Повести и рассказы - Джо Хилл

Уайетт отбросил сигарету, — по асфальту рассыпались искры, — повернулся и быстрым шагом обогнул дом. Почти всю витрину магазина закрывали рекламные постеры. Между «Черной дырой» и «Другими» стояла Сара Кенсингтон и смотрела куда-то на парковку. Глаза у нее покраснели и затуманились, взгляд был отсутствующий, и Уайетт понял: она думает, что он давно ушел. И не удержался. Подскочил к стеклу и ткнул в него средним пальцем, прямо у нее перед носом. Сара в испуге шарахнулась, и рот у нее стал похож на букву «о».

Уайетт отвернулся и потопал через парковку. Туда как раз въезжала машина, и водитель резко дал по тормозам, а потом злобно засигналил. Уайетт презрительно оскалился и опять поднял средний палец. Миновав парковку, он свернул в жиденькую замусоренную рощицу. Среди деревьев валялись старые матрасы, пакеты с мусором, ржавые кухонные принадлежности. Еще здесь протекал ручей, бравший начало на автомойке. Видно его не было, но он журчал где-то в зарослях, а иногда о нем давал знать запах дешевого автошампуня и политуры. Уайетт брел медленно, втянув голову в плечи: в сумерках тонкие, нависшие над тропой ветки были незаметны, и он боялся на них наткнуться.

Тропа вела к замусоренному мелкому пруду, сюда же выходила и грязноватая улица, по которой Уайетт шагал до шоссе, а оттуда уже рукой подать до парка Рональда Рейгана, где Уайетт и проживал в шаткой одноэтажной халупе. Жил он с матерью, отец давно сделал ноги, и слава богу.

У пруда было пустынно и грязно. Иногда здесь останавливались машины, — мало ли зачем люди забираются в такие места. Выбравшись из подлеска, Уайетт увидел автомобиль.

Под деревьями сгустились сумерки, хотя небо было еще не совсем темное — фиолетовое, а на горизонте абрикосово-желтое. Машину Уайетт разглядел только вблизи. Универсал миссис Презар. Водительская дверь была распахнута.

В двух шагах от машины Уайетт замедлил ход; почему-то у него слегка перехватило дыхание. Сначала ему показалось, что в машине никого нет. Было тихо, только под капотом что-то слегка постукивало, — мотор остывал. Потом Уайетт увидел малыша, все еще пристегнутого к детскому сиденью. Головку он опустил на грудь, глаза были закрыты. Наверное, уснул. Уайетт огляделся в поисках миссис Презар и Бакстера, посмотрел на берег пруда, на заросли. Неужели ребенка оставили здесь одного? Наконец, вернувшись взглядом к машине, Уайетт заметил миссис Презар. Она так низко склонилась над рулем, что были видны лишь золотистые волосы.

Уайетт на несколько секунд замер. Почему-то происходящее его насторожило, особенно лицо малыша. В сумеречном свете оно казалось каким-то отекшим и слегка отливало голубизной. Уайетт обошел автомобиль и опять остановился. Представшее перед ним зрелище окончательно лишило его сил.

Миссис Презар тихонько раскачивалась взад-вперед. Бакстер лежал навзничь у нее на коленях, запрокинув стриженную «под машинку» голову, — бейсболка с нее упала. Открытые глаза слепо смотрели прямо на Уайетта. Губы были такие красные, словно их намазали помадой.

Сначала Уайетт заметил рану у мальчика на шее: длинный порез заканчивался кривым росчерком. Потом другую, на лице — словно по очень белой щеке ползет черный червяк.

Миссис Презар, широко раскрыв покрасневшие, полные слез глаза, рыдала совершенно беззвучно. На лице у нее алели длинные кровавые полосы — следы детских пальцев. Она дышала глубоко и прерывисто. И на каждом выдохе шептала:

— Господи, Бакстер, господи…

Невольно отшатнувшись, Уайетт наступил на какую-то пластиковую крышечку, и она хрустнула. Миссис Презар вскинула голову и уставилась на него диким взглядом.

— Миссис Презар, — произнес Уайетт внезапно севшим голосом.

Он ожидал воплей и причитаний, но она заговорила едва слышным шепотом.

— Пожалуйста, помоги нам.

Тут только Уайетт увидел, что возле машины валяется женская сумочка, а рядом — ее содержимое.

— Я позову на помощь, — сказал он и уже почти повернулся, готовый бежать, лететь. За минуту он добежит до шоссе и остановит какую-нибудь машину.

— Нет.

В голосе миссис Презар звучал ужас.

— Не уходи. Мне страшно. Кто знает, куда он пошел. Вдруг он еще где-то здесь. Может, кровь смывает.

Она бросила затравленный взгляд в сторону воды.

— Кто? — Уайетт тоже оглядел пруд — крутой берег, жиденькая рощица, — и ему стало еще страшней.

Вместо ответа женщина сказала:

— У меня есть телефон. Он бросил его где-то рядом с машиной. Поищи. Боже, только бы он не вернулся!

Уайетт вдруг ощутил сухость во рту, его затошнило. Машинально он шагнул вперед и стал искать рядом с сумкой. Нагнулся пониже, отчасти для того, чтобы лучше видеть, отчасти, чтобы его самого не было видно за машиной со стороны пруда. На земле валялись какие-то бумажки, выпавшие из сумки, и шелковый желто-красный переливчатый шарф. Один конец шарфа плавал в луже.

— Может, здесь? — спросил Уайетт, открывая сумочку.

— Наверное, не знаю.

Он покопался внутри, нашел какие-то бумажки, помаду, пудреницу, кисточки для макияжа. Телефона не было. Уайетт бросил сумку и стал искать вокруг машины, но разглядеть уже почти ничего мне мог.

— Он к воде пошел? — спросил Уайетт дрожащим голосом.

— Не знаю. Он сел к нам у светофора. Я ждала, пока включится зеленый. Он сказал — если я буду слушаться, ничего плохого он нам не сделает. Господи, Бакстер, прости. Прости, что так получилось. Прости, что он заставил тебя плакать.

Услышав имя мальчика, Уайетт невольно поднял глаза. Он почему-то не мог подавить в себе желания взглянуть ему в лицо. А оно оказалось совсем рядом. Голова Бакстера свисала с колен матери, и Уайетт мог бы дотянуться до нее рукой. Он смотрел на запрокинутое лицо мальчика, на щеку с темной раной, красный клоунский рот — это не кровь, он батончиком перемазался, понял Уайетт, — на огромные глаза. Глаза неподвижно смотрели куда-то вдаль. Потом слегка моргнули и уставились на него.

Уайетт завопил и вскочил.

— Он еще не… — Уайетт чуть не задохнулся. Ему не хватало воздуха. Он сглотнул, начал снова: — Мальчик не…

Взглянув на миссис Презар, он замолчал. Только теперь Уайетт увидел ее правую руку. Рука лежала на ноге Бакстера, и пальцы сжимали рукоять ножа.

Нож показался ему знакомым. Такие ножи продавались в хозяйственном магазине Миллера, они лежали в прозрачных пластиковых чехлах на прилавке, что слева от двери, рядом со стойкой, где висели камуфляжные куртки. Уайетту как-то приглянулся один из них — лезвие двадцать пять сантиметров, с краю зубчики, сталь блестящая, как зеркало. Уайетт его сразу заметил и даже, кажется, попросил посмотреть. На такой нож всякий обратит внимание. А еще Уайетт вспомнил, как миссис Презар выходила из магазина: она прижимала рукой