Колонистка Бет 2 - Виталий Хонихоев
Она повернула направо, по коридору, что расширился в просторный зал — ангарный док, метров двадцать в длину, с массивными створками шлюза в торце. Красный свет здесь был ярче, отражаясь от полированного пола и стен, усеянных кронштейнами для дронов и тросов. И вот она — их «пони», висит в центре, под тросами, что всё ещё держат её, как паутину. Корпус цел, без вмятин от ЭМИ, люк заперт, но… пусто вокруг. Ни морпехов в «Витязях», ни техников с резаками. Только эхо её шагов и гул вентиляции. Лина подошла ближе, прикоснулась перчаткой к обшивке — холодной, знакомой, как щека Марвина после «синьки».
— Ребята? — прошептала она в коммуникатор люка, но ответа не было, только тишина, густая, как вакуум. — Вы внутри? — она заглянула внутрь. Пустота.
Сердце заколотилось чаще, красный ритм света слился с пульсом в висках. Корабль был мёртв, как брошенный астероид, — пустой, без эха жизней. Ни Жени с его тихим нытьём о кредитах, ни Марвина с ухмылкой авантюриста.
— Да что тут случилось? — пробормотала она себе под нос: — что случилось? Почему? Где все?
— «Аварийное отключение систем безопасности. Авторизованному персоналу просьба пройти на мостик». — снова прокатился по кораблю мягкий женский голос.
— Да где я тебе авторизированный персонал возьму, железяка! — раздался голос, и Лина замерла. Потому что голос раздался откуда-то сзади. Она медленно повернулась. Немного поодаль в ангаре, почти сразу за их с Женей и Марвином «пони» — стояла аварийная шлюпка «одди», выкрашенная в желто-черный цвет. Возле шлюпки согнулась чья-то фигура. Сперва сердце Лины радостно встрепенулось, но тут же дало осечку — нет, это не они! Ни на Женю, ни на Марвина фигура не была похожа, даже сзади, даже на приличном расстоянии. Широкие бедра, широкие плечи, слишком широкие для Свободного Народа, выросшего в условиях невесомости, ненужные мышцы только отягощали, требовали лишнего расхода ресурсов на поддержание формы. Расточительно и не нужно. Что Женя, что Марвин были типичными представителями Свободных Людей — стройные как тростинки. Значит это не они. Более того… Лина пригнулась, прячась за корпусом «пони» и разглядывая незнакомку издалека. Пыльница, мелькнуло у нее в голове, точно пыльница, она большая даже по меркам «одди», слишком большая и слишком объемная. Но откуда на корабле Вооруженных Сил Старой Земли — марсианка? Еще один вопрос, на который нет ответа…
— Эй ты там! — звучит голос в ангаре: — хватит прятаться! Выходи уже. У нас проблемы, Бродяга. Мы с тобой в одной лодке…
— Ты… ты меня видишь? — Лина выпрямляется и ищет взглядом вокруг что-нибудь поувесистее. Она не испытывает иллюзий в том, кто выиграет, если дело дойдет до рукопашного боя, чертовы «пыльники» были абсурдно сильными… надо было ей искать оружие в шкафчиках!
— Не вижу. Слышу. Ты как слон в посудной лавке, сразу видно, что в Поясе выросла. — фигура поворачивается к ней лицом и Лина ахает, поняв кто стоит перед ней.
— Ты! — говорит она и пятится назад, оглядываясь в поиске выхода из ангара: — это ты!
— Это я. — говорит Бетани Стоун, выпрямляясь и разводя руками: — послушай, Бродяга, мы с тобой в непростой ситуации. Противоракетный маневр на этом корабле был выполнен безукоризненно, но… — она качает головой: — в результате мы зависли на орбите Юпитера. Команды нет… вернее она была, но теперь ее нет. А нас затягивает прямиком в гравитационный колодец старика Юпитера. И авторизации у меня нет, аварийный протокол запер мостик к чертям. Обычно я просто выламываю двери, но это мостик военного корабля, да еще секретной разработки… в общем там бронированные плиты в руку толщиной. Да и не уверена я что в случае силового взлома там все не взорвется… хотя это так… теоретически. Фактически нам нужен плазменный резак и от шести до восьми часов постоянной работы чтобы вскрыть эти двери… а этого времени у нас нет. Я рада что ты осталась в живых, Бродяга… теперь у нас есть шанс.
— Не подходи! — Лина выставляет перед собой руки: — не подходи ко мне, чудовище!
— У нас нет на это времени…
Глава 13
Ангар для шаттлов и шлюпок был сердцем разведывательного фрегата — скрытым, стерильно чистым пространством, где каждый дюйм дышал новизной и секретами Старой Земли. UNSS «Пустельга» буквально только что сошла со стапелей на орбитальной верфи Лагранжа-5, ее обшивка еще хранила запах свежей сварки и озона от тестовых запусков, а системы — тот идеальный, почти пугающий порядок, который выдают только машины, не тронутые рукой человека. Помещение раскинулось под ними широким, сводчатым куполом из матового титанового сплава, подсвеченным мягким, холодным сиянием люминесцентных панелей, вмонтированных в потолок и стены. Свет падал ровно, без теней, словно в операционной, подчеркивая каждый шов, каждую кривую — элегантные, обтекаемые формы, где функциональность сливалась с почти художественной грацией. Стены, слегка изогнутые, как ребра кита, были усеяны нишами для магнитных захватов: пустыми сейчас, зияющими чернотой, потому что все шаттлы и шлюпки — те три «Стрекозы» для скрытных высадок и пара спасботов для экстренной эвакуации — были выведены на внешние стыковочные узлы перед тем злополучным прыжком. Вместо одного из спасботов стояла скромная шахтерская «пони» Бродяг.
Пол — или то, что здесь условно звали полом, в условиях невесомости верх и низ часто могли менятся местами и на кораблях Бродяг не было даже таких понятий как «пол» или «потолок», — представлял собой решетчатую палубу из композитного сплава, с магнитными пластинами, что сейчас тихо жужжали, удерживая ботинки в иллюзии гравитации. Вокруг парили редкие обломки: обрывок кабеля, свернувшийся в спираль, как мертвая змея, и пара плавающих перчаток от скафандра, забытых в спешке эвакуации экипажа. Воздух был прохладным, стерильным, с легким привкусом рециркулированного озона, и в тишине слышно было только гул систем жизнеобеспечения — низкий, ритмичный, как дыхание спящего исполина. В дальнем конце ангара, за прозрачной переборкой из поляризованного полимера, виднелся шлюзовой портал: круглый, массивный, с мигающим красным индикатором тревоги, ведущий прямиком в космос. А над головой,
