Европа - Грейг Бек

— Но самая большая проблема у меня…

Она ждала, и его лицо расплылось в ухмылке.

— Придумать, что сделать или сказать, чтобы выглядеть круто в книгах истории, — рассмеялся он.

— Самовлюбленный болван, — она толкнула его в грудь.

Через несколько минут он был готов. И, как ни странно, только теперь начали сдавать нервы.

Джейк подошел к одиночному шлюзу — не более чем цилиндрической камере, которая открывалась вращением, пропуская одного человека за раз.

Он остановился и оглянулся через плечо.

— Эй, Нина, что, если я встречу инопланетянина?

— Здесь ты и есть инопланетянин, Джейк, — улыбнулась Нина. — И помни, мы пришли с миром.

— Надеюсь, ты встретишь одного, — сказал Олли. — Это означало бы, что мы не одиноки во Вселенной.

— Первый контакт, — просияла Хизер. — Это было бы так круто.

— Ага, — ухмыльнулся Джейк. — Было бы. — Он повернулся обратно к камере дезактивации.

Нарушений атмосферы быть не должно, но на всякий случай все на борту закрыли визоры, запечатав себя в коконах своих скафандров. Только цилиндр герметизировался, прокачивал воздух и открывался наружу. На обратном пути он также дезинфицировал.

Джейк шагнул внутрь. В громоздком скафандре было тесно, но шлюз был оснащен панелью приборов и хорошо освещен.

Он услышал, как Нина вышла на связь.

— Всё в порядке, Джейк? — спросила она.

— Полный порядок, готов к выходу, — ответил он.

— И вот, поехали, на три, два, один…

Послышалось шипение газа, и он почувствовал, как тело стало легче из-за смены гравитации. Затем цилиндр открылся. Джейк невольно затаил дыхание на секунду-две.

— Удачи, будь осторожен и принеси нам что-нибудь интересное. Мы наблюдаем, — сказала Нина.

Он несколько раз моргнул; пейзаж был странным, иным, и, хотя он видел его через передний иллюминатор вездехода, теперь, когда он оказался прямо перед ним, это захватывало дух.

Его лицевая пластина слегка потемнела, поскольку, несмотря на отсутствие яркого неба, белый снег и лед казались такими яркими, что почти светились. Нефильтрованное солнце, хоть и дальше здесь, чем от Земли, отражалось на замерзшей поверхности. Этот свет ловил миллионы преломлений, создавая алмазные блики и радуги повсюду, куда он смотрел.

Сбоку корабля выдвинулись ступени, и Джейк осторожно спустился по ним.

Он знал, что за ним следят камеры, записывая каждое его слово и шаг. Он мысленно повторял свою фразу, пока не достиг низа.

Он поставил ногу на поверхность и перенес вес тела. Лед оказался гораздо скользче, чем он ожидал, и его нога тут же поехала вперед.

Он не упал, но сделал болезненный шпагат.

— Ах ты, гад! — выкрикнул он.

— Мистер Уэсли, ты в порядке? — тут же спросила Нина.

— Да, да. — Он поднялся на ноги. — Тут как на мокром стекле.

— Или на льду, — хихикнула Хизер. — Прекрасно, Джейк. Это будет на уровне с «Маленьким шагом» Армстронга.

Джейк откашлялся.

— Мы, люди Земли, ищем знания и готовы пройти миллион миль ради них.

— Нет, прости, дружище, но мы остановимся на «Ах ты, гад», — сказал Олли.

Джейк повернулся, показав средний палец одной из камер вездехода. Затем он оглядел ледяную поверхность Европы. Он заметил особенно яркую ржавую жилу примерно в ста футах39 дальше на ледяной равнине. Это было бы хорошее место для первого коммуникационного штыря.

— Направляюсь к первой точке сбора образцов. — Джейк отсалютовал.

Он двинулся от вездехода, осторожно шагая по льду. Сначала он использовал пятифутовый штырь как посох, осознав, насколько скользко. Но вскоре он приспособился к походке и пошел нормально.

Если бы он обернулся и внимательно посмотрел на свои следы, он бы увидел, что они теперь заполнены крошечными нитевидными существами, которые колыхались и извивались, словно искали то, что оставило теплые отпечатки в миллионолетнем льду.

Джейк добрался до первого участка цветного пятна и остановился у его края. Оно напоминало корни растения, если смотреть снизу, из-под земли, вверх. Тонкие, паутинообразные вены расходились в стороны, в основном ржаво-красные на концах и переходящие в глубокий коричневый в центре.

Он опустился на колени.

— Первый образец. — Он посмотрел на наручный компьютер, зафиксировав время и точное местоположение. Затем достал из набедренного кармана маленький флажок и воткнул его во лед.

Джейк открыл кейс, взял банку, снял крышку и металлическим совком соскреб немного ржавого материала, стараясь сохранить его структуру.

Он опустил образец в банку, запечатал крышку и поднял ее — он не мог точно определить, была ли это полоса минерального налета или настоящие нити чего-то, возможно, живого и растущего.

— Надеюсь, ты прав, — прошептал он, вставая.

Он огляделся — место ничем не хуже других, подумал он.

— Устанавливаю коммуникационный штырь.

— Принято, Джейк, — ответила Нина.

Он поднес заостренный штырь к льду и достал из набора небольшой стальной молоток. Он посмотрел на блестящий кусок стали — молоток НАСА за девять тысяч долларов.

Он начал вбивать длинный штырь во лед.

Потребовалось четыре сильных удара, чтобы он вошел примерно на восемь дюймов40 и крепко держался. Ему не нужно было беспокоиться о ветре или землетрясениях. А что до гейзеров — они происходили раз в несколько тысяч лет. Времени достаточно, чтобы сделать то, что нужно.

— Штырь установлен. — Он включил его, и маленький индикатор мигнул, затем загорелся зеленым. — Передача пошла.

— Видим. Продолжай, — ответила Нина.

Джейк отпустил штырь и, собираясь отвернуться, замер, нахмурившись — он что-то увидел?

Подо льдом у основания штыря ему показалось, что мелькнули огни или свечение, которое тут же исчезло. Или закрылось. Словно веки сомкнулись.

— Не пугайся, приятель, — тихо сказал он себе.

— Повтори, мистер Уэсли? — спросила Нина.

— Всё в порядке, иду к следующей точке сбора, — ответил он.

Джейк направился к следующей цели — участку льда, слегка возвышавшемуся над остальным. Он напоминал большой прыщ с желтоватым основанием, переходящим в ржаво-красный по краям и более светлым кончиком.

— Подхожу к «фурункулу», — сказал он. — Видите это?

— Странно, — ответила Хизер, и в ее голосе послышалась улыбка. — Не вздумай его лопнуть.

Джейк обошел возвышение, изучая его. В центре под ним виднелось что-то темное и более твердое, и он присел, как раз когда подо льдом снова загорелись огни.

Он вскочил.

— Какого черта? — Он повернулся к вездеходу, который был уже в двухстах футах41