытались подарить?
— Дом, — улыбается Эвелина. — Это был студент последнего курса. Но не просто так, а если соглашусь выйти за него замуж. Серьёзный парень. Я ему отказала, конечно.
— Понятно…
Вот даже как бывает! Надеюсь, мне не доведётся с таким столкнуться. Но и не думаю, что смогу быть настолько же блистательной, как Эвелина.
Когда возвращаюсь к себе, делюсь своими впечатлениями с Вороной. Она кивает, затем предлагает:
— Беррри меня с собой на занятия. Если кто-то не будет тебя слушаться, я его клюну.
Улыбаюсь:
— Возьму. Но давай обойдёмся без экстренных мер. Попробую сама справиться.
— Как хочешь. Но если что — просто скажи.
— Договорились.
Перед сном ещё раз обдумываю всё, что сегодня увидела. Составляю мысленный список приёмов, которые сработали на занятиях других преподавателей. Осознаю, что теперь чувствую себя гораздо увереннее — уже знаю, чего стоит ожидать. Завтра ещё посмотрю на пары Каршиана и смогу составить собственную стратегию. Вообще, посещение занятий других преподавателей оказалось ценным опытом. Раньше я не обращала такое пристальное внимание на то, как кто себя ведёт и что из этого выходит. А теперь рассматриваю процесс обучения с точки зрения преподавателя, а не ученицы.
Занятие Каршиана начинается сразу же после завтрака, поэтому идём туда вместе с ним. По дороге обсуждаем погоду, меню в столовой, насколько удобны аудитории, студентов. Каршиан оказывается очень приятным и лёгким в общении.
У него сегодня всего две пары, и я собираюсь присутствовать на обеих. Первая группа будет состоять из студентов, не изучавших предмет ранее, а вторая — старший курс, уже знакомый с преподавателем.
Занятия Каршиана отличаются ото всех, что я видела раньше. Не получается выделить какой-то особо устрашающий взгляд или моменты, когда он кого-то осекает. Тем не менее неким неуловимым образом Каршиан влияет на аудиторию, и студенты ведут себя прилично. Он разрешает высказываться всем с места, не поднимая перед этим руку. Но студенты как будто сами чувствуют, когда и что будет уместно спросить, а когда — промолчать. Каршиана слушают очень внимательно, заинтересованно. И он отвечает студентам тем же. Девушки при этом краснеют и смущаются. И я их не виню — Каршиан действительно очень обаятельный, а его доброжелательная улыбка очень располагает. При этом он совсем не кокетничает и никого не выделяет.
К концу второй пары я осознаю, что совершенно не понимаю, как у него получается создавать непринуждённую дружескую атмосферу при том, что он вроде бы совершенно не очерчивает границы допустимого. Поддерживает шутки, заразительно смеётся — как будто он не преподаватель, а студент. И даже когда представлялся, сразу же обозначил, что его можно называть на ты и просто по имени.
А ещё впервые за всю мою жизнь мне в голову приходит мысль, что история — это, оказывается, очень интересно. Впервые осознаю, что исторические личности — это всего лишь обычные люди. Или как в случае этого мира — люди и нелюди. Что даже у самых выдающихся есть
