Герцогиня на службе у Короны (СИ) - Ширай Вера

Я замерла, обескураженная её словами. Я уже успела отвыкнуть от подобной манеры разговора. Подобные реплики чаще касались моей сестры — именно её она одевала и поправляла с такой придирчивостью. Меня же обычно мачеха оставляла в покое, она считала, что мои целомудренные платья достаточно выгодно выделяют и подчеркивают красоту её родной дочери.

И вот теперь, здесь, на глазах у всего двора, она вглядывалась в меня с почти болезненным интересом, а я стояла с открытым ртом, не зная, что больше пугает: её уверенность в будущих изменах моего мужа или её внезапное внимание к моей персоне.

— Вы ведь не особенно интересовались моими нарядами раньше, — сказала я наконец, строго и сдержанно, заглядывая прямо в её глаза.

Женщина неожиданно схватила меня за талию и притянула к себе— её хватка была крепкой, как у мужчины, — и почти силой отвела к стене, подальше от глаз любопытных гостей.

— Ты часть нашей семьи, — сказала она низким голосом, и её ногти едва не оставили следы на моей коже. — Ты во время церемонии выбрала герцога. Ты взяла на себя такую ответственность.

Я сжала губы. Хотела было возразить, что, по правде говоря, выбор тогда сделала за меня Селия, и всё произошло не так просто. Но отрицать главного я не могла: если бы в тот миг первой решала я — герцог был бы моим выбором.

— Ты очень помогла с оплатой штрафа, который был наложен на нашу семью. Точнее,…— её улыбка стала чуть шире, но глаза оставались холодными, — герцог Терранс помог. И я надеюсь, что ты не потеряешь свою женскую власть.

С этими словами она неожиданно дёрнула за лиф моего платья, оттянув ткань, будто проверяя, как оно сидит на мне и что я прочу под слоем этого бархата.

— У тебя отличная фигура, — прошептала она. — Я возьму тебя за нарядами. Нужно лишь добавить немного дерзости.

Её близость начинала меня всерьёз пугать. Я выпрямилась, стараясь вложить в голос ту твёрдость, которую я выбрала, как единственный способ защиты от ее влияния. Я уже знала, как лучше отвечать мачехе и не подпускать ее слишком близко к себе.

— Остановитесь. И скажите прямо, что вам нужно. Я не пойду с вами ни в какие салоны, пока вы не объясните.

Она вскинула бровь, будто ей было забавно, что я осмелилась ей перечить, но отпустила платье.

— Ну хорошо, — сказала она с лёгкой улыбкой.

Она придвинулась ближе, наклоняясь к моему уху.

— Ты знаешь, я верю, что жена может повлиять на мужа. Может нашептать, попросить… ну, ты понимаешь. Если что, я тебя научу, как нужно себя вести… и когда просить…

Я прекрасно понимала. Такими же шёпотом она всю жизнь управляла моим отцом, внушая ему именно те мысли, которые были выгодны ей и сестре.

— Ближе к делу, матушка, — холодно произнесла я.

— Слухи ходят, — её голос опустился до ядовитого шёпота, — что у герцога уже может быть любовница.

Улыбка её оставалась мягкой, почти ласковой, и именно это контрастировало сильнее всего: она произносила слова, от которых глубоко внутри сжималось моё сердце, но смотрела так, словно говорила о погоде и десертах. Дорогая мачеха вообще ни капли не заботилась о моих чувствах.

— Думаете, любовница в замке? — я с трудом сдержала возмущение. — Он сам здесь толком не бывал. Откуда любовница? Как он время нашел?

— Да, я тоже думаю, что это ложь, — пожала она плечами. — Но, милочка, он помог твоей семье. Хотя мы ему… вообще ничего предложить не можем. Я бы очень хотела, чтобы так было и дальше.

Я смотрела на неё, и внутри всё похолодело: за её улыбкой и заботливым тоном снова прятался расчёт.

— Ты, наверное, слышала, что герцог не поддержал идеи лорда Хоммея, — продолжала она. — А твой зять, и, возможно, твой отец, собираются поддерживать именно его и его реформы. Не очень красиво получится, если муж одной из дочерей повредит другому зятю, мужу сестры, или отцу своей жены. Не по-семейному, верно?

Она чуть сильнее сжала мою руку.

— Я бы очень хотела, чтобы ты поговорила с ним.

Я не дала ей договорить. Слова «поговори с мужем» даже не успели сорваться с её губ, как в моей голове всё стало на свои места. Вот откуда эти разговоры о любовницах и «женской хитрости», вот зачем все эти притянутые намёки. Не первый раз знатные люди пытаются использовать своих дочерей как пешек в чужой игре.

— Я не лезу в политику, — произнесла я ровно, хотя внутри меня всё кипело. — И вам с отцом тоже не советую. Лорды сами разберутся.

Она попыталась удержать меня взглядом, но я уже чувствовала, как воздух в этом зале просто душил меня.

— Меня ждут, — добавила я холодно и развернулась, даже не дав ей шанса ответить.

Глава 15

РАЗГОВОРЫ ДЕВУШЕК

Я выискивала взглядом знакомый силуэт, пыталась выхватить из толпы знакомое платье, старалась услышать звонкий смех девушки. Но в голове всё ещё звучали слова графа Дюка: ' И если не достанут его (герцога)…'. Эти слова теперь казались предвестием чего-то дурного. Ведь я негде не могла найти Ариану.

В одной из боковых комнат я заметила гувернантку, что прибыла вместе с нами и должна была, словно невидимая тень, следить за младшей сестрой герцога. Мне не хватало выдержки, чтобы скрыть волнение и злость на моём лице от посторонних, и я с нетерпением шагнула к женщине.

— Где Ариана? — спросила я, стараясь сдержать голос, хотя дрожь выдавалась в каждом слове.

Женщина замялась, нервно поправила платок на плечах:

— Простите… у меня… устали ноги. А миледи Ариана танцевала с достойными юношами. И помощник герцога, слуга… Ну Карл же в помещении с другими слугами, я думаю, она под присмотром…

Я даже не стала дослушивать оправдания, просто резко оборвала гувернантку на полуслове и поспешила дальше. Мои ноги уже сами несли меня к следующему залу, сердце колотилось, а мысли срывались в одну и ту же сторону: если с Арианой что-то случится — я себя никогда не прощу… и и герцог тоже не простит.

Я толкнула тяжёлую дверь и оказалась в небольшой зале с открытой террасой. Внутри горели свечи, отбрасывая на каменные стены золотые отсветы. Воздух был чуть прохладнее, в нём витал запах виноградного вина и свежего воздуха с террасы. Люди здесь были немного расслабленнее, чем в шумном общем зале: кто-то тихо переговаривался у окна, кто-то рассматривал ночное небо за колоннами.

Там я увидела Ариану. Она стояла у стены, словно загнанная птица, и делала отчаянные попытки сохранить вежливую улыбку. Перед ней расположился мужчина, вдвое старше её. Фигура у незнакомца была мягкой, покатой, с тяжёлыми плечами, слегка расплывшейся талией. Ленивые движения, и эта грузная «добродушность» делала его вторжение особенно неприятным. Он наклонялся слишком близко, нависал не силой, а тяжёлой липкой назойливостью, от которой Ариана инстинктивно отступала к самой стене.

В комнате было несколько человек, помимо Арианы, но все они были заняты своими делами. Окружающие вообще не заинтересованы в неумелых попытках юной леди избежать общества навязывающегося собеседника.

— Вы полагаете, — гремел он, подсовывая ей под нос сразу два бокала, словно это была шутка, — что вино из красного винограда лучше белого? Попробуйте, дорогая, и скажите мне своё мнение.

Ариана сжала пальцы на подоле платья, её голос дрожал:

— Я… я не знаю, лорд. Но, боюсь, мне нужно идти.

— Ну что вы, какая спешка? — протянул он тягуче, с неприятной усмешкой. — Завтра я могу зайти за вами и принести вина. А сегодня… давайте потанцуем. — его пухлая рука потянулась к её локтю, задерживаясь дольше, чем позволяли правила приличия.

Гости равнодушно отвели взгляд, кто-то сделал вид, что ничего не замечает. Я же испытала горькое чувство от такого безразличия.

— Вот ты где, — сказала я, делая шаг вперёд и нарочито спокойно протягивая руку Ариане. — Я же просила тебя принести мне воды. К сожалению, моя головная боль не прошла, и нам придётся уйти.

Ариана сразу схватилась за мою ладонь, вцепившись в неё, как будто я её последний шанс. Я крепко сжала её пальцы, давая понять, что рядом и не позволю дальше давить на неё. А сама искала взглядом слуг.