Том 5. Красный Жрец - Cuttlefish That Loves Diving

В это время Белая Ведьма Катарина, с лицом, вернувшимся к нормальному выражению, подлетела к тому стеклянному окну и, словно не имея физического тела, проникла внутрь.

Многослойный иллюзорный мир внутри «зеркала» начал сворачиваться, словно удаляясь в бесконечность.

И в этот самый момент Клейн, наблюдавший сверху с помощью Истинного Зрения, как будто услышал пронзительный женский крик.

Этот крик, казалось, доносился из другого мира, и был полон крайнего ужаса и невероятного изумления.

Но никто из жителей окрестных домов не проснулся, никто его не услышал.

Это крик Катарины? Что с ней случилось… — взгляд Клейна на мгновение застыл, а затем он вспомнил одну вещь:

Злой дух Красного Ангела — тоже злой дух. Он тоже может использовать «зеркальное мерцание», используя эту среду.

То есть, с Зазеркальем он определённо знаком!

Неужели Сорен Эйнхорн Медичи всё это время прятался в «зеркале», ожидая, когда Белая Ведьма сама попадёт в ловушку? — пока Клейн, расширив зрачки, пытался это осознать, сумрак и таинственность в стеклянном окне исчезли.

«Зеркало» потеряло все свои особые свойства и снова стало обычным.

Спустя ещё несколько секунд из-под нижнего края оконной рамы медленно начала сочиться алая капля, превращаясь в жидкость и стекая вниз.

Там, где она протекала, всё вокруг становилось серо-белым, покрывая первоначальный бледно-жёлтый цвет, словно вставленный на место камень.

Кап, кап, кап.

Капли падали на землю, растекаясь алыми, как кровь, и яркими, как цветы, пятнами.

Увидев эту сцену, мышцы на лице Клейна слегка дёрнулись, но он тут же силой воли, используя способности Клоуна, совладал с собой.

Такой исход был для него поистине неожиданным.

Нестареющая Ведьма, прожившая более тысячи лет, могущественная и опытная святая Последовательности 3, в ловушке злого духа Красного Ангела оказалась, похоже, совершенно беспомощной и так быстро затихла.

А сам Клейн, даже с двумя марионетками и имеющимися у него Запечатанными Артефактами, по чистой силе всё ещё немного уступал Катарине и должен был полагаться на предварительную подготовку, чтобы это компенсировать.

Это означало, что, столкнись он со злым духом Красного Ангела, его ждал бы не лучший конец. Он был бы так же бессилен, так же ничтожен, так же медленно тонул бы в потоке.

Вот он какой, бывший Король Ангелов? Даже не восстановив свою пиковую силу, он внушает такое отчаяние… — видя, что кровь из окна сочится всё меньше, Клейн глубоко вздохнул и вернулся в реальный мир.

Затем он поменялся местами с марионеткой «Победителем» Энуни, «телепортировав» его к тому самому стеклянному окну.

Способность Причудливого Колдуна меняться местами позволяла выбирать, перемещать только тело или тело вместе с предметами. Правда, на нынешнем уровне это было неточно, и нельзя было выбрать, какие предметы оставить, а какие взять с собой — либо всё, либо ничего.

Едва обрисовался силуэт «Победителя» Энуни в облике Германа Сpэрpоу, как он, обратившись к стеклянному окну, низким голосом произнёс:

— Я выполнил своё обещание.

На стекле тут же появилось отражение.

Он был одет в чёрную с красными узорами мантию, с небрежно накинутым капюшоном, из-под которого виднелось лицо с мягкими чертами, смуглой, но лишённой румянца кожей. Это был тот самый Привратник, одержимый Сореном Эйнхорном Медичи.

— Неплохо сработано, — сказал молодой человек, сходя со стекла и улыбаясь.

Услышав это, Клейн, доставая из кармана один предмет, приподнял уголки губ и с явным удовольствием ответил:

— Ты тоже неплохо сработал.

Говоря это, он дохнул на монокль в своей руке и надел его на левый глаз.

Улыбка Сорена Эйнхорна Медичи тут же застыла.

Глава 1110: Общение с духом

На одно мгновение холодная ночь стала нестерпимо жаркой, словно в ней забурлила невидимая лава.

Впрочем, всё быстро вернулось в норму.

Злой дух Красного Ангела смерил Клейна взглядом с ног до головы и с улыбкой, будто ничего не произошло, сказал:

— Повторюсь, у тебя настоящий талант Провокатора. В своё время Заратул, усваивая зелье Причудливого Колдуна, не осмелился бы притвориться Амоном передо мной.

В его голосе не было и намёка на гнев. Он не сказал, почему Заратул не осмелился, но от одного его взгляда Клейн почувствовал, будто провалился в ледяную бездну, и его пробрал холод до костей.

Это ощутило его истинное тело. Даже через марионетку волосы на его затылке и спине встали дыбом.

Сорену Эйнхорну Медичи не нужно было больше ничего говорить. Клейн и так понял скрытый смысл его слов:

Того, кто посмеет напугать его таким образом, на месте постигнет кара железа и крови!

Глядя на злого духа Красного Ангела, чья аура была сдержанной, но ощущалась как нечто невероятно высокого ранга, Клейн невольно пробормотал про себя:

Если бы я только что не усвоил значительную часть зелья Причудливого Колдуна, я бы и вправду поверил, что твоя воля тверда как сталь, и ты восстановил силы как минимум до уровня Последовательности 1. А теперь… теперь я почти уверен, что за твоим спокойствием скрывается сильный страх перед Амоном, а это значит, что твой нынешний ранг — максимум Последовательность 2… К тому же, я и так был морально готов потерять одну марионетку. Ради скорейшего усвоения зелья это был неизбежный риск… Если бы здесь был Даниц и воспользовался моментом, чтобы пару раз крикнуть «трус», он бы, наверное, смог усвоить четыре-пять бутылок зелья Провокатора разом…

Клейн больше не стал провоцировать злого духа Красного Ангела. Он с улыбкой снял монокль и сказал:

— Во времена Империи Соломона Заратул, должно быть, уже был ангелом. Как он мог всё ещё усваивать зелье Причудливого Колдуна?

— Я говорю о молодом Заратуле, — небрежно ответил Сорен Эйнхорн Медичи.

Это совпадает с описанием старика в теле Леонарда… — Клейн незаметно кивнул и перешёл к делу:

— Ты разобрался с Белой Ведьмой?

— А как ты думаешь? — усмехнулся злой дух Красного Ангела. — И ещё, будь вежлив. Раз уж Катарина называет себя Белой Святой, не стоит больше называть её ведьмой.

Вежливость… Охотник учит меня вежливости… — в этот момент Клейну очень захотелось дёрнуть уголком рта, чтобы показать всю абсурдность ситуации, но он сдержался.

Похоже, «провокация» — это не только насмешки и ругань. Хм, Даниц, который умеет ругаться лишь одним словом, — просто позор для охотников… — размышляя, Клейн сказал:

— Я выполнил своё обещание. Думаю, ты не будешь против небольшой награды.

— Награды? — с усмешкой переспросил злой дух Красного Ангела.

Клейн, не обращая внимания на его тон, продолжил как ни в чём не бывало: