Том 5. Красный Жрец - Cuttlefish That Loves Diving
Клейн молча выслушал и ровным голосом произнёс:
— Твои способности Подстрекателя весьма неплохи.
«…» — Трейси открыла рот, но в итоге лишь вздохнула и со сложным выражением лица усмехнулась: — Признаю, я пыталась вызвать у тебя сочувствие. Каждый хочет жить, разве это неправильно? Но я не сказала ни слова лжи. Всё это — моя жизнь.
Она больше не стала живописать свои страдания и горести, помолчала немного и сказала:
— Прежде чем ты меня убьёшь, я хочу задать один вопрос. Он не доставит тебе хлопот.
— Какой? — спросил Клейн, глядя на ведьму.
Трейси немного поколебалась и наконец спросила:
— В прошлый раз, перед тем как ты пришёл меня убить, Илейн знала об этом?
Клейн на мгновение замолчал:
— Она не знала, что должно было случиться.
Лицо Трейси тут же озарилось светом:
— Правда?
Не дожидаясь ответа Германа Спэрроу, она с крайне сложным выражением лица сказала:
— Перед смертью я могу попросить тебя ещё об одном? Если ты снова увидишь Илейн, скажи ей, что я очень сожалею о прошлом, но не раскаиваюсь.
Сказав это, Трейси попыталась покачать головой, но прозрачные ледяные кристаллы и невидимые нити не позволили ей этого сделать.
Она лишь горько усмехнулась:
— Ладно, не нужно ей ничего говорить. Пусть будет так. Можешь начинать.
Сказав это, Трейси закрыла глаза.
Подождав несколько секунд, она не почувствовала ожидаемой боли, а вместо этого услышала низкий голос Германа Спэрроу:
— Скажи: «Пусть никто меня не беспокоит».
…Трейси была удивлена, её сердце наполнилось недоумением, а на лице отразилась растерянность.
Однако, раз уж она уже стояла перед лицом смерти, такая мелочь не стоила переживаний. Она не стала долго думать и, открыв рот, произнесла:
— Пусть никто меня не беспокоит.
Едва она произнесла эти слова, как тот же самый голос, только громче, разнёсся по всему Чёрной Смерти.
У пиратов это не вызвало никаких подозрений. Словно подчиняясь какому-то странному закону, они инстинктивно начали избегать капитанской каюты, продолжая заниматься своими делами.
Капитан сказала не беспокоить её, значит, в это время они к ней не пойдут!
В то же время Трейси увидела, как Герман Спэрроу снял цилиндр, прижал его к груди и слегка поклонился ей, словно прощаясь.
Затем она почувствовала, что оказалась изолированной от всего мира. Вокруг воцарилась тишина, и даже тот безумный авантюрист исчез.
Она получила то, чего хотела — чтобы её «не беспокоили».
Усиление и Искажение Пути Адвоката!
Ледяной слой на теле Трейси начал таять, но невидимые нити по-прежнему крепко держали её, не давая совершить ни малейшего движения, даже изменить центр тяжести.
Так она и осталась стоять, словно живая восковая фигура.
Он меня не убил… — Трейси растерянно смотрела перед собой, на мгновение не веря в происходящее.
Она не думала, что Герман Спэрроу не стал её убивать из жалости. Этот безумный авантюрист убил множество пиратов, и его рука никогда не дрогнула. А Трейси, хоть и не считала себя типичной ведьмой и не совершала многого из того, что приписывают ведьмам, будучи пираткой, как могла не творить зло? И работорговля, и грабёж судов — во всём этом у неё был богатый опыт.
Точно так же Трейси не думала, что Герман Спэрроу был тронут её красотой и историей и воспылал к ней страстью, потому что его взгляд был холодным, как будто он смотрел на мертвеца.
Должны быть другие причины… — мысли Трейси неслись с бешеной скоростью. Она начала строить догадки, исходя из того, что могло быть с ней связано, и вскоре пришла к определённому выводу. — Должно быть, дело в слишком близком кровном родстве с матерью. Ведьмы искусны в проклятиях. Стоит мне умереть, как мать тут же это почувствует, поймёт, что здесь что-то не так, и заранее примет меры, лишив Германа Спэрроу цели для его дальнейших действий. Поэтому он и оставил меня в живых, но лишил возможности связаться с кем-либо… Похоже, независимо от того, удастся ли ему справиться с матерью или нет, он может вернуться, чтобы убить меня… А чтобы выжить, я должна успеть спастись до этого.
В душе Трейси не питала к своей матери Катарине особо глубоких чувств. Эта Нестареющая Ведьма прожила уже достаточно долго, и большую часть времени поддерживала юношеский задор, общаясь с молодыми людьми. К детям, которых она время от времени рожала из любопытства, она относилась с пылом лишь некоторое время, а большую часть времени была холодна.
Однако с возрастом Катарина стала говорить, что Трейси всё больше походит на неё в молодости, и одарила её большей любовью и помощью.
Но Трейси не хотела такого внимания. Именно оно привело к тому, что она потеряла свой первоначальный пол и оказалась в ловушке невыносимых страданий.
Фух… Хотя я ненавижу её, виню её, но всё равно невольно на неё полагаюсь, желаю, чтобы она больше уважала моё мнение… Надеюсь, надеюсь, она сможет избежать преследования Германа Спэрроу… — Трейси снова начала бороться, пытаясь освободиться от пут.
Она делала это, с одной стороны, чтобы спастись самой, а с другой — чтобы как можно скорее предупредить свою мать, чтобы та остерегалась Германа Спэрроу!
Конечно, Трейси сомневалась, что Герман Спэрроу, который, скорее всего, только недавно продвинулся до Последовательности 4, сможет навредить её матери, ведьме, пережившей Четвёртую Эпоху и прозванной «Нестареющей». Но она не стала полагаться на авось, потому что у Германа Спэрроу были помощники, в том числе и тот, кого боялась даже её мать — Консул Смерти!
Бум!
Трейси наконец рухнула на пол и попыталась подкатиться к письменному столу, но как бы она ни старалась, её тело не поворачивалось.
Она боролась не с кем-то другим, а с самой собой, искажённой и усиленной!
Над серым туманом Клейн уже сидел на высоком стуле Шута и положил на поверхность изъеденного временем стола листок, испачканный кровью вице-адмирала Болезни Трейси.
Затем он сотворил бумагу и перо и написал фразу для гадания:
«Текущее местонахождение матери вице-адмирала Болезни Трейси, Катарины».
Отложив ручку, Клейн взял оба листка, откинулся на спинку стула, закрыл глаза и тихо повторил написанное.
Повторив семь раз, он вошёл в сон и увидел в сером,
