Древесный маг Орловского княжества 7 - Игорь Павлов
— Верно говоришь, внучка, кровью и пеплом от него несёт, — покривила нос карга.
Казимир посмеялся себе под нос. Василиса нахмурилась.
— Да, простите, что заставляю вас всё это нюхать, — покривился я. — Это пепел от крестьянских изб, а кровь от раненных соратников и немножко моей. Сегодня мы убили больше тысячи курий, которые так до вас и не дошли. И мы очень старались, чтобы они до вас не дошли и не долетели.
За столом наступила гнетущая пауза. За соседними тоже уставились на нас господа. Видимо, всем правда глаза режет. Учитывая, что в огромном зале столов не счесть, и за ними восседает самая крутая знать. Народ затаился, предвкушая скандал.
Но тут неожиданно для меня проявила себя дочь Юрия.
— Мы право благодарны вам за это, — раздаётся от неё с волнением. — Вы сражаетесь плечом к плечу с моим папенькой. Он о вас очень высокого мнения, я получаю весточку о его подвигах каждое утро и сегодня получила с хорошими словами о вас. Теперь и мне спокойнее за отца, потому что вы рядом. Герой, что спас нашу землю, закрыв тот страшный Разлом. И ныне намеренный побороть и здешнее зло. Позвольте, я попрошу для вас накрыть за отдельным столом и составлю вам компанию вместе с моим мужем?
— Вот ещё, — прошипел Казимир и получил локтем от супруги.
Вот тебе и скромная дочь Юрия. В тихом омуте черти водятся. Она ж вроде как родила, ну и показала своё истинное лицо мужу, который понемногу садится под каблук.
Василиса подрывается крайне неожиданно.
— Мы с Русимиром тоже составим вам компанию с позволения папеньки.
Князь растерялся ещё больше. Но тут Русимир подключился.
— Ярослав, позволь представить моих родителей. Матушка, отец, я много рассказывал вам об этом герое.
— А это тот самый юноша? — Ахнул седой харизматичный дядька, который всё это время тактично молчал.
Все мы вежливо перезнакомились. Истислава с Казимиром помолчали в тряпочку. А затем Вячеслав выпалил:
— Хочу поддержать предложение моей доброй снохи и отпустить молодых за отдельный стол. Пожалуйста, дети мои, проявите гостеприимство к славному Ярославу. Хоть мы и сами тут на птичьих правах, но не беда.
Вот такого дружелюбия я никак не ожидал. Пока не услышал вдогонку:
— Кстати, поздравь с помолвкой мою дочь и своего доброго друга.
— Обязательно, ваше сиятельство, — ответил спокойно. Хотя внутри меня сразу же разразился ураган.
Уселись за отдельный столик, застеленный белоснежной скатертью, подальше от княжеского. Сразу видно, как со всех сторон на Василису смотрит знать, мужчины жадно пожирают глазами, женщины прожигают завистливо. Но не все.
Сама же Василиса с меня глаз не сводит, как завороженная. Откуда столько восхищения, у неё даже ротик приоткрыт. Заметил своё кольцо на пальце левой руки, куда и надевал. Чую замешательство Русимира, но ничего поделать не могу, он лишний. Ладомила тоже рассматривает меня с заметным интересом. Пухленькая брюнетка не потеряла своего очарования, очень напоминает мне отца. Ещё одним лишним смотрится Казимир, который изо всех сил делает вид, что ему здесь неприятно. Но, похоже, в этой паре заправляет именно она.
Меня расспросили, как я добрался. С интересом и одновременным ужасом послушали о том, что творится у портала. Русимир буквально засыпал меня вопросами. Но я постарался не вдаваться в подробности, чтобы не пугать женщин. Поинтересовался у Ледомилы, как здоровье их доченьки. Она с удовольствием и восторгом рассказала о первых достижениях малышки. В общем, беседа пошла дружеская и даже непринуждённая.
Один лишь Казимир язык–то прикусил и сделался зайчиком, когда отца рядом не оказалось. По поводу самого князя, я понял, почему он так спокойно отреагировал на контакт с его дочерью. Он думает, что мстит мне так. Дразнит и наслаждается этим. А ещё такое впечатление, что Вячеслав совсем расслабил тут булки за кремлёвскими стенами. А может, просто устал уже мужик напрягаться.
Ведь он достаточно далеко от Могуты.
Полчаса нас промурыжив, прислуга всё же поставила чая, по просьбе девушек подали красочные кремовые пирожные, заставив ими весь столик. Захотелось всё и попробовать.
— Значит, сразу с десерта? — Усмехнулся.
— А вы как думали? — Закокетничала со мной Ладомила. — Вы так строги и мужественны, что нагоняете страху. Вас хочется сразу покормить сладким, тем и задобрить.
— Попробуй это, — пододвинула тарелочку Василиса, подмигнув мне. — Моё любимое.
— От сладкого болят зубы, — фыркнул Казимир.
— Попробуй только не съешь, — прошипела на него жёнушка, пододвигая большое безе с бабскими розочками. Затем она зачерпнула ложечкой и сама подала ему в рот. Красный, как варёный рак, парень открыл пасть и скушал.
Девушки немного похихикали между собой. Я тактично попробовал пирожное Василисы. Затем Русимир вдруг выпалил:
— Ярослав, мой дорогой друг, я хотел бы пригласить тебя на нашу свадьбу, которая запланирована на лето, а точнее на август.
В этот самый момент я чуть не перекусил металлическую ложку.
— Мы ещё не решили, — спохватилась Василиса. — Я не хочу торопиться.
— Но наши родители назначили дату, — выпалил Русимир с некой претензией. — Ты сама не своя. Что случилось, родная?
Больно всё это слушать, увожу взгляд.
— Всё хорошо, Русимир, — ответила Василиса холодно.
— Простите, вынужден откланяться, — произнёс я, поднимаясь.
— Уже уходите? — Раздалось с разочарованием от Ладомилы. — Вы даже не попробовали…
— Спасибо, я вернусь в военный лагерь. Дел очень много, — перебил. — Спасибо за угощения, всего вам доброго. Берегите себя.
Двинулся спешно на выход, пока они растеряны. Когда вышел на улицу, меня догнала встревоженная Василиса, не надев даже шубы.
— Ярослав, подожди. Мы столько не виделись, а ты вот так быстро уходишь.
Обернулся. Прекрасные глазища блестят, в них бы утонуть. Но нет, голубушка, хватит уже надо мной издеваться.
— Я вам тут не мешаю? — Съехидствовал.
— Что ты, нет? — Растерялась Василиса.
— Скажу, как есть. Ты заслужила. Мне неприятно видеть тебя с другим, — заявляю. — Поэтому ухожу, чтоб душой не кривить.
— Наши семьи дружат, я вынуждена, — начинает оправдываться, подступая.
— Я видел, как вы общаетесь, что голубки. Очень неприятное зрелище.
— Это правило хорошего тона, я просто улыбаюсь в доброй беседе, — гнёт свою линию.
