Империя Машин: Пограничье - Кирилл Кянганен
Шлюз и вправду замкнуло. Створки ходили ходуном. Декарт уперся в стенку капсулы, просунув в щель лом, и, вместе с Неизвестным, вывел из строя запирающий механизм. Второй люк разблокировался автоматически.
Они оказались в круговом коридоре, заполненном темнотой. Левой рукой ощупывались ящики – явно незакрепленные, судя по судорожной вибрации контролера Маяка, правой – пустота. Значит, коридоры достаточно просторны, чтобы разойтись с солдатами незамеченными. Иного мнения был Декарт, – «Разделимся?», – предложил он, и ушел. Уже спустя минуту в противоположном крыле поднялся шум. «Это ты называешь скрытной операцией?».
Неизвестный тенью перемещался по круговому коридору, осматривая каждый сантиметр Маяка. Он хотел добыть как можно больше сведений об охране и его устройстве. Также, его волновала причина, по которой «клапан» закрывался с задержкой. Шлюз не сторожили. Более того, отсутствовало аварийное освещение. «Резервный генератор сдох?». На пути к рубке он не встречал препятствий. Все это напоминало тщательно спланированную… «ловушка!». Неизвестный метнулся за ящики, когда пулеметная очередь загромыхала издали, превращая большую часть коробов в решето с вытекающим содержимым. «Разве не должны отдать приказ… или главный из них – убить Неизвестного? Кто-то слил информацию». Неизвестного зажали. Он не мог перебежать на другую сторону, а число укрытий стремительно сокращалось. Пол залился скользкой жижей, и даже при наличии магнитного диска он не гарантировал бы себе успеха добраться до бойницы с пулеметом. Слишком много патронов, слишком быстрая перезарядка. Тем более, что вскоре заработает электроника, и Маяк подаст сигнал бедствия. Оставались воздуховоды. Неизвестный врубил Плащ Теней и метнулся к потолку. Пулеметная очередь раздробила пол, целясь в тень, но они не знали, где на самом деле противник. А он судорожно цеплялся за арочный выступ наверху, откуда только два выхода: назад, или вниз – под пули. «Дымовые завесы? Если вентиляция не работает, то все задохнутся». Плечевые мышцы ныли, прося пощады. Вдруг он различил размеренное стекание воды. Неизвестный прищурился. Кабели оплетали балочные перекрытия. Он подтянулся и ощупал тот, с которого, как показалось, капала жидкость. По коже пробежал морозец. «Хладагент! Точно!» Как он знал, реактор маяка должен непрерывно охлаждаться. Сейчас система зависла в циклической перезагрузке, но циркуляция «ледового» раствора сохранялась. Осталось вынудить охрану уничтожить собственную систему безопасности. Вырвавшийся хладагент мог заморозить порошковый газ, и на время, скрыть Неизвестного из виду, а когда… «Пора!»
Неизвестный метнул дымовую шашку, и спрыгнул вниз, активируя плащ. Канал с хладагентом находился… (ухо определило его расположение вплоть до сантиметра) рывок левее… и вновь они уничтожают тень. «Эй, смотри, да их там двое, ты по второму пали!». «Черт, заряд плаща падал».
Однако, первые разрывные снаряды уже угодили в тоненький кабель, а в воздух подброшена вторая шашка. Пулемет по инерции метнулся направо, но Неизвестный скрылся за остатками ящиков, выжидая последнего шага – хлынул хладагент, замораживая порошок, и все крыло маяка превратилось в снегопад с застывшими линиями и узорчатыми переливами из голубой консистенции. «Руби! Стреляй!», «Ты нас похоронить хочешь?! Прорыв охладителя! Блокируй туннели! Отходим в дальний сектор» – отдав последний залп, солдаты бросились к одной из камер управления.
Неизвестный же, разогнавшись, проскользил по обледенелому полу, пока над головой свистели взрывные снаряды, и, перекинув тело ногами вперед, настиг пару до того, как та заперла дверь. «Что делать будем? – проговорил он, изымая меч, – Я слышу голос радиопереводчика, где станция связи – отвечайте!». Давление нарастало в висках. Даже стоя в метрах от военных Неизвестный различал, как ухали их сердца. Казалось, глаза бойцов вылезут из орбит. «Она… она в другом крыле» – податливо открылись ему мысли одного из солдат. «А шифры?». «Прямо, за дверью развилка. Поверните направо, по лестнице на следующий этаж. Там крайняя комната. Только вход зашифрован». «Благодарю за сотрудничество» – произнес Неизвестный и ударил каждого в висок. «Если очухаются, пусть выбираются сами».
