О бедном мажоре замолвите слово 3 - Виталий Сергеевич Останин
Здесь Клейн с интересом взглянул на своего собеседника, но тот лишь руками развел. Как бы говоря — сам был бы рад узнать, как это так вышло. Тогда он продолжил.
— В любом случае, молодой человек мимолетно обрадовался, когда я заговорил о продаже. Что-то вроде: «О, а не сбросить мне этот чемодан без ручки, раз уж вышла такая оказия?» Но потом быстро просчитал последствия и решил отказать.
— Так вы ведь сказали, что он взял время подумать, — удивился вельможа.
— А я сказал, что у меня богатый опыт? — поднял бровь Клейн. — Я уверен, что он откажется. Причем будет тянуть до последнего, чтобы не сказать окончательное «нет», поскольку это лишит его маневра.
Его собеседника эта информация не порадовала. Закусив нижнюю губу, он буркнул:
— Что же, тогда придется надавить…
— Вот уж чего бы я вам не советовал, — усмехнулся Роберт Леопольдович. — Поищите другой способ получить нужное вам. Но не трогайте никого из его окружения, его друзей и близких. Зачем вам второй фатальный провал — неужто одного было мало?
— Вы так уверены в этом мальчишке? — в свою очередь растянул губы в улыбке вельможа.
— Юноша уже успел вам продемонстрировать, как относится к подобным эскападам. Получите врага на ровном месте. Очень неприятного врага.
— Да уж, его отец может добавить нам седых волос…
— Вот и я говорю — возьмите паузу. Вы, молодые, вечно куда-то бежите, спешите, а зачастую нужно лишь сесть и посмотреть. Большая часть проблем решается сама собой, а некоторые и вовсе не имеют решения. Хотя это и не мое дело, вы наняли меня посредником, но раз уж спросили мнения — извольте. Не лезьте в этот клубок. По крайней мере сейчас. Понаблюдайте за князем, за его сыном, поймите, в чем их интерес…
— Про интерес старшего Шувалова я уже сейчас могу вам сказать, — прервал словоохотливого Клейна вельможа. — Мне донесли, что он уже начал поднимать свои связи среди военных и задавать вопросы, которые свидетельствуют об интересе к давно закрытому проекту.
— Вот видите! — Роберт Леопольдович все же взял рюмку пальцами и поднес ее ко рту. — Понаблюдайте. А Михаила не дергайте, выйдет боком.
Его собеседник досадливо сморщился, но в спор вступать не стал. Поднялся, показывая, что услышал все, что хотел, и коротко поклонился.
— Как всегда благодарен вам за ваше содействие, мастер Клейн. Надеюсь, и в будущем смогу к нему прибегать.
— Почему нет, пока вы платите! — легкомысленно рассмеялся старичок.
А сам же, когда его собеседник ушел, вновь пригубил ликер и задумался. Михаил показался ему интересным. Не своей уверенностью, умом или даже стрессоустойчивостью — уж за свою долгую жизнь Роберт Леопольдович успел повстречать носителей этих качеств. А тем, что совершенно не укладывался в нарисованный портрет.
Сын князя служит в полиции — это необычно, но случается. На низовой должности — тоже, положим, можно объяснить. Но вот то, что оный молодой аристократ из высшего общества действительно серьезно относится к своим новым обязанностям — это уже удивляло.
И ведь он не притворялся. Клейн общался с ним всего один раз, но смог увидеть в его глазах усталость профессионала. Человека, который не просто занимает должность, а бегает по вызовам, корпит над бумажками и обладает азартом настоящей ищейки. Такое не подделать.
— Стоит понаблюдать за этим юношей, — пробормотал он себе под нос. — Это может быть интересным.
Глава 10
Крым встретил меня низким небом, табунами гуляющих по нему тяжелых туч и мелким пакостным дождем. Как бы ничего удивительного, у нас во Владимире тоже льет через день, но блин, я же в Крым ехал. И пофиг что октябрь — тут должно быть тепло всегда!
При этом — холодно не было. Даже тепло, градусов двадцать. Но дождь… Обидно, досадно, но ладно. Может, потом распогодится? Короткая перебежка из здания аэропорта, и я в салоне заказанного такси.
Пока ехал — смотрел по сторонам, первый раз же в знаменитом городе-курорте. И понемногу разочаровывался. Старший Шувалов был прав — глушь.
Практически весь город представлял из себя частный сектор. Нет, кое-где вдалеке торчали здания высотой этажей в десять-пятнадцать, но больше по окраинам и кучно, островками. Спальные микрорайоны, вероятнее всего. А вот центр — он был одно-, двух-, максимум — трехэтажным. Практически везде, куда только не падал мой взгляд.
Домики, дома, домища, виллы, коттеджи — ощущение было, что водитель везет меня по огромной деревне. В моем мире Ялта, ну, если судить по фото и видео, что мне сослуживцы показывали, это дичайшая эклектика из строгой, почти питерской грации белоснежных колоннад и лепных фасадов императорских дворцов, аутентичных домиков, лепящихся по склонам гор, и монументальных корпусов советских санаториев. А тут — пригород какой-то. Богатый и сонный. На улицах людей почти не было — сезон закончился?
Таксист тоже был словно бы невыспавшийся. Пожилой то ли грек, то ли еврей — не поймешь. Я как-то рассчитывал, что он будет трепаться без остановки всю дорогу, рассказывая о том, чем тут можно заняться, и предлагая услуги своих братьев, деверей и сватов. А он как кивнул, приветствуя, так и молча рулил. Абыдна, да!
Другой мир, короче. Видимо, здесь Крым не стал всесоюзной здравницей, оставшись тихой южной провинцией. Где у людей с деньгами и положением были имения, куда они приезжали, но не жили постоянно.
Мысли о деньгах вернули меня к моим финансам. Лечение здесь, в этой «глуши», влетело мне в копеечку, но пришлось не только раскошелиться, но еще и из своего кармана. Отец, разумеется, предлагал не заниматься глупостями и взять у него, но я был непреклонен. Принципы, они такие. Один раз слабину дашь — и все, можно рукой махать.
Вместо этого попросил его организовать охрану всем, кто оставался во Владимире, в частности Турова и девчонок из отдела. Мало ли, вдруг эти идиоты из «организации» действительно решат давить на меня через них. Кстати, старшему Шувалову я про встречу с Клейном рассказал. После чего тот сразу сделался задумчивым и без возражений выделил родовых спецов на обеспечение безопасности моих друзей.
Еще и добавил от себя.
— Роберт Леопольдович — известный в узких кругах персонаж. Занял нишу посредника в переговорах важных людей, которые более никому не доверяют. Безобидная внешность и серьезная личная сила — все это делает его
