Скорбный дом Междуречья - Алевтина Ивановна Варава

Она же может их убрать. Должна… как-то… как угодно.

— Должна! — заорала Полина, распахивая слезящиеся глаза. В кожу под нижним веком впились острые клешни, вырывая мясо. И Полина словно бы увидела, как насекомое растворяется в дым. Она может, может это остановить! Кем бы ни была! Они пропадут!

Это и другие.

И тогда князь хлестанул свободной рукой, и гады действительно стали таять, а точнее, высыхать и скукоживаться, рассыпаясь в невесомую пыль. Сквозь пылающую боль Полина чувствовала, что левая рука намертво приросла к его ладони. Стала с ним целым. Она будто бы ощущала его взмахи как свои. Участвовала в них.

— Так-то лучше, — просвистел князь, выпуская руку своей дочери-кукушонка.

Ноги Полины давно подкосились, и он один держал её навису. Теперь окровавленная девушка кулём повалилась на ставший плотным и темнеющий, скрывая нижнюю комнату, пол. Зверская боль терзала тело. Лицо пылало, и казалось, что сейчас выпадет или вытечет навсегда правый глаз.

Князь вынул платок из нагрудного кармана и брезгливо промокнул две глубокие раны — на своей щеке и на шее сзади.

— Оставить бы тебя так на пару дней, — процедил он. — Было бы справедливо. Жаль, времени нет. Если ты продолжишь в том же духе, будет ещё хуже, клянусь тебе, Эдна! Надеюсь, урок усвоен.

И он вышел из комнатки. А от стен стали отделяться незнакомые послушки, и вскоре туманящееся сознание Полины окутало блаженное облегчение.

* * *

«Это не значит, что я в реальном другом мире. В бреду я тоже могла бы и колдовать, и летать, и стать розовым велосипедом. Это ничего не значит, но надо идти до конца, надо проверить гипотезу Мары. Если уж всё так…» — думала Полина, лёжа на кушетке, на которой очнулась уже без кошмарных травм, избороздивших жгучими рытвинами всё тело. Она ждала, когда вернётся Вольфганг Пэй, успевший поздравить свою пациентку с «успешным самоосознанием».

Кошмар случившегося вытеснял все впечатления от познания своих сил. Ну может Полина дарить кому-то магию, и что с того? Чудо⁈ Пусть подавятся такими чудесами. Такой ценой.

Она не могла лежать спокойно. Глаза постоянно «ловили» несуществующее движение на периферии зрения, и она дёргалась в ужасе, до хруста в шее, боясь увидеть где-то жвала кошмарной уховёртки. Уже раз пятнадцать вскочила Полина с койки, сотрясаясь всем телом, безумно подпрыгивая и стаскивая робу, потому что ей почудилось ползущее движение на коже под одеждой.

Она была измотана так, что даже на истерику не оставалось сил.

Успокаивало то, что все адские процедуры должны прекратиться. Раз она выполнила то, что хотели. Её заберут отсюда.

А потом нужно будет сбежать. Найти золотую чашу и сбежать, убедиться в том, что Мара была права.

Если же этот долбанный туман не зачерпнётся, Полина бросится в него с головой. Закончит всё это. По крайней мере, тут.

Она получает возможность действовать. Пусть и столь зверской ценой.

— Как мне лучше обращаться к вам? — услышала Полина голос Вольфганга Пэя. — Мисс д'Эмсо или Пролина? Впрочем, это не так важно. Я вижу, что вы вовсе ни в чём не убеждены. Ну и прекрасно! В сущности, в данном случае сие не имеет никакого значения. К вечеру вы сможете вернуться с князем домой. Но экспертизы, пускай и формальной, избежать не получится. Уж постарайтесь вести себя хотя бы подобающе, — проговорил призрак, а потом его голос переменился, стал угрожающим, когда золотой сгусток прибавил: — И я бы очень не рекомендовал вам, барышня, откалывать ваших штучек впредь. Кажется, я слышал краем уха, как Майлайя давала князю координаты фермы дрессировщика перевёртышей, помогавшего нам. Достопочтенный Вольфганг Пэй на месте вашего батюшки велел бы сколотить всяких мудрёных ящичков, чтобы туда и ноги можно было сунуть, и руки, и ещё какие интересные части тела, — прибавил призрак, невзначай проведя рукой по своим прозрачным ягодицам. — Представляете, какой простор для наказаний? Вам лучше быть послушной. Не то князь без всяких карателей устроит вам красный дом. Вы понимаете это, Полина?

— Ты всё-таки выучил моё имя? — едко проговорила пленница с ядовитой ненавистью. — Прогресс, мля.

— Я лишь предостерегаю вас из добрых побуждений. Сам бы я никогда не пошёл ни на что подобное в отношении юной барышни. Берегите себя. А что до манеры выражаться, как простолюдинка в далёком поколении, так вам она чрезвычайно не к лицу. Насколько я знаю, князь разобрался с тем, от кого вы нахватались всего этого вздора. Передан на попечение Адгару, а после будет выслан в долину, если выживет. Вы можете завести записную книжку и начать учёт тех, кому перековеркали судьбу. Стать маститым коллекционером. Неплохой способ утешиться в вашем незавидном положении, барышня. Приготовьтесь. Экспертиза начнётся через четверть часа. Князь настаивает на том, чтобы сегодня же забрать вас домой.

* * *

В широком пустом помещении за длинным столом восседали в деревянных резных креслах два виноградных нада — красный и светло-зелёный, а также сухопарый вчерашний старичок. За ним на стоящем отдельно сиденьи высилась надменная и величественная Майлайя, от одного вида которой теперь Полине хотелось визжать.

За широким окном позади собравшихся клубился безграничный охряный туман. На столе лежали жёлтые свитки бумаги и какие-то палочки, стояли кубки с жидкостью и валялись мелочи непонятного назначения.

Нельзя провалить этот цирк после всего, что уже пришлось вынести. Нужно выбраться из жёлтого дома любой ценой.

Чтобы получить хоть какую-то свободу.

— Мы рады, что вы оправились от полученных повреждений, — проскрежетал с чем-то, похожим на доброжелательность, старик-директор серого дома. — Присаживайтесь, — указал он кивком головы на стоящий напротив стола табурет.

Полина, закусив губу, прошла на место. Четыре пары глаз впились в неё испытующе.

— Как вас зовут? — деловито начал светло-зелёный виноградный над, директор жёлтого дома. — Будьте любезны представиться нам, барышня.

— Эднара д'Эмсо, — не разжимая зубов, проговорила Полина напряжённо, и в глазах существа появилась отчётливая насмешка.

— Для чего вы хотите вернуться домой? — прежним тоном, но растянув среди лицевых наростов свои бугристые губы в улыбочку, уточнил он.

…Если бы только можно было действительно вернуться домой!..

— Чтобы помогать своему отцу во всём, — отчеканила Полина и на несколько секунд зажмурилась.

— Следует обратить внимание почтенного консилиума на то, что на второй вопрос барышня ответила так же чистосердечно, как и на первый, — елейным тоном отметил краснобугристый над Адгар. — Все мы должны в полной мере понимать, что князю нужно будет учитывать исходящую от барышни постоянную опасность и быть готовым к любой, даже самой абсурдной её выходке. Оставаясь в плену