Девять миров Эдлена ч.1 - Ильяс Арчаков

моей жизни. Импульсный разряд будто бы вынул из меня всю жизнь. Я упал на землю без чувств. Очнувшись, я обнаружил вокруг себя белые стены и койки, больше похожие на больничные. Я лежал в лазарете. И, как оказалось, пролежал тут почти три дня. Все это время Оскар ждал от меня вестей. Я же не мог вымолвить даже слово. Все мое тело будто переехал грузовик…и не раз. Даже дышать было трудно. Боль утихла, но я все еще ощущал последствия импульсного разряда. Такое не пожелаешь даже самим модрокам. И, кажется, теперь я понял за что дают штрафные часы — за то, что валяешься в больничной койке без дела. Я начал подавать первые признаки жизни, ко мне подошла одна из медсестер и вынула капельницу из моей руки. Осмотрев мое тело, она что-то начала писать у себя в блокноте, после чего накрыла меня одеялом и, оставив стакан воды с таблеткой, удалилась осматривать остальных пациентов. Люди, лежавшие со мной в одной палате, выглядели гораздо лучше меня. Здесь в основном лежали те, кто подхватил простуду или пневмонию. Вообще болезни легких были одними из самых частых в колонии, так как воздух в шахте был уж очень грязным. Больничные палаты практически никогда не пустовали, но к «чести» модроков, лечение было быстрым и продуктивным. Они все же заботились о своих рабочих пчелах. Дураку было понятно, что в корыстных целях, но все же.

Наутро мое состояние стало намного лучше. Меня выписали из лазарета, у входа которого меня уже ждал Оскар.

— Выглядишь как отбивная! — отшутился он.

— Да уж, точнее и не скажешь! И чувствую себя также. — сдерживая смех от боли произнес я.

— С почином, мой дорогой друг! — тут же вымолвил он. — Теперь ты знаешь, что такое импульсный разряд.

— Даже не напоминай… — от одной только мысли об этом меня пробирала боль.

— Такое не захочешь повторить, правда?!

— Не то слово! Даже думать не хочется.

— А я испытывал его на себе аж шесть раз. — сказал он с такой легкостью, что мне захотелось треснуть его чем-нибудь по голове.

— Да ты просто псих, Оскар! Тебе что не хватило одного?

— Хватило и даже слишком! Но что случилось, то случилось… — в этот момент я еще больше осознал, насколько несгибаемым был его характер. Одного такого разряда было достаточно, чтобы навсегда подавить волю любого, кто захочет пойти против системы, но только не Оскара. Я же, в свою очередь, пытался взять пример с его стойкости. Но это задача казалась мне практически невыполнимой. Нужно быть одержимым идеей о свободе и справедливости, чтоб хотя бы немного понять его мотивы. Оскар Мюрхед был из тех людей, кто бы мог написать историю человечества, но увы, эта птица провела в заточении слишком много времени!

— Наш план еще в силе? — спросил я. В этот момент глаза Оскара сверкнули от радости. Наверное потому, что он думал, что я откажусь от этой затеи после случившегося. Но я был настроен, как никогда серьезно.

— Я уж думал ты не спросишь. — ответил он. — Все в силе. Как твое самочувствие?

— Вроде неплохо. Чувствую себя уже не таким куском мяса, как вчера. Мы можем бежать сегодня? — поинтересовался я. Мне уже не терпелось осуществить план побега.

— Полегче, Эдлен! Я бы с радостью, но не так быстро, ты еще слаб. Не забывай, что нам предстоит нелегкий путь. Выйти за периметр колонии — это всего лишь полдела! К тому же нам нужно запастись водой и едой.

— Зачем?!

— Путь предстоит неблизкий. Поселение повстанцев находится на севере, в Сельвийских лесах. А до них добрые две сотни километров. Нужно быть подготовленным, иначе все наши труды пойдут под откос. Я не хочу ничем рисковать.

— Да весь наш план одна большая авантюра, Оскар. — сказал я. — Мы рискуем в любом случае, но я понимаю, что ты хочешь до меня донести. Будем осторожны и постараемся просчитать всевозможные нюансы. Остальное оставим на волю случая.

— Хорошо. — сказал он. — Завтра начнем готовить провизию. Когда будешь идти в общий зал, зайди в кладовую и возьми нам два герметичных пакета. Будем хранить в них воду. Из еды возьмем только сублимированные пайки. Нам нельзя брать много, иначе все это будет сильно выделяться из-под одежды.

— Окей!

— Остальное постараемся добыть самостоятельно по пути. — добавил он. За всю свою жизнь Оскар прочитал много литературы, в том числе и уйму руководств по выживанию. Я не сомневался в его знаниях, но на деле все могло оказаться совсем иначе. И все же я ему доверял.

— Договорились. — ответил я.

— Воды будет немного, поэтому нужно будет пить по чуть-чуть. Ровно столько, чтобы смочить горло, иначе обезвоживание застанет нас врасплох. Я совсем не знаю эти местности и уж тем более не могу знать где добыть воду. — предупредил он меня.

— Но как же повстанцы?

— Что с ними?

— Разве повстанцы не сказали тебе, где по дороге есть ручьи или реки? Они не дали тебе что-то вроде карты?

— Какая тут карта, Эдлен… — с грустью произнес он. — Все, что я знаю, это то, что нам нужно двигаться на север от нашей шахты. Главным ориентиром будет служить пик Мондва́н, высшая точка местного горного хребта. Будем идти в его сторону, останавливаясь лишь на ночлег. Нам предстоит идти чуть больше четырёх дней. Прогулка будет не из легких, так что набирайся сил. Выдвигаться будем завтра! — сказал он, все также похлопав меня по плечу. — А теперь отправляйся к себе в камеру и отдохни как следует. И постарайся ни во что не ввязываться. — на этом мы с Оскаром разошлись по своим секциям. Всю ночь я думал о предстоящем побеге.

2.4

Утром, направляясь в общий зал на завтрак, я, как и просил Оскар, взял герметичные пакеты из кладовой. Украдкой выходя из хранилища, я сунул их под свою робу и вошел в столовую. Я все время оглядывался по сторонам, пытаясь понять ни заметил ли кто-нибудь мою мелкую шалость. Но люди вокруг были заняты своими делами и не обращали на меня никакого внимания. Лишь изредка я ловил на себя случайные взгляды. Ничего необычного, всё как всегда. Выдохнув с облегчением, я направился к пункту выдачи еды. На завтрак была тушенная фасоль с курицей и рисом.

Я сильно нервничал и от этого аппетит