Повести и рассказы - Джо Хилл

Миссис Презар проследила за его взглядом и тоже уставилась на нож. Какое-то время она смотрела на него с выражением замешательства, словно понятия не имела, откуда у нее взялась подобная вещь, и для чего вообще она нужна. Потом повернулась в Уайетту.

— Это он уронил. — Взгляд у нее стал почти умоляющий. — Руки у него были в крови. Он воткнул нож в Бакстера, а когда хотел выдернуть, нож выскользнул. Упал на землю, а я подобрала. Потому он меня и не убил. И убежал.

Рука, сжимавшая нож, была в крови. Кровь окаймляла ноготь большого пальца, костяшки. Капли ее, стекая по рукаву непромокаемой куртки, падали на кожаное сиденье.

— Я сбегаю за помощью, — сказал Уайетт, не уверенный, слышит ли его миссис Презар. Он сам себя едва слышал. И не сразу заметил, что держит перед собой вытянутые руки, словно желая защититься.

Миссис Презар начала вылезать из машины. Это напугало Уайетта, он отпрянул, однако отступить не смог: что-то держало его правую ногу. Он глянул вниз и увидел, что стоит на развязавшемся шнурке, потом пошатнулся и рухнул на спину.

Уайетт лежал на ковре из влажных листьев, а над ним раскинулось небо, которое стало темно-фиолетовым, а кое-где уже загорались яркими желтыми пятнышками самые ранние звезды. Глаза слезились. Он поморгал и сел.

Миссис Презар вышла из машины и была от него в двух шагах. В одной руке она держала его кроссовку, в другой — нож. Оказывается, Уайетт буквально выпал из обуви. Правая нога в сером спортивном носке начала мерзнуть.

— Это он уронил, — повторила миссис Презар. — Тот, кто на нас напал. Разве я могла? Это же мои мальчики. Я бы их не тронула. Я просто подобрала нож.

Уайетт извернулся и вскочил, стараясь не наступать на правую ногу, — не хотел промочить ее на ковре холодных мокрых листьев. Ему хотелось обуться и убежать. Он посмотрел на кроссовку, которую протягивала миссис Презар, посмотрел на нож. Рука с ножом безвольно повисла.

Миссис Презар опять перехватила его взгляд, медленно покачала головой, словно споря.

— Я бы не стала, — повторила она и бросила нож. Подалась к Уайетту, протягивая кроссовку. — Держи.

Уайетт шагнул вперед, взялся за кроссовку и потянул, но миссис Презар отпустила не сразу и только затем, чтобы уцепиться за его руку. Ее ногти больно впились в кожу. Сила хватки его напугала.

— Это не я, — сказала она.

Уайетт выкручивал руку, пытаясь освободиться. Между тем свободной рукой миссис Презар стала хвататься за расстегнутую куртку у него на груди, за свитер.

— А что ты скажешь людям? — спросила она.

Перепуганный, он не расслышал вопроса и не придал ее словам никакого значения. Уайетт пытался вырваться. Ее ногти впивались все больнее. Хуже того — она мазала Уайетта кровью — руки, свитер… Кровь была липкая и неприятно теплая.

Женщина продолжала наступать. Правой рукой она впилась ему в плечо, и он ее оттолкнул. Она широко распахнула глаза, издала сдавленный крик ужаса и стала царапаться. Ногти вспарывали кожу, глубокие царапины наливались кровью. Тогда он сжал терзающую его руку и стал отгибать пальцы. А затем ударил миссис Презар по лицу, да так, что чуть не разбил себе костяшки. Она пошатнулась и, падая, увлекла за собой, причем руку не отпустила. Уайетт никак не мог освободиться. Он уцепился за ее волосы и стал оттаскивать ее от себя, выгибая ей шею. Миссис Презар всхлипнула, отпустила его руку и попыталась ткнуть кулаком в лицо. И тогда он нанес ей удар по горлу.

Женщина упала на колени, обеими руками держась за шею, сгорбившись и тяжело дыша. Затем повернула голову и посмотрела на нож, который лежал позади нее. Правой рукой потянулась за ним, но двигалась очень медленно, и Уайетт успел раньше — схватил нож и замахал им, чтобы отпугнуть ее.

Он стоял в двух шагах от миссис Презар, и она смотрела на него сквозь спутанные, окровавленные пряди волос. Он видел только белки ее глаз. Несколько секунд они внимательно друг друга изучали.

— Помогите, — прохрипела она. — Помогите!

Пошатываясь, встала.

— Помогите!

Лицо Уайетта с левой стороны, там, где она его царапала, сильно болело. Особенно больно было у самого глаза.

— Я всем расскажу, что ты сделала, — сказал он.

Миссис Презар чуть помедлила, потом повернулась и побежала.

— Помогите! — закричала она. — Кто-нибудь, помогите!

Уайетт подумал, что надо бы догнать ее и заставить умолкнуть, только он не знал, как заставить миссис Презар умолкнуть, даже если и догонит. И не побежал.

Он подошел к машине, оперся на дверцу. Голова кружилась. Миссис Презар убежала уже далеко, ее темная фигура мелькала на фоне серых деревьев.

Уайетт немного постоял, переводя дух. Его взгляд упал на Бакстера — тот распахнул круглые глаза, особенно огромные на худом изящном личике. Потрясенный, Уайетт увидел, что мальчик обводит языком губы, словно хочет заговорить. Рана на шее Бакстера тянулась от правого уха вниз. Из нее медленно, толчками, вытекала кровь, заливая сиденье под головой мальчика.

Уайетт посмотрел, нет ли в замке зажигания ключей, — тогда бы он доехал до шоссе, а там… Впрочем, ключей не было, и только богу ведомо, куда они девались.

Кровотечение. Главное в таких случаях — остановить кровотечение. Уайетт видел такое по телевизору. Нужно найти полотенце, свернуть потуже и прижать к ране. И держать, пока не явится помощь.

Полотенца не было, но рядом с машиной валялся шарф. Уайетт опустился на колени, поднял его. Один конец шарфа намок в луже и пропитался грязью. Уайетт чуть помедлил, затем свернул его и прижал к шее Бакстера. Тонкий шёлк мгновенно пропитался кровью, и она потекла по рукам Уайетта. Он отбросил шарф и машинально вытер руки о рубашку. Бакстер не сводил от него глаз — голубых, как у матери.

Неожиданно Уайетт заплакал. Он уже и не помнил, когда в последний раз плакал. Схватив бумажки, выпавшие из сумки миссис Презар, он попытался их скомкать и прижать к ране, но пользы от них было столько же, сколько от шарфа. Малюсенькие белые клочки не впитывали кровь, а только липли друг к другу. В тусклом свете удалось разглядеть выписку по кредитной карте; на листочке стоял красный штамп: «Платеж просрочен». Уайетт собрался полностью вытряхнуть сумочку, — вдруг там что-то найдется, — но передумал, скинул куртку и стащил с себя белую футболку, в которой обычно ходил на работу, потуже свернул и прижал к ране, надавив на нее обеими руками и почти всем своим весом. Из-за сумерек казалось, что белая майка