Системный Барон - Миф Базаров

Мужчина впился в меня глазами, затем перевёл взгляд на Александра.

Мой товарищ по заключению не выдержал.

— Степан, выкладывай! Что? Что произошло?

Старик медленно выдохнул.

— Дубликат.

— Что? — не понял Александр.

— Он один в один. Дмитрий Соловьёв вылитый молодой барон. До последней чёрточки, до излома бровей. Только… — Степан снова посмотрел на мои запястья, — только татуировок нет. А у покойного барона они были.

Александр замер, уставившись на меня с совершенно новым выражением, не благодарности, а шока и стремительно нарастающего подозрения.

— Ты уверен? Я ведь не был знаком с Соловьёвым.

— Уверен.

Я почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

Всё обретало новый жуткий смысл. Выстрелы в парке, слова «вернулся» и «барон». Я не просто был похож на какого-то аристократа. Я был двойником человека, семью которого жестоко убили. И, как я успел понять по обрывкам разговоров в тюрьме, главным подозреваемым в этом убийстве был виконт Александр Аверин. Человек, с которым я только что совершил побег и которому начал доверять.

Мы ехали больше часа. Сначала угловатый автомобиль петлял по задворкам, затем вынырнул на загородную дорогу, а вскоре и вовсе свернул на едва различимую колею, уходящую в глухой хвойный лес.

На ухабах и ямах автомобиль сильно трясло.

Дребезжание и тряска отдавались огненной болью в ключице, и я мысленно проклинал Степана, что у него не было никакого обезболивающего под рукой.

Проводник лишь коротко сообщил, что ехать осталось немного.

Наконец мы остановились.

Перед нами, на самом берегу холодного безбрежного моря, стоял старый рыбацкий домик. С виду это была развалюха: покосившиеся ставни, облупившаяся краска, серая, потрескавшаяся от непогоды древесина. Рядом, как памятник былому, лежала перевёрнутая просмолённая лодка с проржавевшими скобами, сушились на кольях ветхие сети, а к стене прислонено длинное потрёпанное весло.

Атмосфера уединения и заброшенности. Возникло ощущение, что я оказался на краю мира.

Неужели это Белое море?

Воздух был свежим и солёным. А объёмы воды поражали. Серая спокойная гладь уходила за горизонт, сливаясь с небом. Рядом с домом, журча по камням, протекала небольшая быстрая речка. Небо уже светлело, окрашиваясь в перламутровые тона, и птицы начали заливисто петь в лесу.

Было рано, очень рано.

Я вспомнил: Архангельск, белые ночи. Только что была тьма побега, а теперь — призрачный туманный рассвет.

Степан, не теряя ни секунды, развёл под навесом небольшой, но жаркий костёр.

— Магия может оставить след, — коротко пояснил он, доставая из машины припасы. — Дым и живой огонь — другое дело.

Над пламенем он повесил на рогатину закопчённый чайник, предварительно зачерпнув воду прямо из речки — чистую, холодную.

Пока она закипала, старик занялся едой. Из походного котелка скоро потянулся душистый пар овсяной каши. Степан вскрыл банку тушёнки и ловкими движениями ножа измельчил мясо, после чего вывалил содержимое в котелок. Аромат жирного бульона смешался с дымком, и мой желудок отозвался громким предательским урчанием.

Пока варилась каша, Степан занялся чаем. Он щедро насыпал в чайник заварки прямо из помятой пачки, а затем, окинув взглядом поляну перед домом, сорвал несколько листиков и спелых ягод дикой земляники и отправил их следом. Воздух тут же наполнился терпким, чуть сладковатым ароматом.

Я сидел с Александром на лавке, сжимая в здоровой руке краюху чёрного хлеба с невероятно вкусной хрустящей корочкой, укусив которую тут же вспомнил давно забытые ощущения из детства. Костёр, краюха хлеба и солнце, которое во всю светило над морем.

Старик нанёс на мою рану какой-то состав, который пах хвоёй и травами. Средство было едким, кожа тут же онемела, а боль отступила, словно её и не было. Затем, ловко орудуя двумя обрезками ровных дощечек и бинтами, он наложил на ключицу тугую шину.

— Срастётся, — констатировал он, отступая на шаг и оценивая свою работу. — К вечеру кость встанет на место. Завтра уже забудешь, что она была сломана.

Мы сидели у костра на грубых лавках.

Пламя потрескивало.

Напряжение висело в воздухе. Каждый думал о своём.

Я не выдержал первым.

Не глядя на Александра, я уставился на огонь и спросил:

— Они тебя в чём обвиняли? Почему ты оказался в той камере?

Аверин тяжело вздохнул, его гордая осанка на мгновение осела.

— В убийстве.

В лесу на секунду стихли птицы, будто прислушиваясь.

— В убийстве семьи барона Соловьёва, — глухо продолжил он. — Самого патриарха, его жены и двух младших детей. А старшего, Дмитрия Соловьёва… старшего не нашли. Он исчез, — добавил Александр. — Все улики — магические отпечатки, показания свидетелей — всё указывало на меня.

Меня будто ударили в грудь. Я почувствовал, как холодеют кончики пальцев.

— А мотив?

— Мотив — давняя вражда наших семей из-за территории.

Я медленно повернул к нему голову. Боль в ключице и усталость тут же отступили, это теперь казалось таким ничтожным по сравнению с тем холодным ужасом, что поднимался изнутри.

— Ты убивал? — мой голос прозвучал словно чужой.

Александр встретил мой взгляд. В его глазах бушевала буря: ярость, отчаяние, бессилие.

Я отодвинулся и с трудом поднялся на ноги. Голова кружилась.

— Выходит, я… я доверился убийце. И спас убийцу… моего двойника? — я с силой выдохнул последние слова, чувствуя, как меня начинает подташнивать.

— Я не виновен! — Александр вскочил вслед за мной, его лицо исказила гримаса боли. — Меня подставили! И ты… Да ты сам не из этого мира!

Он посмотрел на Степана, ища подтверждения. Старик, до этого молча сидевший как изваяние, кивнул, его взгляд был прикован ко мне.

— Старший сын Соловьёвых, Дмитрий Соловьёв, — мерно произнёс Степан, — был магом. Перспективным и сильным. Обучался в столичной академии, дома появлялся только летом. У него были татуировки. А у тебя… — он бросил взгляд на мои запястья, — у тебя их нет.

Он сделал паузу, давая мне осознать вес этих слов.

— Но это сходство… оно не может быть случайным, — Степан пялился на меня, словно пытаясь разгадать шифр. — Портал, что привёл тебя сюда, не был случайной дырой в заборе. Он был настроен на конкретную магическую сигнатуру, сигнатуру Дмитрия Соловьёва. Посторонний не мог просто «зайти» в него. Вероятность того, что ты, немаг, оказался рядом в нужный миг и был затянут… это не один на миллиард. Это… с точки зрения магической теории, невозможно. Такого просто не может быть.