Непристойные предложения - Уильям Тенн
А кроме того, некоторое время спустя Сидни Блейк успокоился. Он снова начал бриться каждое утро, и чернота покинула его ногти. Но он определенно не имел ничего общего с былым энергичным юным риелтором. Его почти постоянно окружал странный, пронзительный ореол триумфа.
Наступил последний день месяца. Все утро мебель спускали вниз и увозили прочь. Когда сгрузили последние коробки, Сидни Блейк с живым цветком в петлице подошел к ближайшему к его кабинету лифту и шагнул в кабину.
— Тринадцатый этаж, пожалуйста, — произнес он четким, звучным голосом.
Дверь закрылась. Лифт поднялся. И остановился на тринадцатом этаже.
— А, мистер Блейк, — сказал высокий человек. — Какой сюрприз. Чем мы можем вам помочь?
— Как дела, мистер Тоху? — спросил Блейк. — Или Боху? — Он повернулся к его крошечному спутнику. — А вы, мистер Боху — или, быть может, Тоху, — надеюсь, у вас все в порядке? Хорошо.
Некоторое время он просто ходил по пустым, просторным офисам и смотрел. Не осталось даже перегородок. Они были втроем на тринадцатом этаже.
— У вас к нам какое-то дело? — осведомился высокий человек.
— Само собой, у него к нам дело, — раздраженно ответил крошечный человек. — У него должно быть дело. Только пусть поторопится, в чем бы оно ни заключалось.
Блейк поклонился.
— Параграф десятый, раздел третий вашего договора аренды: «… арендатор дает согласие, что после своевременного оповещения арендодателя уполномоченный представитель арендодателя, такой как постоянный представитель при его наличии в данном объекте недвижимости, получает право осмотреть помещения, освобождаемые арендатором, дабы убедиться, что арендатор оставляет их в хорошем состоянии и порядке…»
— Вот, значит, какое у вас дело, — задумчиво произнес высокий человек.
— А что же еще? — сказал крошечный человек. — Что ж, юноша, попрошу вас поторопиться.
Сидни Блейк неспешно расхаживал туда-сюда. Хотя он испытывал неописуемое возбуждение, приходилось признать, что тринадцатый этаж на вид ничем не отличался от любого другого этажа. За исключением… Да, за исключением…
Он подбежал к окну и посмотрел вниз. Сосчитал. Двенадцать этажей. Посмотрел вверх и сосчитал. Двенадцать этажей. Вместе с этажом, на котором он находился, получалось двадцать пять. Однако в Макгоуэн было двадцать четыре этажа. Откуда взялся лишний этаж? И как здание выглядело в этот момент, с его головой, торчащей из окна тринадцатого этажа?
Он вернулся назад, проницательно глядя на Г. Тоху и К. Боху. Они должны знать.
Арендаторы стояли у открытой двери лифта. Лифтер, почти такой же нетерпеливый, как и мужчины в черном, спросил:
— Вниз? Вниз?
— Что ж, мистер Блейк, — сказал высокий человек. — В хорошем ли состоянии помещения?
— Да, в хорошем, все в порядке, — ответил Блейк. — Но суть не в этом.
— Суть нас не интересует, — сказал крошечный человек высокому. — Нам пора.
— Совершенно верно, — согласился высокий человек. Наклонился и поднял своего компаньона. Сложил один раз назад и один вперед, потом туго скатал и сунул в правый карман пальто. Затем шагнул в лифт. — Идете, мистер Блейк?
— Спасибо, нет, — сказал Блейк. — Я провел слишком много времени, пытаясь подняться сюда, чтобы так быстро уходить.
— Как пожелаете, — ответил высокий человек и сказал лифтеру: — Вниз.
Оставшись в одиночестве на тринадцатом этаже, Сидни Блейк наполнил грудь воздухом. Слишком много времени! Он направился к двери на лестницу, которую столько раз пытался отыскать, и потянул. Она не сдвинулась с места. Забавно. Он наклонился и внимательно изучил ее. Дверь не была заперта. Просто застряла. Нужно вызвать слесаря, чтобы он с этим разобрался.
Кто его знает. Может, с этого момента в старом Макгоуэн будет лишний этаж для аренды. Нужно быть начеку.
Как именно здание выглядит снаружи? Он оказался у очередного окна и попробовал выглянуть. Его что-то остановило. Окно было открыто, но он не мог просунуть голову дальше подоконника. Он вернулся к окну, из которого выглядывал в первый раз. То же самое.
И внезапно он понял.
Он побежал к лифту и ударил кулаком по кнопке. Держал ее, дыша все чаще и чаще. Сквозь ромбовидные окошки в дверях он видел, как поднимаются и опускаются кабины. Но они не останавливались на тринадцатом этаже.
Потому что тринадцатого этажа больше не было. И никогда не было. Кто слышал о тринадцатом этаже в Макгоуэн-билдинг?..
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Я ужасно страдал от язвы двенадцатиперстной кишки с двадцати девяти до пятидесяти восьми лет, когда наконец сделал частичную гастрэктомию — всего за несколько лет до того, как открыли микробную природу язв и нашли способ лечить их антибиотиками. Но я по-прежнему смотрю на тот или иной свой рассказ и вспоминаю, сколько боли на него потратил.
Неделя, когда я написал «Арендаторов», была из худших. Я печатал одной рукой, другой массируя живот, глотая чайными ложками популярный в то время белесый антацид.
Когда я принес рассказ Хорасу Голду для его фэнтезийного журнала «Бейонд» (Beyond), он сразу же заметил белые капли почти на каждой странице (это было до эпохи компьютеров и принтеров: в те времена перепечатывать длинную рукопись, если у тебя не нашлось денег на машинистку, было убийственным занятием).
— Что это? — спросил он, поднимая страницу к свету, — «Маалокс» или «Амфоджель»? Я пользуюсь «Маалоксом», и это очень на него похоже.
Затем он скрылся в спальне, чтобы прочитать рассказ. Несколько минут спустя вышел, морщась, и позвонил Сэму Мервину, своему помощнику.
— Хочу, чтобы ты на это взглянул, — сказал он.
Я сразу почувствовал себя лучше. Я знал Сэма Мервина с тех самых пор, как он был редактором «Триллинг уандер сториз» (Thrilling Wonder Stories); я чрезвычайно уважал его литературные суждения (он купил многие работы Рэя Брэдбери, вопреки протестам издателя), и ему всегда нравилось то, что я пишу. Но Сэм прочел «Арендаторов» и пожал плечами.
— Что это должно было быть? — спросил он. — Что-то забавное? Что-то странное? Что?
— Я чувствую то же самое, — согласился Хорас. — Что именно ты пытался сделать?
— О, — сказал я, забирая рассказ и направляясь к двери. — Ничего особенного. Во многих зданиях нет тринадцатого этажа. Мне всегда было любопытно, что там находится.
— Я не вижу в этом смысла, — услышал я слова Хораса, закрывая дверь, и Сэм пробормотал свое согласие.
Я отправил рассказ Энтони Бучеру из «Мэгезин оф фэнтези энд сайнс фикшн» (Magazine of Fantasy & Science Fiction), который до нынешнего момента не купил у меня ни одной работы. В ответ я получил чек с премиальной ставкой и длинное письмо, восхвалявшее