Их подсознание выдало ему целую плеяду цифр, и он минут пять подбирал пароль к стальной двери, за которой его ждало нечто… Закованное в броню. Одноглазое, и с пулеметным отверстием в груди. К радости или горю, эта машина оказалась столь глупа, что растратила весь боезапас, попутно разнося все приборные панели в попытке настигнуть Неизвестного. Наконец красная лампочка над коридором потухла, а оранжевый глаз безногого робота посинел. Неизвестный высунулся из-за укрытия и оглядел помещение. Корпус капсулы выдержал такой натиск и не дал течь. «Значит, не врут, что для войны собирались». «Не глупо ли со стороны Прокурора оставлять Маяк незащищенным? Или… он расставлял приоритеты: ближайшей помощи ждать то неоткуда. Союзники за Остермолом. А, после весточки Просветителей, если Александр позволил им уйти, – он одинок вплоть до Сонтейва».
За спиной робота виднелось смотровое стекло. Неизвестный осторожно обошел модуль управления, поглядывая на отключившегося охранника. «Не хватало, чтобы меня изрешетили сзади». Он обследовал разбитые мониторы, подергал за рычаги, – ничего не работало. Затем прильнул к смотровому стеклу: мутные очертания ступеней, уносящихся во тьму. «Откуда в маяке обширные пространства?». Неизвестный понимал, что застрял, и дальнейшее продвижение всецело зависело от Декарта. Поэтому он присел на пол, доставая смятую буханку. Вдоль стен пронесся гул запускающегося реактора, после чего все двери отворились. «Молодец! Разомкнул цепи питания». Он проглотил хлеб, разбил лампы, приблизился к смотровому окошку и потянул гермозатвор на себя.
Темнота, плеск воды. Широкий док с единственным мостом. Усиленным зрением он заметил копьеносцев наготове. Неизвестный закрыл за собой ход, чтобы зал погрузился во мрак. Кривые офицерские сабли, копья среднего хвата, – они готовились к ближнему бою, но он и не собирался сближаться до расстояния удара. Они его боялись, и не видели в темноте, это давало существенное преимущество. Стены помещения напоминали пирамидальные своды: по таким он бегал еще мальчишкой.
«Проще простого». Неизвестный набрал скорость, магнитные ботинки удерживали его на весу, а потом, совершил бросок с левой стены на правую, забираясь выше. Солдаты рубили воздух. Мечи едва касались его ног, древки копий безуспешно метили в грудь. Мешало гулкое эхо. Когда до солдат оставалось меньше метра он перебрасывал тело на соседнюю стену и срезал все торчащие навершия, лишая половину команды действенного оружия. На втором «круге» он «угостил» пехотинцев дымовой завесой, а дальше – дело плевое. Разборка по одиночке. Военные старались группироваться, но Неизвестный действовал хаотично. То атаковал против часовой стрелки, то выбрасывал мелочь, сбивая ориентир, а потом, разом нападал сверху, сокрушая одного за другим. Наконец, остался офицер. «Бьет… кажется с двух рук». Косая сабля – Неизвестный зашипел. Покрасневшее плечо саднило – «это он меня». Офицер не собирался отступать, и с яростным кличем «За императора!» – обрушил свой вес на Неизвестного. Но он был готов к такому шагу, и молнией уклонился, проталкивая последнего за плечо. Они поменялись позициями. Офицер успел дать локтем в печень, а Неизвестный рассек ему спину, держа полумесячное лезвие впритык к одежде. В таком положении, каждая атака грозила отсечением руки, но любая промашка офицера гарантировала рассекающий в ответ. Поэтому Неизвестный вел круговой бой, вынуждая солдата замыкаться, постепенно снижая дистанцию. Наконец, они сблизились так, что чувствовалось тепло разгоряченных тел. Неизвестный кинжалом блокировал смертоносный укол в живот, и ударил лезвием поперек, выводя офицера из равновесия. Он получил неглубокий порез на грудине, но повторно хлестнул офицера по спине. Солдатские плечи подрагивались, стиснутые мускулы дребезжали, но он намеревался продолжать бой. Сбавился темп, движения прерывисты… однако, офицер сумел в третий, и последний раз задеть Неизвестного. Резкий выпад Неизвестного. Солдат меняет
