Скорбный дом Междуречья - Алевтина Ивановна Варава
— Но… что же делать, если это так⁈ — Сердце в груди Полины пустилось в бешеный галоп, а глаза загорелись. Вдруг это действительно не бред, вдруг это чудо? Колдовство? Настоящее, потустороннее колдовство, с которым можно бороться?
Если… можно…
— Во-первых, не нервничай, — тут же отозвалась Мара, — твоё место заняла барышня д'Эмсо, а если человеческие женщины Междуречья что-то и умеют делать, то это — дорожить дочерями. Она позаботится о Юле́, — сказала Мара, сделав ударение на последнем слоге, будто речь шла о старинной детской игрушке. — Во-вторых, прежде, чем что-то предпринимать, нужно проверить эту теорию.
— А как? — сощурилась Полина. — Разве это можно проверить?
— Можно. Но, правда, не в жёлтом доме. По легендам нездешнее существо может зачерпнуть небыль золотой посудой. В руке нездешней золото примет Туман так, что его станет можно переносить, а не растворится в нём. Нездешняя сможет обращаться к Туману. Иногда он отвечает. Конечно, это всё может быть только сказкой. Или выдумкой первого совета Пяти для того, чтобы защитить сыновей от отцовского произвола. История Междуречья полнится ужасными преступлениями, связанными с детьми магов не того пола. Это — бич нашего мира испокон веков.
— Может, я смогу уговорить Вольфганга отпустить меня на улицу? — перебила Полина.
— И подойти к небыли? — хмыкнула нада, покачнувшись на полу. — После того как ты чуть не удавилась рукавом? Об этом все тут судачат. Я бы на такое не рассчитывала.
— Но ведь я могу доказать, что не сошла с ума! Можно предложить обвязать меня верёвкой. Или ещё как-то обезопасить! Разве стану я топиться, если появилась надежда⁈
— Доказывать ничего так и так нельзя. Если собранный Туман кто-то узрит, он растает, и нездешняя уже никогда не сможет обратиться к небыли за помощью. Золотую чашу следует прятать и беречь как зеницу ока. Так гласит старая легенда. Или сказка, — на всякий случай добавила Мара, обеспокоенно глянув на Полину. — Не впивайся в это клешнями. Ты можешь разочароваться слишком сильно.
— Как могло получиться, что тут в ходу фразеологизмы с Земли и все говорят на моём языке? — нахмурилась Полина, пропуская предупреждение мимо ушей. — Я считала, что это так потому, что всё происходит только в моей голове.
— Знаешь, бытует мнение, что сумасшедший никогда не заподозрит того, что сошёл с ума. Если подобные мысли приходят, навряд ли дело в безумии.
— На Земле тоже так считается.
— Может быть, всё разумное склонно коммуницировать одинаково? — предположила Мара.
— На Земле сотни языков, у каждого народа свой. Их нужно учить, чтобы общаться с иностранцами.
— В самом деле? Тогда не знаю. — Затем она подумала и прибавила: — Вдруг Туман адаптирует разум своего гнева? Ведь язык древних можно выучить с помощью чар, хотя и очень сложных.
— Я должна проверить эту легенду! — вскочила Полина. — Что, если я… притворюсь Эднарой д'Эмсо? Скажу, что всё вспомнила? Чтобы они меня выписали.
— Ты не пройдёшь экспертизу, если это не будет правдой, — отметила виноградная нада.
— Что же делать? — едва не заплакала Полина. Забрезжившая надежда распалила все раны. Она уцепилась за неё, словно за спасательный круг. Что-то предпринимать! Наконец-то показалось, что можно не просто ждать, а предпринимать хоть что-нибудь, прилагать усилия. Ради дочери. Ради спасения. Преодолеть препятствия и попасть домой…
— А к чему князю твоё выздоровление? — спросила Мара после паузы, задумчиво рассматривая узор точек на буграх своего тела.
— У него только две дочери, и старшую он хочет отдать замуж, — пояснила Полина.
— Отдать⁈ — поражённо расширила огромные глаза нада. — Просто так⁈
— Продать, — покорно исправилась собеседница. — Меня это немного коробит. На Земле, там, где я выросла, продавать дочерей — это уже давно дикость. Но не суть. В общем, вашему князю нужна младшая.
— Но ведь не имеет никакого значения, что она притом думает, если позволяет черпать магию, — прищурилась нада.
— Но у меня нет магии! — простонала Полина. — Я не Эднара д'Эмсо. Ты же сама говоришь, что я не отсюда!
— Да, но если бы ты не заняла её тело, тебя бы казнили, едва обнаружили в чужом замке, — прищурилась Мара. — Сочли бы простолюдинкой, которая решилась на воровство в господском доме. Да с тебя бы кожу сняли на площади.
— Я типа выгляжу как Эдна, — кивнула Полина и поёжилась от идеи снимать кожу с кого-либо.
— Магия течёт в венах человеческих дочерей. Если ты заняла тело Эднары, в тебе есть колдовство. Навести морок искажённого восприятия на всех куда сложнее, чем околдовать только одного кукушонка.
— Но я же не умею всего этого. Как минимум.
— В таком случае это именно то, с чем стоит обратиться к лечащему врачу. Попросить обучить тебя. Это выгодно князю, и на это тут могут пойти.
— Если я стану полезна, как была Эднара, меня никогда не отпустят назад, — возразила Полина. — У той вроде был плохой характер. Она не слушалась. Возможно, её даже отправляли в красный дом время от времени.
— Но тебе не нужно быть полезной всегда. Нужно лишь выбраться из жёлтого дома и получить достаточно свободы для того, чтобы отыскать золотую посуду и добраться до небыли. Если легенда — это только легенда, ты в любой момент можешь снова оказаться в лечебнице. А если Туман станет тебе отвечать — он может подсказать путь. — Внезапно Мара резко повела голову в сторону и уставилась на изголовье Полининой койки изменившимся взглядом. — Мне кажется, ты скоро выйдешь на волю. Ты чужая. Тебе тут не место.
В коридоре зазвонили колокольчики послушков, и Мара живо поднялась на ноги.
— Завтра поговорим. Мне нужно в палату.
Свою новую подругу Полина больше не видела. На следующий день Бинарус вколол ей так много безысходности, что придавленная воспоминанием о последних неделях жизни мамы Полина пролежала пластом до отбоя, а спустя день Мары нигде не было.
— Направили на экспертизу, — разъяснил Вольфганг Пэй. — По распоряжению совета Пяти. Вы сблизились с этой пациенткой? Не стоит всерьёз относиться к её словам. Мара хороший психолог, она умеет говорить людям то, что их проймёт. Собственно, экспертиза как раз и посвящена тому, делает ли она это целенаправленно или ввиду душевного расстройства. Появились серьёзные опасения на предмет её мотивации.
— Вы хотите посадить Мару в тюрьму⁈
— Я? Я вовсе не имею отношения к ней. С пациенткой в жёлтом доме работал не я. Просто предупреждаю: стоит остерегаться. Даже если по результатам экспертизы она возвратится к нам.
Полина замялась только на минуту. В конце
