Герцогиня на службе у Короны (СИ) - Ширай Вера

Я напряглась. В словах молодой женщины была такая наивность, такая горечь, что сердце сжалось. Голос казался мне знакомым, я точно слышала его раньше. Но слёзы и печаль искажали звучание, и я никак не могла вспомнить, кому он принадлежал.

— Посмотри внимательно, — снова раздался более взрослый, строгий голос за ширмой. Он прозвучал так близко, что я вздрогнула и задела рукой декорацию. Шелест ткани мог выдать меня и мою неуклюжесть, но громкая музыка и смех перекрыли звук. Дамы не заметили меня.

— Открой глаза, — продолжала женщина. — Может быть, твой муж и не пылает страстью к тебе. Может, он холоден и немногословен. Но он не выставляет тебя на посмешище. Он не приводит любовниц за руку в общество, не одаривает чужих женщин вниманием в зале. Сравни сама: посмотри вокруг — сколько дам вынуждены терпеть любовниц своих мужей рядом с собой, в этой самой комнате.

Я слышала, как юная леди всхлипнула, почти беззвучно.

— Одни жены выбирают войну, — голос старшей стал жестче, словно она отчитывала не леди, а испортившую платье служанку, — одну за другой уничтожают соперниц. Другие принимают судьбу и живут так, словно ничего не случилось. Так или иначе, они находят способ держать голову высоко. А ты? Ты плачешь из-за того, что твой муж просто холоден?

Юная леди снова всхлипнула громче.

— Повторю ещё раз, — теперь в её словах слышалось почти шипение, — будь благодарна. Холодный муж — не унижение. Пусть у него будут любовницы, но в тех местах, куда не доходят твои уши и глаза. Пока двор не в курсе — ты счастлива. Всё лучше, чем услышать от чужих людей о его изменах… или, что хуже, оказаться предметом насмешек всего двора. Поняла меня? Соберись.

Её слова хлестали, проникали глубоко в сердце. «Муж холоден». «Любовница».

— Нет… нет, ты не понимаешь, — раздался тонкий, дрожащий голос девушки. В нём звучала наивность, смешанная с отчаянной надеждой. — Это всё правда. Я смогу… я смогу влюбить его в себя. Мне говорили дамы… что можно… что существуют способы…

Раздался резкий хлопок, будто пощёчина, и снова сдавленное хныканье.

— Глупости! — голос женщины звучал настолько строго, казалось он был наполнен яростью. — Не неси чушь! Я тебя не так воспитывала. Хочешь любви мужа? Заслужи её. Будь послушной, примерной женой. Дай ему то, что он хочет видеть рядом. Но даже думать забудь об этих нелепых глупостях!

Я не видела их лиц, но легко могла представить картину: как перед лицом юной девушки маячил указательный палец, в повелительном поучительном жесте, а её покрасневшие глаза были направлены на пол, сохраняя виноватое выражение лица.

Я поймала себя на том, что давно уже не испытываю смущения за своё подслушивание — я была слишком увлечена чужой драмой. Но прежде чем я успела обдумать всё, что услышала, старшая женщина резко одёрнула подопечную и приказала идти в другую комнату приводить себя в порядок.

Я осталась сидеть за ширмой, не смея пошевелиться. Мне хотелось пойти следом, увидеть их лица, понять, кого именно я подслушала. Но риск быть обнаруженной был слишком велик. Я лишь крепче вжалась в холодную каменную стену, ощущая, как сердце колотится всё быстрее. О каких способах шла речь?

Как только шаги дам растворились в шуме, я осторожно поднялась с лавки и выскользнула из-за ширмы.Я задержалась на мгновение, спрятавшись за спинами двух слуг, которые несли подносы с фруктами и кубками. Их присутствие дало мне прикрытие, и я скользнула в толпу так, словно всё это время была частью праздника.

Зал жил своей жизнью: музыка разливалась под сводами, кубки звенели, смех сливался с мелодиями. Но я смотрела не на танцующие пары, не на сияющих дам и их кавалеров. Я медленно прошла вдоль столов, словно любуясь гобеленами и золотыми кубками, но на самом деле всматривалась в лица. Одни девушки смеялись слишком звонко, другие кокетливо склоняли головы к собеседникам. Мой взгляд искал другое — следы недавних слёз, намёки на печаль, которые не скрыть даже под слоем пудры и улыбки.

Но мне казалось, что за каждым смехом может прятаться та самая юная леди, что всего несколько минут назад плакала за ширмой.

Моя интуиция — или след моего дара, или, может быть, простое женское любопытство — подсказывали мне, что судьба этой девушки каким-то образом переплетётся с моей. Я чувствовала: её история ещё не закончилась.

Глава 14

НАСТАВЛЕНИЯ ОТ МАЧЕХИ

Оставаться в этом зале мне совершенно не хотелось — воздух вдруг стал душным, музыка слишком громкой, а яркость свечей раздражала глаза. Я машинально осмотрела зал, надеясь найти Ариану, но как назло, она исчезла из вида. Моё сердце тревожно ёкнуло. А я отправилась вглубь зала на поиски девушки.

И конечно же, стоило мне выйти из толпы и оказаться в зоне видимости, как моя дорогая мачеха тут же устремилась ко мне, словно я была добычей, наконец попавшейся в её сети. Убегать и скрываться — было бы не только невежливо, но и попросту невозможно: её взгляд уже вонзился в меня, как крючок.

— Тебе не стоило так надолго пропадать, — голос мачехи, полный упрёка и сладкой ядовитости, настиг меня, как удар. — О чём могут подумать люди?

Она схватила меня за руку так крепко, что её пальцы оставили след, и заставила посмотреть прямо в её глаза. Её улыбка оставалась безупречно доброжелательной, но в голосе сквозили уколы, спрятанные за маской светской любезности.

— Старайся быть менее любезной со всякими графами и лордами. Не забывай, твой муж — герцог. Будет очень обидно, если ты потеряешь его расположение… обратив внимание на красивую внешность графа.

Я смотрела на её лицо и не могла отделаться от странного ощущения: тонкие губы улыбались, тёплые глаза мягко поблёскивали в свете свечей, и только интонации выдавали истинное — обвинение, недовольство, ядовитые уколы, которые сыпались, как дождь.

— Прошу заметить, — не сдержалась я, чувствуя, как обида и злость зарождаются во мне с новой силой, — вы сами способствовали моему танцу с графом. И никак не обращали внимание на мои намёки.

На миг её улыбка стала чуть шире, словно я лишь подтвердила её ожидания.

— Кто я такая, чтобы перечить графу? — с притворным смирением произнесла она, чуть склонив голову набок. — А вот ты, моя дорогая, могла бы быть более осмотрительной… и находчивой.

Она развернула меня к себе, словно я была не герцогиней, а ученицей в классной комнате, застигнутой за шалостью. Я едва удержала лицо, чтобы не показать, насколько меня раздражает её снисходительный тон.

— Хотя, я должна признать, немножко ревности твоему герцогу не повредит. Я уже расстроилась, что тебя молодую и красивую, даже из вежливости не пригласили в самом начале вечера.

Ну, конечно, она опять ведёт свою игру, используя нас, членов своей семьи.

Мачеха медленно провела взглядом, осмотрев меня с ног до головы, как портной, оценивающий работу, но с холодком в глазах, от которого мне стало не по себе. Её пальцы легко коснулись корсета моего платья, скользнули выше — до самой линии декольте.

— Ну что ж, — произнесла она тихо, почти шёпотом, но так, чтобы я отчётливо слышала каждое слово— если вспомнить истории о герцоге, который щедро одаривал своих женщин, можно смело сказать: на своей супруге он точно не стал бы экономить. А зная тебя… и твои привычки, смею предположить, что этот наряд — твой личный выбор. — её улыбка осталась неизменной, но в голосе сквозило едва скрытое осуждение.

Она развернула меня спиной к толпе гостей, так что я оказалась словно за ширмой, отрезанная от взгляда зала. Я ощутила себя в западне.

— Мне не нравится это платье, — с ленивой придирчивостью продолжала она, щурясь, будто искала изъяны. — Декольте должно быть глубже. Грудь — выше, корсет можно затянуть сильнее. Где драгоценные камни? Как так, только вышивка и пару стекляшек. И разрез у юбки сделай длиннее. Сейчас ты молодец — выглядишь скромно, пока мужа рядом нет. Но когда он вернётся… — её пальцы едва заметно щёлкнули по ткани платья, — постарайся соответствовать. Не хватало ещё, чтобы он всерьёз увлёкся своими любовницами.